Устав от масок - Метельский Николай Александрович - Страница 5

Вот в этот храм с очень богатой историей мы всей толпой и поперлись.

Изначально я хотел все сделать тихо, но тогда какой в этом смысл? Так что пришлось дать пару намеков в Майничи, социальной сети Шидотэмору, что иду именно в Ама-дзингу. Поэтому я совсем не удивился, встретив толпу народа. Увидел еще в машине и, чтобы добиться максимального эффекта, попросил Сэйджуна остановиться заранее. Выйдя из автомобиля, стал дожидаться, когда ко мне подтянутся друзья. Ну, кроме Норико — она ехала со мной и со мной же вышла.

— Этот храм настолько популярен? — спросила она, оглядываясь.

— Ну-у-у… — осмотрелся я вслед за ней. — «Пять щитов» смотрела?

— Конечно, кто ж его не… О-о-о… Так это здесь произошло? — спросила она со слегка расширенными глазами.

— Тебе в Сейджо разве ничего об этом не рассказывали? — удивился я.

— Что-то не помню такого, — ответила она. — Да нам и не рассказывали про легенды, связанные с храмами. Разве что пару. Я могу тебе рассказать, как Нобунага сжег Хонно-дзи. Что этому предшествовало, во что вылилось… А легенды и сказки — это не про Сейджо.

Дождавшись, когда подойдут друзья, я направился в храм. Толпа, собравшаяся по обе стороны дороги, не особо шумела, но некий постоянный гул был. Многие, особенно когда я смотрел в их сторону, низко кланялись, но в целом падать на колени люди не спешили. На лестнице, которая вела в храм, народу тоже было достаточно, но гораздо меньше, чем на дороге. Ну да там и места меньше — лестница была хоть и широкой, но не бесконечной. И, видимо, из-за того, что люди находились ко мне ближе, чем те, что стояли на дороге, разговоров было гораздо меньше. Во всяком случае, когда я приближался, все замолкали. А вот поклонов стало больше.

Ну а во дворе храма царило настоящее столпотворение. Поначалу даже прохода видно не было, но стоило только людям понять, кто пришел, и передо мной они сразу стали расступаться. Словно воды океана перед Моисеем. Друзья молчали. Выглядели они, будто ничего необычного не происходит, только Мизуки… В общем, рыжая выглядела так, словно сейчас взорвется от восторга.

А потом кто-то крикнул:

— С праздником, Аматэру-сама!

И словно плотину прорвало.

— С праздником!

— Поздравляем!

— Вечной славы Аматэру!

— Счастья роду Аматэру!

— Мы за вас горой, господин!

— Вечного солнца на вашем пути, Аматэру-сама!

— Вечности роду Аматэру!

А на полпути к храму, на входе которого стояли три монаха, из толпы вышла девочка. Милый ребенок, который протягивал мне цветок. Как и в прошлый раз. Черт, да, по-моему, это она и есть.

— Вы потеряли свой цветок, Аматэру-сама, — произнесла она робко.

— Извини, малышка, — ответил я, беря цветок в руку. — Постараюсь следить за ним повнимательнее.

На что она низко поклонилась и юркнула обратно в толпу, а я медленно повернулся и посмотрел себе за спину, где ощущалась дикая смесь чувств, от страха до удивления. А я, напомню, могу чувствовать чужие эмоции, только когда они очень-очень сильные. Да и с определением источника эмоций проблема, если в толпе нахожусь. Сейчас же в том направлении, если не принимать в расчет толпу, а вспышка эмоций была явно ближе, находилась только Норико. Девушка стояла, словно лом проглотила, и смотрела куда-то в сторону храма, а когда я к ней подошел и взял за руку, почувствовал, как она напряжена. Впрочем, в себя Норико пришла довольно быстро и постаралась расслабиться.

— С тобой все хорошо? — спросил я.

— Д-да… — ответила она, с натугой улыбнувшись. — Все хорошо.

— А выглядишь так, словно демона увидела, — не отставал я. — Пойдем потихоньку.

— Со мной все в порядке, правда. Ничего не случилось, — ответила она, постаравшись сделать это непринужденно.

— Ты моя невеста, — произнес я. — Если что, не стесняйся просить помощи.

— Я это знаю, Синдзи. Спасибо, — улыбнулась она. — Со мной правда все хорошо.

Настаивать дальше означало бы лезть в чужие дела, так что мне пришлось отступить, а через несколько секунд мы и вовсе подошли к главному зданию храма, где мне пришлось ненадолго покинуть друзей.

Зайдя в помещение со статуей Аматэрасу, я огляделся. Ничего необычного — позолота, камень, алтарь. Что делать, я, как и в прошлый раз, не знал, так что, подойдя к алтарю и посмотрев на статую, просто поклонился. Выходить сразу было нельзя, так что я немного постоял возле статуи со склоненной головой, после чего направился на выход.

— Этот подарок от чистого сердца, — услышал я голос, что раздавался со всех сторон. — Храни его.

— Ты про цветок? — спросил я, смотря на статую. — Или про что? О чем ты вообще?

А в ответ тишина. Постояв еще немного, дожидаясь непонятно чего, я вновь развернулся в сторону выхода. Правда, у самых дверей остановился на секунду. Этот голос меня до мурашек доводит, даже мне нужно собраться после такого. Особенно когда твоего появления ждут сотни людей.

Выйдя обратно во двор, я остановился. Буквально на несколько секунд, чтобы все, кто хотел, могли меня увидеть. И именно в этот момент тучи, которые скрывали небо над Токусимой уже несколько дней, немного разошлись, позволяя одинокому лучу света пробиться к грешной земле. Забавно было то, что именно я оказался в центре этого луча. Я в общем-то и не придал бы этому значения, если бы толпа не всколыхнулась. По ней словно волна прошла. Первые ряды начали кланяться в пояс, а некоторые люди и вовсе становились на колени. Стоящие за ними видели то, что и передние ряды, и тоже склоняли спины. И так до тех пор, пока весь двор, те самые несколько сотен человек, не встал передо мной в поклоне. Ну или на коленях, как я и говорил. Только мои друзья застыли столбиками и не понимали, что делать. Да я и сам не понимал, что уж там.

— Этот город благословлен! — произнес я громко. — Аматэрасу-ками-сама смотрит на нас! Будем же достойны ее взора!

Не, ну а что еще я мог сказать?

ГЛАВА 2

Сидя в машине, Анеко смотрела на проплывающие мимо улицы города, который ей, если честно, не нравился. Она даже толком не могла слов подобрать, почему именно, вот просто не нравился — и все.

— Как думаешь, — произнесла она, — это правда был знак свыше?

Сидящий рядом брат точно так же задумчиво смотрел в свое окно.

— Процентов тридцать, что это так, — откликнулся он, даже не обернувшись.

Анеко знала своего брата, знала о техническом складе его ума и довольно материалистичном взгляде на жизнь, так что из его уст тридцать процентов звучало как очень много. Но не соглашаться же с ним так просто?

— Тридцать — это мало, — сказала она. — Это все же Аматэру, богиня вполне могла отметить его.

— Так я и не спорю, — ответил Райдон и повернулся к ней: — Могла. Но, скорее всего, это просто случайность. Вот с чего бы ей размениваться на такую мелочь, как луч света из-за облаков? Син грамотно этим воспользовался, но думаю, он и сам считает это совпадением.

— Ну не знаю, не знаю… — протянула Анеко. — Его слова до мурашек пробирали. Даже меня, что уж там говорить о простых людях. А громкость? Он ведь явно не кричал, а его слова слышали все. Четко и ясно.

— Акустика там отличная, вот и всё, — дернул плечом ее брат.

— Что ж ты такой неверующий-то? — вздохнула она.

— Я материалист, сестренка, — усмехнулся Райдон. — Сомневаюсь, что богам есть до нас дело, даже до Аматэру, а уж светить фонариком со своих небес и вовсе как-то мелковато.

— Не нам решать, что для богов мелковато, а что нет, — нахмурилась она.

— Да-да, как скажешь, — отмахнулся он.

Тон брата Анеко, конечно, не понравился, но и педалировать тему она не хотела. К тому же у нее не было доводов, чтобы его переубедить, так пусть он оставит себе последнее слово, а она будет умнее и промолчит.

Однако долго молчать было скучно.

— Кстати, видел, как Норико резко отвернулась от Сина, когда ему дарила цветок та девочка? — спросила она.

— И что? — посмотрел на нее Райдон.