Ведьмина генетика (СИ) - Либрем Альма - Страница 30

— Если Его Величество проявляет сознательность в отношении моего государства, это не оправдывает тебя, — Лиар не сводил глаз со своего сына. — Свадьба состоится через несколько дней. Мы подготовим все максимально быстро. Ваше Высочество, простите, это будет не слишком торжественно, но у меня нет выбора. Самое главное, что все должно пройти в максимально сжатые сроки.

Принц повернулся к Белле. На ней лица не было: девушка побледнела, зрачки ее расширились, словно от страха, и она попятилась, словно собиралась бежать — хотя откуда?

Телепорт привел их в гостевую спальню, коих было несколько десятков в королевском дворце: прямо за спиной красовалась широкая кровать, у стены — резной шкаф, огромные окна, открывающие вид на улицы рангорнской столицы, мягкий ковер под ногами… Король стоял всего в метре от входной двери, и Мартен был готов поклясться, что закрывалась она более чем отлично.

Но сейчас было не до побегов. Мартена волновало кое-что другое.

— Папа, — он ступил к Лиару ближе, но взгляд того не смягчился ни на грамм. — Послушай. Ты можешь наказывать меня столько, сколько тебе влезет. Можешь, конечно, настаивать на нашей с Беллой свадьбе — мы ж никуда не денемся! Но выпусти Акрена из тюрьмы. Мы должны вернуть его туда, откуда вытащили!

Король смерил сына таким взглядом, что Мартену даже стало не по себе. Он никогда не видел отца в таком виде, с холодным гневом, полыхающим в глазах.

— Папа, — твердо произнес принц, — послушай, это очень серьезно. Он не из нашего времени. И если мы не вернем его на место… Я тебе все объясню, только!..

— Дай руку.

Мартен недоумевающе изогнул брови, но все-таки выполнил не то просьбу, не то приказ короля. Лиар какое-то время смотрел на его ладонь, словно подумывал, как тому вору в далеком прошлом, отрубить руку, а потом добыл что-то из кармана своих брюк — Мартен даже не успел понять, что это такое, — и защелкнул на запястье крохотный замок.

Стало холодно — так внезапно, что Мартен даже не понял, что именно произошло. Он быстро заморгал, пытаясь прийти в себя, взглянул на руку и понял, что теперь его очередь бледнеть.

На запястье красовался неснимаемый браслет, ограничивающий использование магии. Мартен всегда очень хорошо чувствовал собственную силу, а сейчас она будто куда-то пропала.

— Можешь не пытаться избавиться от него, — проронил отец. — Все равно ничего не получится. Ты получишь доступ к своей магии после свадьбы. Если на свадьбе все пройдет хорошо. И, если ты меня не разозлишь, возможно, я подумаю над возможностью перевести твоего друга в камеру получше… Ваше Высочество, мы вас покинем. Я пришлю вам слуг, максимально лояльных к вашей религии. Можете рассказать вам, какие изменения необходимо внести, чтобы все полностью соответствовало вашим требованиям. Пойдем, — он дернул Мартена за руку. — Не будем смущать принцессу. Нам еще надо поговорить относительно твоего поведения.

— Подождите! — воскликнула вдруг Белла. — Ваше Величество… Возможно, вы позволите Мартену остаться? Я бы хотела… — она скромно поправила свое платье, так, что вырез стал выглядеть более откровенно. — Я бы хотела, чтобы мы с ним имели возможность хоть немного сблизиться до свадьбы. Если вы, разумеется, не против.

Удивления, вспыхнувшего во взгляде мужчины, хватило ненадолго. Он искривил губы в покровительствующей улыбке и посмотрел на Беллу, как на какую-то глупую куклу, пытающуюся завоевать хоть какую-то долю внимания со стороны своего равнодушного, холодного жениха, не испытывающего ни теплоты, ни любви по отношению к будущей супруге.

Мартен был готов проклясть отца за этот взгляд. Это выглядело так… не по-рангорнски, что его едва не вывернуло от отвращения. Белла ведь не товар и не какая-нибудь дурочка, которая просто надеется через постель завоевать сердце жениха и получить какие-нибудь преимущества в своей будущей семейной жизни!

— Я думаю, это не будет лишним, — проворковал Лиар. — Мне приятна ваша инициатива, Мирабелла. Мартен, — он холодно взглянул на сына, — я надеюсь, ты понимаешь, что должен вести себя подобающе с принцессой?

— Разумеется, я понимаю, — скривился Мартен. — Спасибо, что устраиваешь наши романтичные встречи не где-нибудь в тюрьме или в каких-нибудь подземельях старого дворца. Вот уж не ожидал, что ты окажешься настолько добр, что окажешь нам подобную милость!

— Следи за своими словами, — пригрозил Лиар. — Иначе твой друг может за это поплатиться.

— Да как ты не…

— А я вас покину, — закончил он. — Ваше Высочество, приятного вечера. Мартен, покажешь принцессе, как звать слуг. Я распоряжусь, чтобы они не вздумали прислать вам на помощь мужчин.

Белла ласково улыбалась ровно до того момента, пока за королем не захлопнулась дверь, и с раздраженным, почти змеиным шипением рухнула на кровать.

— Распорядится он! — выдохнула она. — Все в лучших традициях Халлайи! Твой отец принимает меня за дешевую шлюху, готовую прыгнуть в постель к мужчине, воротящему от нее нос, лишь бы только завоевать капельку его внимания?!

— Я не ворочу от тебя нос, — отметил Мартен. — Совсем даже наоборот. И он просто считает, что ты, как любая халлайнийка, используешь ваши стандартные методы…

— Любая халлайнийка сейчас старательно прикрывалась бы шторой, — закатила глаза Белла. — Ты видел хоть раз, как они одеваются? Мое платье — это практически оскорбление для любой женщины из нашей страны. И вообще, оно почти в рангорнских традициях!

Мартен не стал спорить. Женщины в Халлайе и вправду не радовали откровенными нарядами и старательно заворачивались в плотные ткани, за исключением разве что танцовщик, всегда вызывавших у принца больше раздражение, чем возбуждение — слишком уж назойливыми они были, а у него самого возникали не самые приятные подозрения по отношению к этим дамам.

Лучше уж все по-честному, как в Рангорне, где никто не будет ловить девушку за руку, если она вдруг решит позволить своему возлюбленному немного больше, чем полагается до свадьбы. Или — ой, ужас-то какой! — спустя какое-то время пара разойдется и будет искать свою судьбу вновь, позабыв о прошлых отношениях. А в Халлайе такое себе ни одна женщина позволить не может.

А свобода выбора мужчины зависит от величины его кошелька. Сколько лет назад гаремы запретили, и сколько их все еще осталось? Мартен знал: сколько ни старайся, вывести все то, к чему привыкли в Халлайе, практически невозможно. Люди привыкли опускать голову. Если бы сменить правительство на посторонних, не отравленных местной религией, может быть, что-то еще и выйдет, но пока там будут местные, ничего не попишешь…

— Ты сама выбрала этот вариант, — Мартен наконец-то присел рядом и обнял Беллу одной рукой за плечи. — Обещаю быть хорошим мужем, не заводить вторую жену… Ну, и больше чем вторую тоже. И это, рукоприкладство в Рангорне тоже не в почете, равноправие и прочие дела, все как тебе нравится. И на магию твою никто посягать точно не станет. Будешь любимой королевой Рангорна.

— Для начала, — протянула Белла, — я буду женой не слишком любимого сына.

Мартен скривился.

Если б он захотел…

Если б он захотел, то мог бы стать королем через несколько дней. С каждым днем отца в стране любили и уважали все меньше. Люди привыкли к тому, что короли и королевы в их стране были особенными, обладали какими-то сверхспособностями, а Лиар оказался самым обыкновенным, почти случайно унаследовавшим трон. Дедушка говорил Мартену, когда тот был совсем еще ребенком, что отдал бы корону внуку — но в год смерти деда принцу было далеко до совершеннолетия.

Очень далеко.

А в восемнадцать лет ему и в голову не пришло потребовать себе корону. Мартену нравилось быть в стороне от государственных дел, он как огня боялся той ответственности за всю страну, которую обязан нести король. В то время принца куда чаще можно было увидеть в Следственном Бюро под присмотром неутомимого Ирвина, твердившего, что Его Высочеству не к лицу так себя вести.

Белла вдруг совсем по-девичьи шмыгнула носом и ткнулась лбом Мартену в плечо.