Устав от масок - Метельский Николай Александрович - Страница 44

Что ж, пусть попробуют теперь не учитывать Аматэру в своих планах. Пусть попробуют их проигнорировать. Пусть попробуют забрать у них хоть что-то. Глава рода сможет поставить их на место, а она ему всецело поможет. Она вообще любит ставить людей на место.

Когда в их ложу на трибунах вернулся Акено, Кагами была на грани срыва. Внешне она все еще держалась, но платок в руках уже был готов порваться. Боги, за что? За что столкнули ее Синдзи с этим Учителем? А если он Синдзи покалечит? А если убьет?! О, как же сильно она ненавидела в тот момент Церингенов и одного конкретного «гения». Он умрет. Она дала себе обещание, что если с Синдзи упадет хоть волос, она сделает все, чтобы эта тварь умерла. А потом очень сильно постарается, чтобы Акено наказал весь их род.

— Как вы тут? — спросил вернувшийся Акено.

— А ты как думаешь? — прошипела Кагами.

Она была зла на Акено. Умом понимала, что тот был прав, когда не дал ей убить мальчишку Церингена до дуэли, но то умом. Да и сейчас она уже не была уверена, что Акено поступил правильно. Они смогли бы все провернуть так, чтобы на Синдзи не пало и тени подозрения.

— Спокойно, милая, — сказал Акено. — Синдзи справится. Он… Он сильнее, чем кажется.

— В его случае невозможно быть лучше, он — Патриарх! — произнесла Кагами эмоционально, хоть и не повышая голоса. Вокруг слишком много народа, чтобы позориться подобным образом.

— А еще это — Синдзи, — проворчала сидевшая рядом Мизуки.

— И что же это меняет, о Великая Рыжая? — произнесла Кагами издевательски.

— Он вне рангов, — спокойно ответила Мизуки. — Он просто есть.

— Ах, моя милая, — устало вздохнула Кагами. — Ты слишком сильно в него веришь. Он ведь все еще остается человеком.

— Я знаю парня, который поспорил бы с тобой, — усмехнулась Мизуки. — Я серьезно, мам, Синдзи ни разу не давал повода усомниться в его способности выходить из сложных ситуаций.

— Дорогая, — произнес Акено с другой стороны. — Просто поверь мне на слово, он справится. Может, и не выиграет, но определенно не пострадает слишком сильно.

— Между прочим, папа прав, — сказала Шина. — Это от дуэли он не мог отказаться, а вот признать поражение ему ничто не мешает. Побегает, да и сдастся.

— Синдзи — сдастся? — вскинула брови Мизуки. — Не знаю как, но он определенно выиграет.

— Лишь бы выжил, боги, лишь бы он выжил, — причитала Кагами.

А чуть позже началась дуэль. В момент, когда Церинген бросил в Синдзи свою первую технику, все Кояма в ложе услышали треск рвущейся ткани — платок в руках Кагами все-таки не выдержал. Правда, никто на это не обратил внимания. А потом… Акено просто и без эмоций отслеживал течение дуэли, анализируя каждый ход сражающихся. Шина сидела с раскрытым ртом и расширенными глазами. Мыслей у нее не было, лишь вспышки эмоций в диапазоне от «ну не фига себе» до «вижу, но не верю». Мизуки от азарта вертелась на месте, постоянно гася желание вскочить и что-нибудь закричать. А Кагами вспоминала, каким Синдзи был маленьким и милым и каким взрослым и сильным стал теперь. Гордость, вот что ее переполняло. Материнская гордость за сына. И толика сожаления, что сын — не родной. Но ее. И если потребуется, она будет биться за него до последнего, как и за своих дочерей, как и за маленького Шо — уже вполне себе родного сына. Если, конечно, вредный, но как всегда правый муж не вмешается.

Когда Аматэру вырубил своего противника, на трибунах стояла тишина. Которая через несколько секунд сменилась гулом. Люди начали общаться, стараясь приглушить голос, чтобы сидящие рядом услышали как можно меньше. Правда, ничего серьезного никто в любом случае обсуждать не собирался. Не здесь. Общая атмосфера, царившая на трибунах, выражалась одним словом — недоумение. Аристократы не понимали, что произошло, как произошло, что теперь делать дальше.

— Мир изменился, совсем немного, но изменился, — обратился глава рода Укита к сидящему рядом Мамио. — Гордись — мы были свидетелями значимого события.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ни прибавить, ни убавить, — произнес Мамио, соглашаясь с дедом.

Подобные мало чего стоящие разговоры происходили везде на трибунах.

— А ведь говорят, что чем сильнее Патриарх, тем выше шанс рождения от него Виртуоза, — заметил глава клана Сога.

— Да, — подтвердил его брат. — Я тоже слышал эту байку.

— Найди, чем мы сможем заинтересовать Аматэру, — повернулся Торио к Махиро. — А лучше найди несколько вариантов. Может, что-то их и заинтересует.

И так работавший над этим Махиро кивнул. Ответить ему было нечего, брат и так знал, что проблема не в их предложениях, а в том, что желающих что-то предложить Аматэру слишком много.

Чуть погодя когда народ более-менее пришел в себя, с арены потек тонкий ручеек людей, направляющихся в парк. Ну не домой же? Произошедшее определенно нужно было обсудить с другими, как и посмотреть на их реакцию. Аристократы не толпились, сохраняя достоинство, потому ручеек так и не превратился в поток.

— Я вас люблю, девочки. Вы молодцы, — произнес Чесуэ, когда он и его жены оказались в парке.

— Чего это ты? — спросила с подозрением старшая. Не то чтобы Ясуо не баловал их добрыми словами и комплиментами, но сейчас это было слишком неожиданно.

— Просто мы успели собрать деньги, — усмехнулась вторая жена.

— Ерунда эти деньги, — отмахнулся Чесуэ. — У меня хорошее настроение, а вы и правда молодцы.

На этот раз обе жены переглянулись с подозрением. Они хорошо его знали, как и степени его довольства и хорошего настроения. Сейчас он был чрезвычайно доволен и не скрывал этого, как когда был на трибунах. В то же время простая победа в споре, да и любая победа вызывала у него простое удовлетворение. Для того, что они видели сейчас, он должен был не просто выиграть, он должен был выиграть что-то крайне значимое. Тут ведь не столько даже в призе дело, просто в этом случае и с его стороны должна была быть соответствующая ставка. А значит, и спор был действительно серьезный. Иначе победа Аматэру, насколько бы она ни была фантастичной, не должна была так обрадовать их мужа.

— Ты что-то за нашими спинами поставил? — спросила старшая из жен.

— Главное, не что я поставил, — посмотрел на нее Чесуэ, — а то, что выиграл.

— И что же ты выиграл? — осторожно спросила младшая.

— Родовые земли, — просто и без затей объявил Чесуэ.

— Что?! — воскликнули обе в унисон.

— Глава клана Атаги проиграл мне кусок родовых земель на окраине Токио, — пояснил Чесуэ более развернуто.

Это было здорово, действительно здорово, но жены еще не успели осознать услышанное.

— А что тогда ты ставил? — спросила младшая.

— Да какая разница? — отмахнулся Чесуэ. — Главное — выиграл.

— Милый, что ты ставил? — спросила старшая.

— Говорю же — не важно, — ответил Чесуэ, начиная подозревать, что ему настроились вынести мозг.

И да, именно это жены и собирались сделать. Ибо сегодня повезло, а завтра все может быть наоборот. И если Ясуо не трогать, он совсем расслабится и пустит их по миру.

— Дорогой, нам же любопытно. Будь добр, открой секрет.

— Милые мои, я же победитель, — начал Чесуэ. — Что вы прям…

— Чесуэ Ясуо, что ты ставил на кон?! — очень строго произнесла старшая.

— Да чтоб вас…

ГЛАВА 11

Уже несколько месяцев Георг Седьмой буквально зашивался на работе. Свободного времени было совсем чуть, а все из-за этой треклятой войны в Малайзии. Да, он ее и организовал, но кто ж знал, что малайцы смогут дать достойный отпор его кланам? А все из-за Аматэру — девятый по древности род сумел поставить себя таким образом, что вчерашние враги не посчитали зазорным обратиться к нему за помощью, а потом и вовсе сделать из него посредника между малайцами и японцами. Один маленький неучтенный камешек, а какая лавина проблем! И даже если главу Аматэру убьют на дуэли, это ничего не даст — связи уже налажены. Да и толку в смерти одного человека, если тот не последний в роду? Хотя чисто морально Георг, несомненно, получит удовольствие, пусть даже его не убьют, а просто искалечат. Должен же этот… Синдзи… когда-нибудь споткнуться? А то слишком уж ему везет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})