Серая мышь на тропе войны (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 34

Он обвел начатую постройку широким жестом, и Вадим хмыкнул:

— Почему бы тебе не убраться на СВОЙ участок и не заниматься проектом там?

— Потому что педагогическая ферма на этом участке, и мой сын принимает посильное участие в ее развитии.

Мы с Димкой стояли и смотрели на двоих мужчин, которые вежливо ругались под дождем, а потом мальчик подергал меня за рукав:

— Может, продолжим пока? Надо бы стенку закончить до обеда…

— Ага, пошли, — кивнула я.

— …Это мой участок, и ты не имеешь права здесь находиться.

— Не ты меня позвал, а мой сын, он работает с твоей женой, а не с тобой.

— А тебе обязательно тереться возле каждой из моих жен, не так ли?

— Не так ли. У тебя столько жен, плюс любовницы, мне физически сил не хватит тереться вокруг всех…

Приколотив очередной гвоздик, я вздохнула. Мужчины. Хоть бы ругались по-человечески, а то бросаются вежливыми фразами, да еще с улыбочками… Или вообще подрались бы… Хоть пар выпустили, старую обиду решили. Мешают работать. Я оглянулась на двух врагов, потом сказала Димке:

— Подержи, я сейчас.

Пока мальчишка придерживал доску, висевшую на двух гвоздях, я взяла тонкий длинный брус, взвесила его и легко переломала о колено. Потом молча подала обе половины Вадиму и Елагину, вернулась к Димке, приноровила гвоздь, забила его с двух ударов.

За спиной стало тихо. Я даже оглянулась. Мужчины смотрели на меня непонимающе, и вид у них был довольно глупый с дрынами в руках. Пришлось приложить огромные усилия, чтобы не рассмеяться, а вот Димка откровенно заржал, да еще и подначил:

— Пап, вдарь, чего ты!

— С ума сойти! — Елагин отбросил дрын, Вадим последовал его примеру:

— Васса, ты сдурела?

— Вы нам мешаете, — я пожала плечами, набирая еще гвоздей. — Дим, держи вот здесь. Нет, ближе держи, а то щель будет. Отойдите немного, набейте друг другу морду, хоть пар выпустите… Дима! Сейчас по пальцам ударю!

Из моей руки вынули молоток. Елагин вежливо отодвинул меня:

— Простите, Васса, но это проект «родители-дети».

— Хм, а ничего, что это все-таки наша ферма? — снова фыркнул Вадим, а я махнула на него рукой:

— Теперь она уже «наша»? Пусть работают, пойдемте лошадь покормим, кроликов…

Муж с неохотой последовал за мной, а я незаметно подмигнула своему компаньону. Димка широко улыбнулся, став на миг мелкой копией отца.

В курятнике, куда я перевела Спагетти с наступлением холодов, было тепло, даже душно. Вот что значит — хорошо утеплить стены мхом! Никакой пенопласт не даст такой температуры. Да и денег стоит, а мох в лесу вокруг поселка абсолютно бесплатный.

Вадим огляделся:

— А неплохо ты тут устроилась! Только воняет немного…

— Надо менять солому, — я пожала плечами. — Ну… воняет… Пахнет немного сильно, а так ничего.

Достала из новой клетки, сколоченной Ильичом, серенькую крольчиху, протянула Вадиму:

— Вот, познакомьтесь. Муся, это Вадим, мой муж, Вадим, это Муся.

— Блин, ну у меня же аллергия! — отшатнулся он, но я настойчиво сунула крольчиху ему в руки:

— Кроха уже два месяца живет в доме, спит на диванах, оставляет шерсть повсюду, а вашей аллергии никто еще не видел!

Вадим глянул на меня с прищуром, потом взял Мусю, осторожно погладил по спинке. Крольчиха завозилась в его руках, устраиваясь поудобнее, а ее приятель Альберт возмущенно застучал лапами по полу, разбрасывая сено. Я подняла его и улыбнулась Вадиму:

— Ну как? Чихать и плакать не собираетесь?

— Пока вроде бы нет.

Он тоже растянул губы в улыбке, и мое сердце пропустило пару ударов. Какой у меня обаятельный муж, когда не злится и отдыхает! Надо почаще радовать его, чтобы он почаще улыбался. Хлеб с сыром ему понравились, может, сварить борщ? Или мясо запечь, как тятя любил?

— О чем ты думаешь так усиленно? — усмехнулся Вадим. — Сейчас из ушей дым пойдет.

— Вот еще глупости, — пробормотала я, краснея. — Дым, скажете тоже…

Хоть бы и правда не понял, какие планы у меня по завоеванию его сердца! Надо срочно его отвлечь.

— Хотите дать морковку Спагетти?

Лакомство хранилось в сумке, повешенной на балку, чтобы куры не расклевали. Я забрала у Вадима крольчиху и протянула маленькую морковку:

— Дайте ей, она будет рада.

Мой муж осторожно приблизился к пони, которая сонливо покачивалась за своей загородкой, время от времени потряхивая гривой и обмахиваясь подросшим хвостом. Унюхав вкусняшку, Спагетти вытянула шею и тоненько взвизгнула, требуя поспешить. Вадим протянул ей морковку в кончиках пальцев, опасаясь.

— Осторожно, пальцы! — предупредила я. — Надо давать на ладони.

Муж тут же отдернул руку, а пони возмущенно заржала. Да уж, имеет право! Показал, а не дал… Спагетти снова потянулась, положив шею на загородку, и Вадим пересилил себя, отдал вкусняшку, а когда пони аппетитно захрустела, коснулся пальцами ее морды между глаз. Уже прогресс. Надо притаскивать мужа сюда каждый день…

В кармане завибрировал телефон, сообщив об СМСке. Я вытащила его, разблокировала и прочитала: «Есть новости, надо встретиться». Номер принадлежал Коле.

Глава 17. Убойная информация

Картошка-фри оказалась вкусной только горячая. Остывая, она стала напоминать картон. Жевать теплую соленую бумагу мне не хотелось, и я вгрызлась в мятый чизбургер. Вот честное слово, фигня какая-то… Булочки бы по-человечески испечь, кусок мяса рубленого поджарить как надо да потомить в печи, а сыр хорошо бы со слезой, прошлого месяца… И зелени туда с огородика. Вот получился бы отличный, полезный, вкусный бутерброд. И где этот частный детектив к лешему ходит?

Коля появился буквально через минуту после того, как я доела чизбургер и аккуратно сложила пустые картонки и упаковки на подносик. Детектив-ДПСник плюхнулся на стул напротив и без зазрения совести высвистел половину Кока-Колы из моего стаканчика. Пока я пыталась проткнуть парня взглядом, Коля достал из-за пазухи пластиковую тонкую папку и подал мне:

— Вот. Деньги на бочку.

— Я же вам заплатила половину.

— Ну да. Теперь вторую половину.

Вытащив из сумочки кошелек, я протянула парню две купюры по пять тысяч. Он хмыкнул:

— А поменьше нету? Жрать охота, а эти плохо берут.

Со вздохом разменяла ему одну купюру на мелкие и открыла папку, отодвинув поднос. Коля поднялся:

— Пойду возьму чего-нибудь, а ты почитай. Познавательно.

В папке были блокнотные листы с заметками. Четким почерком, округлым, как у тяти, было расписано чуть ли не поминутно, где Галина находилась, куда ездила, сколько там оставалась и даже что ела в кафе. Это я прочитаю на досуге. А в конверте оказались фотографии. Галина в машинах. В серебристой Тойоте, в черном Мерседесе, в черном Фольксвагене… Трое мужчин, среди которых и мой муж… Вот поцелуй в губы с импозантным седовласым мужчиной, вот она обнимает его за шею в порыве радости, вот примеряет что-то на руку. Подарок? Браслет? На фотографии не видно, но все слишком однозначно… А невысокий, худощавый и носатый старикан сам целует Галочку и помогает застегнуть на шее цепочку. Интересно, как она запоминает, кто что подарил, чтобы другие не увидели? Или врет, что сама купила?

Я глянула в расписание за позавчера. Галина обедала с Мерседесом, побегала на тренажере в клубе, а потом поехала к Фольксвагену. Красиво выведенное слово «ужин», а дальше закорючка и маленькая заметка «фото». Я вернулась к снимкам, поворошила их и нашла. Ракурс был отменным. Как Коля смог сфотографировать старикана и Галю в постели, я не знала, но и думать не хотела. Его проблемы. Главное — вот оно, доказательство того, что Галина ведет двойную, даже тройную жизнь. Вот сучка!

Коля снова плюхнулся на место напротив меня, чуть не свалив на пол папку, и спросил, разворачивая упаковку биг-мака:

— Ну как? Познала что-нибудь?

— Познала. Очень интересно. А ее брата… ты видел?

Раз уж он упорствует меня тыкать, то и я пересилю себя. Буду считать, что я его хорошо знаю и очень давно.