Истинная пара: третьим будешь? (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 14

После костюмов мы купили бельё, причём Алла поразила меня довольно-таки кокетливым выбором нескольких моделей корсетов или бюстье (название я сразу забыла, но какие же они были красивые!), чулок с подвязками, бюстгальтеров пуш-ап… В ней чувствовался большой опыт соблазнения, который я решила обязательно перенять. И спросить, откуда у неё такое чувство стиля.

Из бутика белья мы рванули в сумки, потом в обувь (ах-ах, туфли, сапожки, балетки, каблуки, много всего, глаза разбегаются…), забежали в маникюр-бар, где Алла поправила свой безупречный френч, а мне наложили на ногти симпатичный бархатный лак.

И наконец после всех этих усилий наступило долгожданное время отдыха. Но мы приземлились не в модном смузи-баре, чего я боялась, а во вполне демократичной столовой без пластика и навязчивой рекламы хлорофилла. Алла набрала себе полный поднос — и борщ в кружке, и порцию пельменей, и макароны с котлеткой, ещё и меня подначивала, но я ограничилась одними пельмешками с майонезом. Когда мы сели за столик, моя «свекровь» плотоядно облизнулась на содержимое своего подноса и счастливо выдохнула:

— Мамочки, сейчас как наемся!

Я хихикнула, и Алла вдруг смутилась, улыбнулась уголками губ и виновато попросила:

— Только не говори Витольду, пожалуйста!

— Да не скажу я никому! Ты часто тут обедаешь?

— Только изредка, и плачу наличкой, — шепнула она заговорщически, вонзая нож с вилкой в котлету. — Это ностальгия по детству и школьной столовой!

— Откуда ты родом? — полюбопытствовала я, макая пельмешку в майонез.

— Я москвичка, — ответила Алла, прожевав первый кусок. — Правда, родилась и выросла в Выхино, это можно назвать Москвой только с натяжкой.

— И всё же это Москва, а не Муходвинск, — засмеялась я.

— На самом деле, у нас больше общего, чем ты думаешь.

Мы помолчали немного, смакуя каждая своё блюдо, а потом Алла сказала нерешительно, словно сомневалась в своей предыдущей фразе:

— Только я полукровка. Секрета в этом нет, все знают, но все помалкивают тактично. Мой папа влюбился в человеческую женщину, и ради неё, а потом и ради нас с братом отказался от клана.

Сказать, что я была удивлена, значит, тактично промолчать. Что я и сделала. Полукровка… О, Великий Шабаш! Могу себе представить. Нет, не могу! Это же как ни вашим, ни нашим! А ведь чистота крови очень ценится среди существ, будь то ведьмы, оборотни или вампиры! Вот драконам всё равно, но у них свои генетические заморочки. И драконья кровь, даже капля, всё равно возьмёт своё… В связи с новой открывшейся информацией возникает вполне логичный вопрос: как Алла не то что даже замуж вышла, а просто попала в поле зрения альфа самца из такого древнего и чистокровного рода, как Хортовы?

— Миленько, — выдавила я первое попавшееся слово. — А где ты с Витольдом познакомилась?

Алла доела последний кусок котлеты, подобрала с тарелки мякишем остатки соуса от макарон и улыбнулась:

— Вкусно было? На десерт место осталось?

— Я растолстею! — запротестовала я, отодвигая пустую тарелку. Пельмени, конечно, были зачётными, тёмная сторона моей души валялась в ногах и просила добавку, зато светлая демонстративно крутила хула-хуп, поглядывая на нас свысока.

— Ты же ведьма, у тебя обмен веществ по-другому протекает! — усмехнулась Алла. — Пошли, пошли, я покажу абсолютно очаровательное место! Там такие сладости…

Великий Шабаш, как эта волчица может бегать на каблуках с такой скоростью? Как? Может быть, это специальный навык, присущий всем оборотням? Нет, мне определённо надо задуматься над зельем, которым пропитаю сегодня купленные туфли, или над формулой заклинания, чтобы щиколотки не выворачивались… Испробую и гордо запишу в гримуар, чтобы все последующие поколения ведьм пользовались таким полезным изобретением.

Закинув сумки с покупками в джип, мы не сели в машину, а потащились пешком по Никольской, а там свернули на Рождественку, а потом на Пушечную. Там Алла схватила меня под локоть и нырнула в открытую подворотню, на которой не было ни малейшего указания, что где-то здесь продают сладости. Однако небольшая кофейня пряталась во дворике. Столики под крышей из зелёного винограда, ещё неспелого, морозильник с мороженым и подвешенная на цепи амбарная «Книга посетителя». Мне сразу тут понравилось. Внутри было ещё уютнее.

Маленький тесный подвальчик, наполовину уставленный холодильниками с выпечкой и нарезанными тортиками, кофемашина — одна штука, столики — четыре штуки. Бармен в единственном экземпляре за стойкой протирал стеклянные чайные чашки. Глянув на вошедших нас, обрадовался:

— О, Алка пришла! Кого привела?

Мне показалось, что его нос шевельнулся, старательно нюхая мои флюиды, но я ясно видела, что передо мной человек. Не существо!

Мы подошли поближе, Алла подтолкнула меня к высокому табурету и недовольно скривила губы:

— Петь, ну не так же громко!

Я оглянулась на трёх девушек, которые наслаждались пирожными за угловым столиком. При возгласе бармена любопытные глазки ощупали меня со всех ракурсов и снова опустились. Посетительницы зачирикали, продолжая прерванный разговор. Тоже люди, самые обычные. А вот бармен странный.

Он перегнулся через невысокий холодильник и чмокнул Аллу в щёку:

— Привет! Ты что, с ведьмами задружилась?

В ответ на мой обеспокоенный взгляд Алла пожала плечами чуть виновато, сказала:

— Это мой братишка. Талантливый кондитер, но редкостный балбес! Петя, я же просила…

— Ладно, фефочки, не мните тити! — подмигнул парень. — Чай, кофе, мартини? Водки у меня нетути, вся закончилась! А может, коньячку тяпнете?

И хохотнул довольно. Алла поморщилась:

— Мне как всегда, и большой кусок Наполеона. Юлечка, бери, что хочешь. Петька разговаривает, как гопник, но готовит, как бог!

Откуда этот бог узнал, что я ведьма? Ведь он не существо, да и настойку я выпила утром, прежде чем спуститься на кухню… Наклонившись к Алле, я спросила тихо:

— Он кто?

— Человек, — усмехнулась моя свекровь. — Но так вышло, что чувствует существ, уж не знаю, как у него это получается.

— Секрет фирмы.

Великий Шабаш, какая у этого парня неприятная улыбка. Прямо противная даже! И смотрит так пристально, и наклоняется ближе, чем положено… Я уже хотела бросить ему в наглую морду заклинание «печати немого» или даже «ослепни, враг», но Петя внезапно подхватился, потешно вскинув руки:

— У меня же свеженькая Светлана в холодильнике простаивает!

И убежал в подсобку. Я осторожно поинтересовалась:

— Он маньяк? Девушек расчленённых держит на кухне?

— Это торт, — прыснула Алла в ладонь. — Кстати, очень вкусный!

Потом приблизила губы к моему уху и почти неслышно произнесла:

— Главное, не поддавайся на чары брата, и всё будет хорошо!

— Я же ведьма, — обиделась. — Я и приворотное, и отворотное зелье умею варить.

— На него они не действуют, — снова усмехнулась Алла, ложечкой аккуратно отламывая уголок от куска Наполеона. — То ли мама с инкубом согрешила, то ли его самого в детстве демон забодал…

— Страсти египетские, — пробормотала я, глядя, как Петя выносит светло-бежевый торт, обсыпанный какао, на тарелке на вытянутой руке, будто старинный трактирщик.

— Прошу любить и жаловать мою «Светлану», самолично приготовленную с любовью и заботой! — провозгласил кондитер и дурашливо поклонился. — Юля, кусочек?

— Не откажусь, — я улыбнулась, не в силах противостоять его обаянию. С ловкостью фокусника Петя сдёрнул со стопки верхнюю тарелку, выложил кусок торта лопаткой, смахнул крошки салфеткой, включил кофеварку и подставил под носик чашку, и всё это мгновенно и практически одновременно. Красавец, что и сказать…

Попробовала торт. Едва удержалась от стона: такой он был вкусный, нежный… Со сгущёнкой! Настоящей! Никаких заменителей, никаких диететических продуктов!

— Ну как? — раздалось у меня прямо над ухом. Я вздрогнула и сердито глянула на подобравшегося с другой стороны Петю: