Пара для дракона, или просто будь пламенем (СИ) - Чернышова Алиса - Страница 46

— Да, — пробасил Шокуо-Ретха. — Боюсь, проблема будет с госпожой Маллани. Её горло не приспособлено для устной речи. Между тем, её ментальные способности близки к клинической перегрузке.

— Всё нормально, — "голос" менталистки звучал уверенно, но Игорь и сам заметил её не лучшее, мягко сказать, состояние.

— Милочка, фраза "всё нормально" считается в классической менталистике одной из самых подозрительных в плане оценки состояния пациента, — патетично сообщил монстр. — А вы едва стоите на ногах. Пытались мысленно пообщаться с господином Фьордом? Уж сколько раз я просил его подправить щиты…

— В чём я опять виноват? — беловолосый, возникший на пороге, выглядел так, как будто им вытерли несколько улиц, но улыбался при этом подозрительно довольно. — Сотню раз говорил вашим подопечным: не влезай — убьёт. Нехрен у меня в мозгах колупаться! Я, может, пошлые мысли думаю. По семь раз на дню.

Игорь едва не заржал в голос, вспомнив о "заднице Властелина". Такими мыслями, если подумать, и впрямь с кем попало лучше не делиться. Вот интересно, у них тут как к такому относятся? Если так же, как в Древнем Риме или феодальной Японии, то норм. А в стране хоть немного гомофобной брутальному вояке, да на руководящей должности… понятно, почему он менталистов не жалует.

Неловкая ситуация.

— Господин Фьорд не виноват, — сообщила Маллани, очевидно уловившая мысли Игоря. — Он ничего не сделал.

— Господину Фьорду надо думать головой, — отрезал Шокуо-Ретха. — Менталисты по сути — профессиональные лекари, пошлые мысли одарённых ментально существ перестают пугать и смущать ещё в первый год после раскрытия дара, благо, если разобраться, в этом нет ничего, кроме анатомии. Да и болтливых среди нас нет, кодексы Разума, клятва Тэкарриона и прочие ограничения не глупцы придумывали. А вот щиты, проламывающие ауру, банально опасны.

— Я повесил предупреждение для самых любопытных, — отрезал Фьорд.

— Да, по госпоже Маллани это очень заметно! Постеснялись бы. Девушка в положении, а вы…

Беловолосый смущенно зыркнул на менталистку.

— Я извинился.

— От этого, конечно, ей стало намного лучше!

— Так, — вклинилась Ири. — Прекратили балаган. Господин Шокуо-Ретха, оставляю гостей на ваше попечительство. Установите господам Безымянному и Триста Сорок Два языковую матрицу, пожалуйста. Параллельно помогите госпоже Маллани, чем сможете. Я на вас надеюсь!

— Чтобы помочь госпоже Маллани, мне надо на пару дней оставить её в Чу! — отрезал Шокуо-Ретха. — Ей нужен нормальный уход, а не вот это всё. Если наши гости не возражают, я попрошу одного из моих сотрудников приютить их. Заодно речь попрактикуют…

— Ну зачем же, — интересно, эта злорадная нотка в голосе Ири ему почудилась? — Вот у господина Фьорда пускай и погостят. Ему совершенно очевидно некуда лишнюю энергию девать.

Беловолосый аж глаза вытаращил.

— Позвольте возразить! — гаркнул он.

— Не принимается, — Игорь раньше и не думал, что ласковый тон может звучать настолько угрожающе. — Я определённо считаю, что вам не хватает в жизни заботы о ближнем.

— Никак нет! У меня мои долбо… красавчики из отряда, чисто дети скудоумные — знай вставляй люлей для просветления и заботься денно и нощно! Я уж про Властелина молчу. Он у нас сам иногда — дитятко неразумное, глаз да глаз нужен! Не поверите, среди ночи уснуть не могу, так о нём переживаю!

Алая бровь девушки поползла вверх.

— Да, — протянула она. — С Властелином — тут я вам посочувствовать могу, стойкости пожелать. Харктер у него, конечно… Я вот слышала, он решил вам декаду спонтанных ночных учений организовать.

— Да? Впервые слышу.

— А да, я ошиблась. Две декады!

Белобрысый промолчал. Это он умно сделал.

— Жалобы от менталистов на вас мне приходят не в первый раз, а привычка бросаться боевыми заклинаниями в женщин настораживает, как бы они в этот момент ни выглядели, — продолжила девушка. — Знаете, мне кажется, проблема в недостатке общения. Вот и позаботьтесь о наших гостях, особенно о госпоже Маллани, которая пострадала по вашей же вине. Вы же сами, помнится, хотели сманить её себе в ведомство? Вот и дерзайте.

Лицо у белобрысого вытянулось так, что ребята со всем известного канала с первого момента записали бы его в рептилоиды с планеты Нибиру. На Ири он бросил взгляд мимолётный, но столь многообещающий, что Игорь насторожился. Этот преданный фанат телес местного Властелина не навредит ли ей в ответ? Игорь посмотрел на белобрысого с возрастающей подозрительностью. Мало ли, какие у них тут внутриведомственные разборки? А Ири, как бы там ни было, женщина хрупкая и беззащитная. Вон какие запястья тоненькие!

— Почтенный Ихор, — Ири, повернувшаяся к нему, уже улыбалась ласково и будто бы со значением. — Я все же хотела бы обсудить с вами… моторов. Уделите мне время?

Игорь мог официально постановить: впервые на его памяти слово "моторы" звучало настолько двусмысленно. Настолько, что он прокашлялся, прежде чем сказал:

— Да, я с удовольствием.

21

Максим бесился.

Он ругался себе под нос, уходя подальше от хутора, и знал точно: на этом край.

Он туда не вернётся, нет! Он не для того попадал в магический мир, чтобы с ним опять обращались, как с ребёнком. Он — взрослый! Он — великий маг! Его нельзя брать и сажать под домашний арест, закрывать в подвале, снова отмахиваться от него, как от надоедливой мошки. Ему хватило предков, которые считали его комнатной зверушкой!

Игорь — сволочь! Занудный, тупой, трусливый заучка! Похож на очкарика Саньку, того самого, что одет как обсос — его шлюховатая мамаша нагуляла пять детей или что-то вроде того. Уж они с пацанами его учили жизни! И ему подобных тоже.

Так с какого перепугу от рыжего все так тащатся? И орк, и пузатая мямля Маллани (но да, не считая причуд и пуза — чисто красотка), и Настюха, и даже дракон?! Ладно бы только уродливые ёшики, отмороженные дебилы со штрихкодами или безымянный дед, не вылетающий из своего пожизненного дзена. Но серьёзно, настоящий, блин, дракон, будто рыжий придурок был в прошлой жизни Таргариеном!

Что этот Игорь такого может? Вот он, Максим, — настоящий маг, без понтов. Ему подчиняется огонь, он как-то сжёг целую толпу мертвецов, а теперь вот выбрался из этой их тюрячки. На изи! Куда там Игорю и его тупыми игрушкам? Ну, могут они теперь хранить жратву так, чтоб не портилась, ну делает он оружие, ну придумал, как слепить из говна и палок печки для местных холодных ночей и освещение в лачугах. Кого вообще это должно парить? Разве это чудеса? Да на Земле люди и так всё это умеют, в этом ничего такого!

То ли дело файерболы? Макс остановился и поднял руку, позволяя жаркому пламени хищно заполыхать в ладони.

— Получи! — крикнул он, и ближайшее дерево весело заполыхало. Ух, сжечь бы весь этот лесок к едрене фене — тогда полегчает!

— А ты могущественный маг, — этот голос прозвучал у Макса в голове, как если бы к нему обратилась Маллани. Одна разница — был он совершенно точно мужским.

И незнакомым.

— Ты кто? — спросил Максим, зажигая на ладони новый сгусток огня — злость подпитывала его способности, как дрожжи. — Покажись!

— За твоей спиной.

Макс обернулся и прибалдел: метрах в трёх, привалившись плечом к дереву, стоял натуральный фэнтезийный мужик. Тут тебе и плащ чёрный пол подметает, и патлы чернющие, длинные, и меч в ножнах, и профиль благородный, как с древнего портрета. Ну чисто Арагорн!

Его губы не шевелились, когда он разговаривал — точно как Маллани, да. Только вот… мужик же не прикасался к нему? Или это Маллани жопорукая, а так касаться вовсе не обязательно?

— Что, плохой день? — спросил мужик сочувственно.

— А тебе-то что? — окрысился Макс. — Очень добрый? Пожалеть хочешь?

— О помощи попросить, — усмехнулся мужик. — Тут на несколько полётов ветров вокруг — ни одного вменяемого собеседника, или бездарные лишенцы, или вовсе зверолюди. Встретить в этой межмировой заднице могущественного пирокинетика вроде тебя — большая удача, а уж то, что ты умеешь общаться мысленно — вообще подарок. Обычно с первого раза выдают набор невнятных мыслеобразов.