Любовница короля (СИ) - Квей Клик - Страница 77

Костин промолчал.

— Карл как-то заговорил об этом, — продолжала Алекса. — Точно не помню, о чем мы беседовали, но я хорошо запомнила слова, которые бросила ему в лицо. Это было от злобы, конечно. Но от этих слов я не откажусь. Я ему сказала, что, будь у меня выбор, я бы без раздумий снова раздвинула ноги, чтобы родить такую прекрасную дочь. И тебе говорю то же самое. У меня не может быть больше детей. Если тебя это беспокоит, можешь больше со мной не спать. Я все равно не смогу подарить тебе ребенка. Если вдруг когда-нибудь захочешь стать отцом, придется найти себе другую герцогиню.

Костин тяжело вздохнул, обнял её и прижался ещё сильнее.

— Не знаю насчет ребенка, — промолвил он. — Но другая герцогиня мне точно не нужна. Я тебя никогда ни на кого не променяю, Алекса Масур. Ты моя госпожа до самого конца.

Она несколько неуклюже перевернулась на другой бок, посмотрела в его глаза и принялась целовать его губы. Костин собрался ответить на поцелуй, но губы герцогини выскользнули из его рта и добрались до шеи, потом к груди, где Алекса облизала ореолы его сосков и постепенно опускалась все ниже. Места на печи было не так много, поэтому, в конечном счете, ей пришлось задрать ноги, а Костину развести бёдра, чтобы она нашла место у него между ног.

Костин ничего не понимал и не видел, что происходит под одеялом, пока не почувствовал, как она, взяв в руку его слегка набухшее мужское достоинство, раскрыла головку и примкнула к нему губами. Тяжело дыша и причмокивая губками, Алекса непринужденно сосала пенис и делала это с таким удовольствием, что Костин, поплыв от блаженства, заметил, как она начала вилять ножками. Дрожа от удовольствия, она усердно работала ротиком, старательно ласкала член языком и поглаживала рукой, замечая, как от её действий достоинство напрягается, становится тверже и горячее.

Костин больше не плыл по волнам наслаждения. Он словно окунулся в этот омут с головой и понимал, что надолго его не хватит. Вскоре все должно было закончиться и Костин, оказавшись перед нелегким выбором, стал теряться в догадках, как ему поступить. С одной стороны, то, что делает Алекса, доставляет массу приятных ощущений, с другой же стороны он с трудом сдерживался и вот-вот был готов излить в неё семя.

Он с трудом смог найти в себе силы и, переборов удовольствие, поспешил сообщить, что скоро не сможет сдерживаться. Только не успел. Стараниями Алексы он сорвался, перестал себя сдерживать и изверг семя в желанный рот герцогини. В этот момент ноги Алексы застыли, и Костин с ужасом понял, что совершил ошибку. Но его так сильно охватило желание это сделать и после пика наслаждения, испытанного мгновением раньше, он начал мотать головой, смотреть в разные стороны, нервничать, не зная, как посмотреть ей в глаза.

Выбравшись из-под одеяла, она посмотрела на него с улыбкой и к тому же облизнула губы. Потом она заметила, что он ведет себя довольно странно. Костин был чем-то встревожен, и это было заметно.

— В чем дело? — спросила она.

Пытаясь подобрать правильные слова, Костин не нашел иного выхода и просто сказал одно слово:

— Прости…

— За что? — недоумевая, спросила Алекса.

— За то, что я сделал, — признался он. — Я не мог сдержаться. Это было так… потрясающе. Мне не следовало извергать семя…

— Ты об этом? — губ Алексы коснулась робкая улыбка. Она поправила одеяло и легла ему на грудь. — Костин, милый, какой же ты все-таки глупый. Я ведь сама этого хотела.

— Ты не злишься? — растерялся Костин.

— Нет, конечно. Почему я должна злиться?

Костин не знал, что и ответить.

— Послушай, — она стала гладить его грудь, — я много лет прожила на другом материке, Костин. Традиции империи Шадаш-Тарза координально отличаются от всего того, к чему мы привыкли в королевстве Шарджа. Там ценят и любят податливых женщин. Ты не представляешь, на что способны мужчины империи, когда они хотят женщину. Я не горжусь тем, что пережила. Но благодаря всем этим странствиям, мне довелось многое узнать. Я научилась многим премудростям любви и сейчас меня сложно чем-то удивить.

Алекса выдержала паузу, пока Костин пытался прийти в себя и продолжила.

— Сама не раз становилась свидетелем того, как занимаются любовью северяне. Я, пытаясь собрать армию, ездила по всему северу материка, встречалась с очень суровыми людьми. Сначала их обычаи и традиции пугали, вызывали отвращение и ненависть. Потом мне пришлось делать то, о чем любая уважающая себя женщина будет жалеть до конца дней.

— И что же ты делала? — проглотив, спросил Костин.

— Ты точно хочешь это узнать? — похлопав ресницами, уточнила Алекса.

— Да, — решительно сказал он.

Предвестница положила голову на грудь и тяжело вздохнула.

— На севере империи есть место, — промолвила она. — Его называют Каминам. Я не могу дать дословный перевод, потому что это слово очень старое и забытое. Воители называют тот дом обителей. Дело в том, что в обычное время конунги кланов воюют друг с другом, враждуют с соседями, совершают набеги и убивают за крупицы золота. Это очень суровый, жестокий и холодный край. Я пришла в те земли с предложением разбогатеть, а для этого попросила собрать армию. Вот только главная проблема заключалась в том, что армию может собрать только король. А короля у воителей давно не было, ибо никто не мог похвастаться силой и могуществом, за которым пойдут остальные конунги. Меня поставили перед выбором: пройти обряд на горе под названием Каминам и получить уважение конунгов, либо покинуть северные земли, но оставить Офелию.

— Серьезно? — нахмурился Костин.

— Они кажутся беззаботными, однако все их традиции будут страшнее наших законов, Костин. Не буду вдаваться в детали, а только скажу, что у меня был этот выбор. Если я начну обряд и в какой-то момент сдамся, меня выбросят с утеса, как лгунью и обманщицу, а Офелия, когда вырастит, попадет в руки самого слабого и больного воителя. Мне нужна была армия, поэтому я согласилась.

— И что же ты делала? — поинтересовался Костин.

— Скрепляла узы… — тяжело вздохнула Алекса. — Сначала я ходила по домам, потом ездила по поселениям и заходила в каждый дом, где жил воитель. — Она выдержала паузу и подняла глаза. — Они брали меня, понимаешь?

— Постой… — выпучил глаза Костин. — Хочешь сказать…

— Да, — кивнула Алекса. — Меня передавали из дома в дом, чтобы скрепить узы мира и получить благословение в войне. Некоторые воители отказывались, с некоторыми я просто пила вино и проводила ночь в беседах, но большинство этих людей, что называется армией Предвестницей, делили со мной постель. За три месяца я переспала почти со всем севером, чтобы отомстить Ивару Остину. Они не делали мне больно, однако каждый из них был по-своему особенный, и от каждого воителя я успела чему-то научиться.

Костин даже не смог открыть рта.

— Знаешь, — сказала Алекса, — занимаясь любовью с этими людьми, я в глубине души надеялась, что снова смогу стать матерью. Мне было наплевать на то, кто станет отцом. Ты не представляешь, как я хочу большую и счастливую семью, Костин. Не представляешь…

Холодная река

***

В том районе течение было довольно бурным. Спуск был таким крутым, что вода никогда не замерзала. Первая попытка пройти область на лодке, потерпела фиаско. Рулевой не справился с управлением и налетел на мелкое дно, из-за чего плавающее средство в секунды затопило водой. Гребцов и воителей вытащили из холодной воды, а попытать счастье вызвался ещё один отряд. В этот раз не спасли вёсла. Лодка ударилась бортом о камни и тоже ушла ко дну. Пройти этот сплав было невозможно.

Ингрид решила, что люди устали. Это было правдой. Все решили сделать небольшой привал, отдохнуть у берега, согреться и поесть горячей пищи. Пока опытные кораблестроители, плотники и мастера заговаривать зубы решали, что делать, остальные разводили костры. Несколько групп ушли на охоту. Не прошло и часа, как воители вернулись с богатым уловом. Эти леса были богаты на живность, поэтому людей ждало горячее мясо: зайца, кабана, косули, белки, оленя, а пара безумцев совладала с черным медведем, который ещё не успел лечь в спячку.