Служебный роман для богини любви (СИ) - Заблоцкая Катерина - Страница 45

Швабра!

А ведь бог смерти говорил о какой-то кладовой!

Я стремительным шагом покинула кухню и выглянула в коридор. Судя по грохоту, доносившемуся с улицы, и по возмущенным крикам Себастьяна, какой-то из сувениров проявлял излишнюю живость и явно не хотел самоустраняться.

— Помощь нужна? — окликнула я.

— Нет-нет! — бодро отозвался Себастьян. — Все замечательно! Я справляюсь!

— Р-р-р-р! — подтвердило нечто.

Я не то чтобы особо поверила этому странному рычащему существу, просто решила, что Себастьян — взрослый, самостоятельный мужчина, потому не стал бы нарочно подвергать себя излишней опасности. Наверняка он понимает, что может разобраться сам с тем неведомым чудовищем, с которым нынче ведет весьма… шумную борьбу.

Мне же удалось обнаружить ту самую дверь, которую бог смерти идентифицировал как путь в кладовую. Дверь выглядела достаточно прилично. На попытку ткнуть в неё пальцем не развалилась, а когда я подергала дверную ручку, то обнаружила, что тут и не закрыто вовсе.

Странно, почему Себастьян прежде сюда не заходил?

Я покосилась на замочную скважину и обнаружила, что она светится изнутри. Может быть, это какая-то особенная магия хозяйки дома, богини любви? Потому передо мной и открываются все двери?

Звучало более-менее правдоподобно, и я, позволив себе поверить в такую версию и не допускать мыслей о её невероятности, заглянула внутрь.

Темно было — хоть глаз выколи! Но ничего выкалывать я себе не собиралась, потом ещё пригодятся, а никакого выключателя не нашла. Воспользоваться магией было б неплохо, но… Знать бы как!

Я вытянула руку, попыталась представить на ней сияющий пульсар. Результата было ноль. Складывалось такое впечатление, что мой дар, каким бы он ни был, уверенно спал где-то в глубине тела. В эту самую секунду он явно видел десятый сон и ничего не хотел освещать.

Но удалось же мне активировать ту соду в воде и оттереть пятно! Значит, и сейчас получится! Надо только прокрутить в голове ситуацию, вспомнить, что я такого необычного делала…

Оказалось, что ровным счетом ничего. Я несколько раз совершила попытку вспомнить, как же действовала, но выковырять из глубин памяти эту информацию не удалось. Только и знала, что разозлилась — но я и сейчас достаточно злая для того, чтобы как минимум разнести половину этого дома. Потому что увиденное свидетельствовало лишь об одном: его снести и построить новый будет дешевле и быстрее, чем пытаться оттереть и починить!

Нет, не подействовало.

Как было темно, так и осталось, ещё и дверь явно пытается совершить тайную операцию по заталкиванию меня внутрь и запиранию на замок.

— Да что ж такое! — возмутилась я. — Засветишься ты или нет?!

И в тот же момент под потолком вспыхнуло что-то напоминающее на лампочку, а мой вопрос из «как работает моя магия» превратился в «что здесь на голосовом управлении — дом или колдовской дар?»

Увы, светлее стало только в кладовке, а не у меня на душе. Из каждого угла торчали какие-то банки, и я б предположила, что кто-то из богинь любви увлекался консервациями, если б из этих самых банок не смотрели на меня мертвые, заспиртованные глаза. Глаза, впрочем, сопровождались также телами — несколько жаб, летучих мышей и крыс. При более детальном рассматривании я обнаружила, что были тут и какие-то кислые огурцы да помидоры, но, судя по всему, на них уже тоже взросла новая форма жизни.

Да уж, магический мир или нет, но плесень в нем чувствует себя просто замечательно.

В самом углу торчало что-то смутно похожее на швабру. По крайней мере, я решила, что эта конструкция может мне подойти — хотя бы отмою стены! От мыслей о чистой, нормально выглядящей кухне я напрочь забыла об осторожности, сделала уверенный шаг вперед…

И тут же услышала грохот за спиной.

Дверь как будто только того и ждала, чтобы закрыться. И в ту же секунду, как она захлопнулась, замигал под потолком и небольшой шарик, который я сначала по ошибке приняла за лампочку.

— Свети! — велела я ему.

Тот на удивление послушался. Моргнул в последний раз и, решив, что я тут все-таки хозяйка, вновь продолжил излучать ровное, мягкое свечение, от которого атмосфера в кладовой казалась уже не настолько страшной и мистичной.

Однако, меня это мало успокоило. Подергав дверь, я с ужасом осознала, что открываться она уж точно не спешит. Складывалось такое впечатление, что её снаружи заперли на замок.

— Себастьян! — позвала я.

Тишина.

— Себастьян, это твои глупые шутки?

Опять молчание.

Конечно, можно было предположить нечто ужасное. Например, что Себастьян решил отомстить мне за то, что я занимаю чужое место, запер здесь, а сейчас собирается выполнить какой-нибудь страшный ритуал. Или отмалчивается, потому что не желает разговаривать с фальшивкой. Но интуиция подсказывала мне, что нечего богу смерти делать, закрывать меня в кладовке! Тогда уж мог найти более надежный способ убийства. Или какой-нибудь подвал найти…

Да и я столько раз оставалась при нем совершенно беспомощной, не знающей, что и делать, что если б мужчина захотел, мог бы отправить меня на тот свет уже гораздо раньше.

Отбросив в сторону дурацкие мысли о предательстве, я пришла к иному выводу: Себастьян все ещё сражается с теми подарочками, которые упорно таскали Эдите, а дверь заперлась из её собственной вредности. Ну, или из-за сквозняка, если этот дом не колдовской, а самый обычный.

Конечно же, я велела себе не поддаваться панике. Вышло, если честно, просто ужасно. Паника, та самая, которой я собиралась не поддаваться, накатывала уверенными волнами и попросту накрывала меня с головой. В горле пересохло, перед глазами прыгали звездочки. К тому же, у меня было четкое ощущение, что одна из банок — точнее, заспиртованная в ней лягушка, — только что мне подмигнула.

Этого только не хватало!

— Ну уж нет, — промолвила я вслух только для того, чтобы немножко себя успокоить. — Даже и не надейся, дом! Я тут хозяйка. И если моя предшественница позволяла тут твориться всякому произволу, это совершенно не значит, что я — такая же!

Впечатлился ли дом, не знаю, но двери передо мной не открылись.

Я же, вместо того, чтобы колотить в них кулаком, отправилась в другой конец помещения и добыла наконец-то швабру. Это и вправду была она, ещё и удобная, из качественного дерева! Если не сгодится для помывки стен, то точно будет кстати, когда та лягушка все-таки выберется из своей банки, и придется её пристукнуть.

Впрочем, кажется, у плесени в огурцах шансов больше, а её шваброй не пристукнешь…

Сказав себе, что созерцать плесень буду позже, я уставилась на дверь. Толкнула её шваброй — ноль реакции. Подергала за дверную ручку — ничего. Заглянула в замочную скважину — но тоже ничего не рассмотрела.

— Открывайся! — велела я.

Швабра в моих руках едва заметно засветилась, но открывать ей было нечего. Дверь же осталась абсолютно равнодушна и к требованиям, и к мольбам.

— Ты вообще можешь открыться? А то уже как-то не верится. Такая хорошая дверь, а так плохо исполняет свои функции…

Дверь не реагировала.

Либо никакого живого сознания в ней, а магии во мне не было, либо дверь попалась упрямая, с характером.

— Ну, как знаешь, — вздохнула я, опираясь о швабру. — Можешь, конечно, и не открываться. Но учти, это я к тебе по-хорошему. А Себастьян тебя выбьет!

Страха перед Себастьяном дверь не чувствовала.

— А если не сможет, — продолжала я, выдавая, если честно, какую-то самую настоящую ерунду, предназначенную не так для того, чтобы помочь двери открыться, как чтобы просто успокоить меня саму, — то позовет на помощь и тебя… Сожгут, например! Вот я видела, как у Рене искры сы…

Договорить мне дверь не дала. То ли слова «искры», то ли имени «Рене» ей хватило для того, чтобы спешно распахнуться настежь.

25

Не дав дому передумать, я буквально вылетела из кладовой и обнаружила, что дверь в дом распахнута настежь, а на пороге застыл удивленный и слегка взъерошенный Себастьян. Вид у него был весьма и весьма настороженный.