Служебный роман для богини любви (СИ) - Заблоцкая Катерина - Страница 47

Швабру буквально впечатало обратно. Она крутнулась вокруг своей оси и принялась возить совсем уж истертым фартуком по потолку.

Я уж было испугалась, что волшебного средства не осталось ни капли, и все, что сделает волшебное приспособление — это только развезет грязь, но нет. Удивительно, но швабра просто замечательно справлялась со своими обязанностями. Потолок стремительно светлел, явно демонстрируя желание полностью избавиться от грязи.

Мы с Себастьяном с таким восторгом наблюдали за всем происходящим, что, кажется, и забыли о том, в какой неудобной позе застыли. Впрочем, что-то мне подсказывало, что Себастьян ничего не забыл, судя по тому, как крепко он прижимал меня к своей груди.

— Может быть, — прошептала я, напоминая о своей самостоятельности и способности к прямохождению, — ты меня все-таки отпустишь?

— Возможно, — голос Себастьяна зазвучал как-то особенно хрипло. Он наконец-то осторожно поставил меня на пол, но вместо того, чтобы выпустить из своих объятий, только крепче прижал к себе. Я потянулась к нему за поцелуем — на этот раз куда более страстным, чем все те, что были у нас прежде. В эту секунду я была почти готова сознаться мужчине в любви — мы были так удивительно близки, что сомнений в чувствах не осталось и вовсе…

И аккурат в эту секунду, когда я почти выдохнула нужные слова, швабра, решив, что она перетрудилась и тоже жаждет мужской ласки, свалилась прямо на Себастьяна.

Он вскинул руку в защитном жесте, вероятно, даже не поняв сразу, что именно произошло. В воздухе что-то полыхнуло, и яркая искра, пронзившая пространство, подожгла швабру. Та в одну секунду вспыхнула, как спичка, и до земли долетела уже пеплом.

— Прости, — смутился Себастьян.

— Что это было?

— Я просто… — он покосился на меня. — Я… А что ты имеешь в виду?

— Конечно же, сожженную швабру, — выдохнула я. — А что же ещё?

До меня только сейчас дошло, что, наверное, поцелуй тоже мог бы меня смутить. Равно как и внезапное желание сознаться в своих чувствах. Но это казалось сейчас таким естественным, что я даже не хотела обсуждать совершенное.

— О, это ничего особенного, — отмахнулся Себастьян. — Стандартное колдовство богов смерти. Понимаешь ли, когда забираешь души, некоторые тела, хм, не очень хотят их отпускать.

— Как зомби? — удивилась я.

— Ну если под «зомби» ты имеешь в виду «оживший труп», то да, это оно и есть, — подтвердил Себастьян. — Явление редкое, но все-таки случающееся. Конечно, можно попытаться его подчинить, есть и такая магия…

А я и не знала, что в этом мире есть что-то сродни некромантии.

— Но зачастую достаточно просто уничтожить. А оно хорошо уничтожается огнем. Такая себе защитная искра.

— Она у тебя произвольно получается? — уточнила я. — Или ты можешь вызвать её, когда пожелаешь?

— Когда пожелаю, хотя зачастую это происходит как реакция на опасность. Сама понимаешь, такой искрой не разожжешь костер. Производимое ею пламя именно уничтожающее. Даже пепла остается очень мало.

Я опустила голову и посмотрела на горстку у наших ног — все, что осталось от швабры. Потом подняла голову вверх и обнаружила, что, во-первых, потолок был невероятно чист, а во-вторых, фартук все ещё висел в воздухе и продолжал дотирать какие-то едва заметные пятнышка. Очевидно, швабра была ему не нужна.

- Может быть, — обратилась я к своей импровизированной тряпке, — ты потом и стены в других комнатах помоешь? Например, в кладовой избавишься от паутины?

Фартук так бодро задергал завязочками, подтверждая, что немедленно за это возьмется, что я даже испытала определенную гордость за то, что так уверенно распоряжалась магией. Все-таки, приятно хоть иногда не просто старательно и много работать, а с легкостью повелевать подчиненными.

— Вот чтоб меня так купидоны слушались, как ты, дорогой, — улыбнулась я. — Но, Себастьян, в связи с последними событиями у меня появилась замечательная идея.

— И какая же? — насторожился мужчина.

Я таинственно усмехнулась.

— Ну, — протянула, заинтересованно косясь на него. — Мне, например, не надо то чучело медведя или крысы. И ещё целая гора всего, что мы вытащили на улицу… И если эта искра твоя не очень энергозатратна… Не очень же?

— Нет, — отмахнулся мужчина. — На самом деле, заклинание достаточно простое, только во вред живому его не направишь. Тому, чего нет в разнарядках. А неодухотворенное или трупы — это пожалуйста.

— Ну вот. У нас как раз снаружи очень много неодухотворенного. И трупов тоже хватает, — я вспомнила лягушачьи глаза, испуганно смотревшие на меня сквозь стекло банки, и содрогнулась. Отвратительное зрелище, конечно, а самое гадкое, что они, очевидно, и умирали в этом спирте, запихнутые туда какой-то очередной богиней любви.

Какой все-таки кошмар.

— Так может, — продолжила я, стараясь не думать о муках лягушек и вспомнить о том, что очень хотела привести в порядок дом, — мы его испепелим? Хотя бы частично. А пепел потом можно будет просто зарыть в землю. Потому что эта гора снаружи будет скоро больше дома.

Я думала, что Себастьян начнет сомневаться или и вовсе будет возражать против таких действий, но он, кажется, наоборот обрадовался.

— Давай! — воскликнул он довольно. — Это же отличная идея.

— Ты правда так считаешь?

— Ну конечно! — подтвердил он действительно ну уж очень радостным тоном, как для того, чтобы это было наиграно. — А что?

— Я думала, — невольно смутилась я, — что ты будешь против. Ну, это все же вещи… Для кого-то они память…

— Эдита, — он серьезно взглянул на меня, — тебе поеденная молью крыса дорога как память или заспиртованная лягушка?

Я хмыкнула.

— Я б с удовольствием с этой памятью больше никогда в жизни не пересекалась.

— Значит, — решительно заявил Себастьян, — будем жечь. И прочь все сомнения по этому поводу!

26

Снаружи на улице потрескивало колдовское пламя. Сквозь открытое окно я могла чувствовать горьковатый запах дыма, но, если честно, даже радовалась ему.

Хлама в доме оказалось настолько много, что вчера мы его разобрать так и не успели. Продолжили ещё и сегодня. Я, если честно, наслаждалась приобретенными способностями по уборке — как приятно все-таки было приказать тряпкам что-то там вытирать и вымывать, а потом наблюдать за тем, как они покорно этот самый приказ выполняли! Да, я испытывала легкую усталость, но куда меньшую, чем могла бы, если б действительно бегала со шваброй и все самостоятельно отмывала.

Больше всего преобразилась кухня. Себастьян вытащил отсюда все непригодное, начиная от поломанных кастрюль и заканчивая столом с тремя выжженными дырами сантиметров в пятнадцать диаметром, очевидно, являвшимися последствием какого-то неудачного колдовства. В обеденной зоне теперь красовался стол, утащенный из жилой комнаты, застеленный чистенькой, свежей скатертью.

Холодильный шкаф был заполнен продуктами из все той же службы доставки — какое, однако, чудесное изобретение и свидетельство прогресса этого мира! Конечно, курьер был крайне удивлен, когда ему пришлось обходить гору с полыхающими огнем подношениями и прочим хламом, но проявил профессионализм и комментировать происходящее не стал.

Действительно, то, что мы решили утилизировать, горело не слишком активно. Конечно, были предметы, которые вспыхивали, стоило только искре коснуться их, и падали вниз горсткой пепла, но вот со многими другими приходилось повозиться. Сегодня утром Себастьян повторно разжег магический костер и наблюдал за ним, чтобы тот случайно не перекинулся на траву и дом. Ну, и периодически подбрасывал что-то новое, благо, этого добра в доме хватало!

Я же осталась на кухне. Теперь тут все сверкало, начищенные кастрюли, столовое серебро, отмытые тарелки да чашки использовать было одно удовольствие.

В своем мире я любила готовить, вот и сейчас наконец-то взялась за такое знакомое, несложное, в какой-то мере даже примитивное, но зато и отлично успокаивающее дело. Наточенные Себастьяном ножи резали отлично, продукты тут были превосходного качества, да и мир отличался, кажется, куда лучшей экологией, чем наш, и я просто наслаждалась процессом.