Психология проклятий (СИ) - Либрем Альма - Страница 47

Сагрон посмотрел на неё так, что Котэсса едва ли не поперхнулась.

— Я хочу заниматься боевой магией, а не особенностями проклятий, — уверенно ответила она. — Да лучше бы я делала инновационные часы! — она взглянула на дверь и втянула голову в плечи, словно опасалась, что там мог оказаться профессор Куоки, что тут же вбежит в аудиторию и обязательно вцепится в неё мёртвой хваткой.

И вряд ли это будет лучше, чем работать с Сагроном.

— Есть последняя тема, — Дэрри кивнул на строчку, записанную мелким почерком в самом-самом конце листка. — "Дозирование боевой магии и обращение чистой энергии в перераспределённый смысловой поток". Но эта тема сопряжена с условием.

— С каким? — Котэсса опять едва заметно покраснела, и Дэрри не сдерживал уже довольную, весёлую улыбку.

Её опасения, пожалуй, были бы потрясающе забавны, если б не проклятие. Да и вообще, если б не проклятие…

— Я не хочу слышать ни одного "вы".

— Я не буду обращаться к преподавателю на "ты".

— Преподаватель я для тебя только на уроке или в присутствии моих или твоих коллег. Во всё же остальное время я — ну, максимум научный руководитель, — он подался вперёд и поймал её за руку. — И это не настолько страшное условие за столь прекрасную научную тему. Не сомневаюсь, что ты хотела бы ею заниматься.

— Совсем нет.

— В таком случае, вернёмся к любовным проклятиям? Могу даже предложить себя в качестве экспериментального образца. Но Элеанор обидится, если ты украдёшь её научную новизну.

— Доцент Дэрри! — она вспыхнула, как сухая трава от огня, и отпрянула, но руку, между прочим, так и не убрала. — У вас…

— Нет совести? — уточнил Сагрон. — Так мне об этом прекрасно известно.

— Нет, — Котэсса вздохнула. — Хотя совести тоже нет. У вас плечо грязное. У нас два часа назад побелили стены.

Сагрон скосил взгляд на рубашку, как обычно, чёрную — только на сей раз с занимательным белым пятном справа. Котэсса, кажется, успокоившись и уже не кипя от гнева, как это было всего несколько минут назад, протянула руку, хоть и с опаской, но достаточно уверенно, и провела ладонью по его плечу, стряхивая белое. Сагрон не сомневался, что можно было воспользоваться очищающим заклинанием, но, впрочем, упоминать об этом не стал. Котэсса редко вела себя, как обыкновенная девушка, а не ведьма, и эти мгновения следовало ловить и использовать по максимуму.

— Так что с последней темой? — почти ласково уточнил Сагрон, пока Арко увлечённо отряхивала его плечо. — Может быть, это будет не таким уж страшным условием? Ведь великолепная площадка для развития. Неужели тебе не хочется этим заниматься?

— Хочется, — буркнула Котэсса. — Но твоя невеста будет против. Она, помнится мне, довольно радикально настроенная женщина.

— Даже не сомневаюсь в этом. Но, будь она моей невестой, не кажется ли тебе, что я реагировал бы на проклятие немного иначе?

Судя по выражению лица, это показалось Котэссе только спустя долгие часы раздумий. Она больше не отворачивалась, так и застыла, и Сагрон коснулся руки, всё ещё покоившейся у него на плече.

— Значит, мир? — уточнил он.

— Эту рубашку придётся выбросить.

— Котэсса?

Она тяжело вздохнула и опустила голову в согласном кивке.

— Это исключительно ради тематики, — выдохнула она. — И мне пора.

Сагрон склонил голову набок, и Котэсса улыбнулась, кажется, вспомнив, что он так её и не отпустил. И не сдвинулась, между прочим, с места, так что Дэрри сильно сомневался относительно её спешки.

— И, я надеюсь, ты не станешь верить каждой ерунде, которую рассказывают о твоём научном руководителе?

— Не стану, если научный руководитель не будет подталкивать меня к соответствующим выводам своими действиями и их последствиями. Я не собираюсь помогать в избавлении от последствий на протяжении невероятного количества времени.

Сагрон рассмеялся, и Котэсса тоже явно расслабилась. Но, тем не менее, стоило ему только немного придвинуться ближе, девушка тут же отпрянула: его заверения относительно Энниз, кажется, прошли даром. Она поднялась, взяла лист с темами и, кажется, собиралась переписать собственную, но передумала и вернула ему список.

— Я запомнила, — промолвила она. — Я могу быть свободна?

— Да, — вздохнул Сагрон. — Через неделю или две я буду готов дать тебе список литературы.

— Хорошо, тогда я и зайду, — согласилась она, и его "можно и пораньше", кажется, было услышано исключительно закрытой дверью. Мужчина только разочарованно вздохнул; Котэсса могла притвориться, что всё в полном порядке, но всё равно была напряжена.

И обижена.

А ещё, к слову, совершенно не верила его словам относительно Энниз и была готова обвинить во всех грехах сию же секунду, стоило только Сагрону допустить маленький промах. И если у него совершенно случайно появится ещё один побочный эффект проклятия, то она точно не поверит в безвинность его происхождения.

Только зачем Энниз говорила с Котэссой об этом? Сагрон не верил в заявление о её искреннем интересе и даже влюблённости; Фору всегда казалась ему не в меру хитрой женщиной, когда дело доходило до её проблем и потребностей. И дёрнуло же его связаться с нею в тот вечер и не суметь прийти! Неужели проклятие не могло случиться на день раньше? Или хотя бы до того момента, как он вздумал заподозрить Котэссу в списывании и настроить против себя настолько, насколько это вообще возможно.

Дверь опять хлопнула, и Сагрон почти с надеждой вскинул голову — ему показалось, что вернулась Котэсса. Но нет. На пороге, помахивая своими двумя хвостами, стоял Жодор.

— Вы промахнулись кафедрой, доцент Ольи? — полюбопытствовал Сагрон, поднимаясь со своего места и бормоча очищающее заклинание. Рубашка на плече зашипела и вернула свойственный ей чёрный цвет. — Или, может быть, у вас какое-нибудь дело к вашей дочери? Она предпочитает находиться в сто восемнадцатой, можете отправляться туда. Или в сто девятнадцатой, если зашла к своему научному руководителю.

— Я пришёл к вам, — без особенной гордости заявил Жодор. — И я хочу, чтобы вы мне помогли.

— Я тоже много чего хочу, — пожал плечами Сагрон. — И наши желания, возможно, не совпадают. Помиритесь с женой, пусть она минимизирует вред, который вам нанесло её проклятие.

— Она меня прогнала.

— Обратитесь к своей дочери, — хмыкнул Дэрри. — У неё вроде бы меньше поводов вас прогонять. Она — автор этого проклятия…

— Вы тоже прокляты, — ответил Жодор. — Но у вас нет хвоста! Двух хвостов! И этого! — он раскрыл ладонь, и Сагрон едва сдержал смех — сквозь кожу проросла напоминающая кошачью шерсть. — Я совершенно уверен в том, что вы нашли способ избавиться от него как-нибудь…

— Способ есть, но вам он не подойдёт. К тому же, вы ошибаетесь, Жодор, проклятие всё ещё на мне. Но оно, вероятно, милостивее, учитывая, что за дело его получили вы, а не я, — Сагрон поднялся и подошёл к доске. Он взял кусочек мела и провернул его между пальцами, словно пытался определить структуру, а после подбросил в воздух — и мел превратился в иллюзию.

Жодор, наблюдая за лучом, сорвавшемся с рук Котэссы и ударившим Сагрона в грудь, деловито почесал затылок той самой пушистой рукой.

— Вы видите, кто меня совершенно случайно проклял? — с притворной мягкостью в голосе уточнил Сагрон… — Несомненно, вы заметили, что это было по вине вашей любимой дочери. Да ещё и в исполнении бедной девушки, к которой вы, Жодор, не сомневаюсь, приставали, за что и схлопотали своё наказание. Итак, вы хотели навредить моему единственному шансу избавиться от проклятия, а я обязан сейчас броситься вам на помощь?

Жодор сглотнул. Он попытался устроиться на стуле, но хвосты вели себя, как два совершенно автономных существа, к слову, спорящих между собою. Сагрон с удовольствием наблюдал, как медленно утончается и обвязывается вокруг стула первый хвост — очевидно, проклятие сопротивлялось всем попыткам избавиться от него.

— К тому же, насколько мне известно, этот отросток изначально был один. Проклятие прогрессирует? Или, может быть, вы в который раз нарушили ограничивающее условие? С кем же? Очень интересно знать, какая именно несчастная женщина соблазнилась на ваш гадский хвост.