Серая мышь на тропе войны (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 26

мужа:

— Васса, Елагин. Вы что, знакомы?

— Добрый вечер, господин Ольховский, — наш сосед произнес эти слова с едва заметной неприязнью, и Вадим ответил также:

— Добрый вечер. Вот уж не предполагал встретить вас здесь. И не думал, что вы повторяетесь в своих методах.

— Вы ошиблись. Ни методов, ни повторений. Просто Васса скучала в одиночестве.

Елагин снова улыбнулся одними губами, и в какой-то момент мне показалось, что между двумя мужчинами даже воздух заискрился. Но Вадим хмыкнул, беря меня под руку:

— Теперь не скучает. Благодарю, что развлекли мою жену. Снова.

И увлек от столов в гущу народа.

В последующие полчаса я подверглась допросу с пристрастием. Первых христиан так не пытали, как Вадим меня. Где познакомилась, как, зачем, что говорил Елагин, нет, точные слова! Пришлось все рассказать в подробностях и сотню раз пообещать больше с ним не встречаться, а с его сыном ограничить контакт. Ей-Богу, так Вадим скоро меня запрет в доме и не будет никуда выпускать!

Но делать было нечего, и я робко повинилась, памятуя о покорности жены мужу. Это даже растрогало Вадима, и он, похлопав меня по руке ладонью, в качестве вознаграждения принялся знакомить с другими гостями. Дело это было утомительное, хотя и любопытное. Впрочем, в таком собрании людей я очень скоро забыла, кто есть кто, с какого боку связан с бизнесом мужа и в каких родственных связях состоит. К концу вечера даже голова закружилась, отдавая болью в висках. Или это от шампанского?

И снова я осталась в кругу женщин. Жены Вадимовых друзей пытались разговорить меня, но мне нечего было им сказать, кроме того, что велел муж. Да, приехала из Красноярска, совсем недавно, не была на Белых ночах, не ходила по магазинам на Большой Конюшенной, макароны ела, конечно, ах, это не те макароны? И очень скоро я опять осталась чутка в стороне. Вроде бы и с ними, но поодаль, со своим бокалом в руке, молча смотрела на людей и с тоской думала о своих курочках.

А потом заметила Вадима. Он разговаривал с красивой брюнеткой в ярко-красном платье. Женщина улыбалась ему, манерничала, играла на публику. То руку запустит в волосы — шикарные, крупными локонами — и откинет их на спину с плеча, то оглянется всем телом, чтобы попу выпятить, то коснется пальцами лацкана пиджака… И я с удивлением отметила, что брюнетка вызвала во мне непреодолимое желание подойти и оттаскать ее за гриву. Вон как! С чего бы это? Откуда мне знать, кто она, может, тоже бизнесвумен и партнерша какая-нибудь…

Тихие перешептывания развеяли мои сомнения. Одна из женщин сказала другой на ухо:

— Совсем сдурел: и жена, и любовница на одном приеме!

— Откуда ты знаешь?

— Дорогуша, неужели ты одна в целом Питере не в курсе про отношения Ольховского с этой телкой?!

— Я даже не знаю, кто это.

— Галина Аскерова. У нее брат большая шишка, ну, ты же знаешь Владика, да?

— А-а-а, — понятливо протянула вторая. — Все, не объясняй. Поняла.

Любовница? У Вадима есть любовница… Как я могла быть такой дурой! Ведь думала, что тогда, в воскресенье, он сорвался с шашлыков к маме… А он поехал к этой женщине, как пить дать! И с ней так мило болтает на виду у всех, и все знают, кто она… И кто я. Словно мне в лицо плюнули.

Я оглянулась на людей. Мне показалось, что все смотрят на меня и хихикают украдкой. Поежилась. Господи, дура я, дура! Ведь и в постели его ждала… А он… Он с другой, с брюнеткой холеной и богатенькой. Что же мне делать?

Глава 13. Последствия откровений

19 октября

Вадим подошел ко мне, когда я уже почти успокоилась. Чего зря терзаться, если можно просто спросить его? Вот поедем домой, в машине и заведу разговор про эту Галину невзначай…

Но у мужа были совсем другие планы. На его лице блуждала почти незаметная улыбка, а голос показался мне очень довольным:

— Васса, золото мое! Все прошло на отлично! Ты, наверное, устала? Давай я отправлю тебя с Леней домой.

— А вы? — сразу растерялась я. — Вы не поедете?

— Я буду позже. Мне нужно еще переговорить кое с кем, возможно, это затянется надолго, чего тебе тут торчать?

Я глубоко вздохнула и нырнула в омут:

— Мне тоже надо с вами поговорить!

— О чем же? — слегка удивился Вадим. — Это не может подождать до завтра?

— Нет… Это… срочно.

— Что не так?

Вадим потянул меня чуть в сторону, к белоснежной колонне, увитой лентами по диагонали, и прищурился. Мне показалось, что он заволновался. Я с запинкой ответила:

— Я не хочу ехать с Леней без вас… Он ко мне… пристает. Постоянно.

Муж вздохнул с видимым облегчением и усмехнулся:

— Ну, это же естественно. Ты симпатичная девушка, Ленька одинок и в поиске.

— Но… Я ваша жена!

— С Леней можно, он свой. Главное, чтобы не мужик со стороны, поняла? Так, я его вызываю, допивай шампанское.

Сказать, что я оторопела… Господи, а я еще думала, что выйти замуж без любви за Сафрона — это плохо… Тогда как понимать… Мой муж официально разрешил мне крутить шуры-муры со своим водителем, лишь бы об этом не узнали. А сам останется сегодня на фуршете, чтобы насладиться обществом любовницы, а может, и домой к ней поедет…

Тьфу, гадость какая. Правильно мне бабы говорили — куда я еду? Правильно тятя предупреждал — мир зло. Но что я могу сделать против всего мира, вот такого, на который даже смотреть противно, не то что жить в нем…

Я молчала, следуя за Леней по холлу, молчала, ковыляя по щебню дорожки к машине, молчала на заднем сиденье, пока он вел серебристую «Тойоту» по ночному городу, а вокруг мерцали огни — яркие, блестящие, показушные. Мол, смотрите, какой у нас великолепный город! Нет, не смотрите на задворки, сюда, сюда смотрите! Так и у меня в жизни теперь. Платьице, причесочка и макияжик, какая завидная жена, просто прелесть. А дома эта жена мужу и даром не нужна, пусть спит с водителем, если между ног свербит…

Когда мы въехали во двор, Леня спросил, обернувшись:

— Васса, у тебя все в порядке? Ты какая-то хмурая.

— Нет, не все.

Я прикрыла глаза на секунду, потом решительно сказала:

— Ставь машину в гараж и пошли.

— Куда? — удивился Леня.

— Не спрашивай, пожалуйста. Просто сделай, что я прошу.

— Ладно, — морща лоб, согласился он.

Выйдя на траву, я сбросила с ног ненавистные туфли и оставила их там. Босиком пошла по холодному колючему газону к дому. Я не знала, чего хочу. Не знала, что ищу. Мне было противно и тоскливо. У^к лучше Сафрон, честное слово… Уж лучше молчать, терпеть свекровь с ее попреками, что взяли сироту в дом, и работать, как обычно, как привычно, как всю жизнь… Родить детей, растить их, радоваться им. Женить их… Помогать растить внуков… Эх, мамка с тятей не дождались внуков…

Я остановилась посредине гостиной, оглянулась. Фары машины прорезали темноту и исчезли. Машина в гараже. А я? Что мне делать? С Леней, а главное, с собой?

Решение пришло словно само по себе, постучалось в голову — лихое и веселое. Ну а что? Почему бы и нет? Все когда-то случается в первый раз! Я прошла в кабинет, открыла створку шкафчика и вытащила сразу две бутылки. Виски и вино. Вздохнула и вернулась на террасу. Леня ждал меня, прислонившись к перилам. Увидев мою ношу, поднял брови:

— А это еще что?

— Опять вопросы? Хорош уже. Пошли.

— Куда?

— На кудыкину гору! К тебе, конечно!

— Так. Подожди!

Леня схватил меня за руку, развернул к себе:

— Васса, ты… с ума сошла?

— Да, — кивнула я, вырвав локоть. — Пошли уже.

И первой зашагала к дому для персонала. Там, конечно, все уже спят в своих кроватях — и Лариса, и Настя, и Антонина… Но мне было все равно. До такой степени, что это чувство опьяняло без алкоголя. Хоть раз в жизни наплевать на условности и правила — это оказалось круто.

Леня, бурча что-то под нос, отпер дверь в комнату на первом этаже и пропустил меня вперед. Я прошла по-хозяйски и осмотрелась, поставив бутылки на стол. Маленькая комната с окном и дверью, наверное, в душ и туалет. Строго застеленная кровать с покрывалом из цветных квадратиков. Стол, на котором лежит ноутбук. Шкаф с двумя ручками и выдвижным ящиком. Лампа на прикроватной тумбочке, а рядом старинный будильник, сделанный в СССР. Мило, просто, безлико.