Няня для дракоши (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 49

— И лишь на основании этого ты подозреваешь её? Всё это косвенные улики, Курт.

— А запах? У них с Эвиксандори родственный запах. Да и мицеллиусы вполне могли принять эсси за советника.

— Устрой им очную ставку!

— Что такое очная ставка? — Курт подозрительно взглянул на меня. Пришлось объяснять. Но император только покачал головой:

— Мицеллиусы — это коллективное сознание. Они не различают драконов между собой, могут только приблизительно определить вид и расу. Для них мы все на одно лицо.

— Подожди… Во время приёма, помнишь, когда я успела поймать бабочками Некса… Он упал не сам, кто-то его столкнул с балкона! И Фирис тоже не сама стукнулась башкой! Была ли эта самая эсси в зале?

Курт прищурился, а потом потянулся за симпатичного вида трещалкой, которая лежала на спинке кровати. Завертел её в воздухе, заставив меня поморщиться от громкого треска лопастей, и почти сразу же в спальне появилась Вей.

— Эвьера Венчивейю ко мне! — приказал Курт, а мне подмигнул: — Сейчас всё узнаем. У твоего кузена глаз на дракониц.

Глава 23. Корона и прочие прелести

Зал был почти полон. Я сидела на троне и сходила с ума. Хорошо, что Некс рядом, хорошо, что Пашка сидит на изголовье, а Басенька лежит на коленях. Её шёрстка мягкая и шелковистая, гладить одно удовольствие. Почему у меня нет короны? Королеву нельзя короновать без короны, это всем известно!

Я повернулась к Курту, который сидел рядом на специально сделанном для его императорской задницы троном поменьше, и шёпотом спросила:

— Курт, а у меня будет корона?

— Что ты имеешь в виду? — со смешком уточнил он. — Корона — это украшение девушки на свадьбе. Ты решила принять моё предложение?

— Боже упаси, конечно же нет!

Он с изумлением уставился на меня. В голубых глазах плавилось абсолютное непонимание. Курт осторожно спросил:

— Ты мне отказываешь? Мне, своему императору?

— Да, ваше императорское величество, — всё ещё нервно ответила я. И голос мой был твёрд.

— Я даже не стану напоминать тебе, эсси Майаранелла Амах-Ши, что предложение императора о женитьбе ты должна воспринять, как величайшую почесть и наивысшее счастье! Я просто хочу спросить: почему?

Захотелось закатить глаза и профейспалмить, но я не стала. Через пару минут меня коронуют, не стоит портить впечатление от моей и без того полукровной особы. Я просто вежливо ответила Курту:

— Потому что я не желаю просидеть остаток жизни взаперти и видеть тебя раз в три грёбанных года, чтобы потом снести наследное яйцо!

— Как хорошо, что мне не надо об этом думать, — мурлыкнула кошка под моей ладонью. Рука Курта накрыла её, легонечко сжала пальцы.

— Маша, ты же понимаешь, что таков порядок, таковы правила, таковы законы данные нам Виузом… Не мы решаем, как нам жить! Драконицу после замужества могут видеть лишь муж и служанки, это один из столпов наших устоев.

— Значит, я никогда не выйду замуж, Курт, — упрямо мотнув головой, я поискала взглядом Некса. В предкоронационной суете он предпочитал заниматься в отведённых ему покоях в компании Вена и пятёрки лучших шеччи. Однако саму коронацию он ни за что не пропустил бы… Где же опять этот мальчишка?

Нет, я не буду волноваться. Шеччи охраняют наследника, эсси Эваринеллу нашли поисковые ирчи в окрестностях дворца, охранники увезли её в замок, где дознаватель получит необходимые показания для суда. А Вика выпустили, и Матик лечит его от полученных при пытках ран… После коронации император с сыном уедут домой… А я? Что буду делать я, королева Лесных Драконов?

Вокруг внезапно стало тихо. Подняв голову, я оглядела зал. Тётушка Емезида и Вен, рядом с которым стоял улыбающийся Некс, заняли места у стены, украшенной гобеленами. Слуги, ловчие, охрана, драконы без отличительных знаков, которых я никогда не видела… Все стояли, почтительно склонив головы. Я выпрямилась. Неужели начинается? Блин, корону-то мне дадут?

От толпы отделились двое. Глубокий старик, седой как лунь, и маленькая девочка, которая только научилась ходить и шла, крепко держась за руку своего спутника. Оба были в белом, а на лице старика застыло выражение почтения. Мне отчего-то стало неприятно. С детства меня учили уважать старость. Этот дед с бородой наверняка заслужил больше почтения, чем свистушка я. Даже попа зачесалась подняться и помочь ему сесть на трон, но я удержалась. В чужом монастыре… Сиди и молчи, Машка. Сиди и молчи.

Девочка несла в руке цветок — большой и красивый, ярко-жёлтый, с огромными лепестками — весивший явно больше положенного, потому что удерживала она его с трудом. Старик держал посох, на который, впрочем, не опирался. Вырезанный из цельного ствола молодого дерева, посох тоже весил, ибо рука несущего дрожала. В изумруде, который красовался на верхушке, отражались зелёным цветом я и все остальные присутствующие.

Вот так они молча шли к трону, а я молча смотрела на них, и остальные тоже молчали. Полная тишина, если не считать шаркающих шагов. Стало не по себе. Странная какая-то церемония. Вроде и торжественная, а странно-погребальная… Я невольно поёжилась. Маму так же короновали? Как она вынесла это? А может, не успели? Может, не захотели — ведь она была чужой, не драконицей… А я полукровка. Хотя Курту вон всё равно, главное, зачаток шестого пальца на крыльях…

— Курт, что я должна делать? — в панике прошептала вбок, потому что посланцы остановились у подножья трона.

— Встать и принять символы власти, — подсказал император, и я уловила смешок в его голосе. Ржут они тут… Кто бы сказал, как полагается себя вести королеве на коронации! Нет, только опесочили, причём почти насильно, одели, обули (хорошо, что хоть не в ходули!) и на трон посадили! Что ж, хотя бы кто-то озаботился подсказать. Я встала, придерживая подол платья, спустилась по узким ступенькам к сладкой парочке. Девочка подняла на меня серьёзную мордашку и протянула цветок. Зато я в ответ улыбнулась. Она была миленькой, маленькой и слишком деловитой для своего возраста. Годика полтора-два? Почему с подарком послали именно её?

Старик в свою очередь подал мне посох. Моя ладонь обняла тёплое дерево, ощутила каждую извилинку тонкого узора, и внезапно вся неловкость и скованность испарились. Стало так хорошо и спокойно, что захотелось обнять всех стоящих в зале драконов. Обнять с лёгким серцем… Ух ты, какая сила у посоха! Магия Лесных драконов передалась мне одним касанием.

Я глянула на цветок. У него были гладкие лепестки, шёлковые, как у орхидеи, переливающиеся всеми оттенками жёлтого и оранжевого. Нежность. Забота. Ласка. Вот что олицетворял цветок. А короны нет. Не дали. Пожалели, поганцы… Нет, я так не играю! Где мои дикие бабочки?

Стоило лишь подумать о них, как бабочки появились откуда-то сверху, спустились робкой стайкой, повинуясь моим неожиданно озорным мыслям, и, сбившись в плотный кружок, запорхали над моей головой. Я посылала им чёткий образ короны, и бабочки поняли, сели на мои волосы, пошебуршились, вызвав гусиную кожу по всему телу, и замерли.

А я посмотрела в зал. Странный вид у меня был, наверное. Хотела бы увидеть себя со стороны! Дорого бы дала! Но, к сожалению, фотоаппаратов тут не выдумали. Но, может, кто-нибудь когда-нибудь соткёт гобелен с моей королевской фигурой и с бабочками на башке…

— Слава королеве, — сказала негромко тётушка Емезида.

— Слава повелительнице Лесных Драконов! — отозвался Вен.

— Слава её величеству Майаранелле! — провозгласил Курт за моей спиной. Я обернулась, и наши взгляды встретились. Улыбка осветила его лицо, осветила его целиком изнутри, и он снова стал Азуром. Господи, как я люблю его! Как я хочу быть с ним… Но никогда не смогу выйти за него замуж. И это не обсуждается.

С достоинством я выпрямилась, ещё раз взвесив в обеих руках тяжесть символов власти. Помолчала. Озарение снизошло как всегда — из ниоткуда. Королева из меня, как из козы балерина, Некса я не оставлю, да и его отец… Он слишком дорог мне, чтобы позволить ему жениться на первой встречной эсси! Жить вдалеке от него совсем не в кайф. Поэтому…