Устав от масок - Метельский Николай Александрович - Страница 15

— Ты забыла, — произнес я, отвечая на ее риторический, по сути, вопрос, — я всегда быстро бегал. А Шина на удивление хреново лазила по деревьям.

— Да из нее и сейчас обезьяна так себе, — улыбнулась Мизуки. — Не то что мы с тобой.

— Да, ты меня тогда почти достала, — покачал я головой.

— Что, кстати, странно, если рассудить, — задумалась она.

— Я просто боялся быть слишком далеко, — ответил я. — Шутки шутками, но сверзиться с такой высоты я тебе позволить не мог.

А через две секунды вспомнившая что-то Мизуки звонко захохотала.

— А ведь мы с ней тогда абсолютно голые были, — произнесла она, смеясь. — Представляю, как офигела мама, когда пришла на наши вопли.

Да уж. Кагами тогда… Скажем так, она может заставить тебя бояться и стыдиться одновременно.

— Лучше подумай, куда делась пленка из того фотоаппарата, — сказал я с усмешкой. — Подозреваю, что в каком-то из секретных альбомов Акено лежат фотки двух визжащих голых пигалиц.

— Кстати, да, — произнесла она задумчиво. — Надо поспрашивать папку. Упустила я этот момент, слишком весело тогда было. Думаю, даже Шина под конец скорее от азарта кричала. Син, — сказала Мизуки неожиданно грустно. — Ты когда-нибудь простишь Шину?

Признаться, ее слова сбили меня с толку.

— Так давно уже, — произнес я после небольшой паузы. — Просто есть «до», а есть «после». Прошлой Шине я больше не мог доверять, хоть и не держал на нее зла, а с новой приходится выстраивать отношения заново. И небезуспешно, заметь.

— Да уж, — покачала она головой. — Хорошо, что ты у нас такой разумный.

— Ладно, — чуть повысил я голос. — До завтрашнего утра отдыхаем. Вам-то, может, и пофиг, а я в последние дни вкалывал как вол. Так что, мальчики и девочка, ноги в руки и вперед.

Поздно вечером Мизуки, одетая в легкую синюю юкату, сидела на энгаве — небольшой веранде вокруг дома и, держа на коленях чашку с чаем, смотрела на луну. Распущенные рыжие волосы частью лежали на спине, а частью на деревянном полу. Они с Шиной все-таки дожали отца, и тот выложил им свой план, после чего детство Мизуки закончилось. Что творилось в голове у ее сестры, она не знала, но, судя по расширенным глазам, удивлена она была знатно. А сама Мизуки… Помолвку с Ренжиро она никогда не воспринимала серьезно, точнее, не обращала на нее внимания. Есть и есть, ерунда какая. А вот Синдзи… Этот парень — совсем другое дело. Не воспринимать его всерьез у Мизуки просто не получалось. Во всяком случае, если дело касалось чего-то действительно важного. Он всегда был одним из столпов ее жизни. Мать, отец. Шина и он. Дед был фактором неожиданности, и полагаться на него не получалось, вот и оставались эти четверо. И лишь Синдзи был опорой всегда. Сколько она его помнит. Мизуки всегда могла убежать к нему… и он бы защитил ее, без вариантов. От кого угодно. Так что, да, детство кончилось. И не важно, примет ли он предложение отца или нет, сам факт того, что ее жизнь может кардинально измениться, оставил след в душе. Теперь она и Ренжиро не сможет воспринимать как нечто далекое и… детское. Отец сказал, что выбор за Сином — либо она, либо Шина, что поначалу удивило, все-таки ее сестра гений, — но при живом Патриархе, который дружит с их семьей, Шину и правда могли бы выпустить из клана. Точнее, дед мог бы ее выпустить. А даже если и нет — отец сильный, он продавит свою волю. Так что выбор за Синдзи. Примет он предложение или нет, а если примет, то кого выберет? Впрочем… И она, и Шина, и отец с матерью, и даже дед знают Сина слишком хорошо, и ни у кого из них в его выборе сомнений нет.

— С-синдзи? — обратился ко мне недоуменно Мамио. — Это кто?

Мы стояли на небольшом полигончике за поместьем. Казуки с Мизуки уже вовсю тренировались, а я и Мамио подошли к трем мужчинам в тюремных робах.

— Преступники, — ответил я. — В Токусиме одолжил. И в ближайшие дни твоя задача — хорошенько их избивать.

— Я… Я не смогу… Они же… — мямлил Мамио.

— Убийцы, — закончил я за него. — В общем-то мне их даже убить разрешили, если захочу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сегодня помимо нас на полигоне располагалась еще и охрана, так что заключенные стояли смирно. Они могли бы попытаться напасть на меня или Мамио, — мы находились достаточно близко, — но перед тем, как представить их нашему мямле, я обстоятельно с ними поговорил, и синяки с кровоподтеками после того разговора им никто не залечивал. Так что мужики были тихими и смирными.

— Синдзи, я… — произнес он, переводя взгляд с преступников на меня. — Это так необходимо?

— Я ж тебе не говорю, что их на тот свет надо отправить, — ответил я. — Твоя задача состоит в другом: ты должен научиться не сдерживать удар.

— Я не сдерживаю, — сказал он неуверенно.

— Когда по манекену бьешь, — кивнул я. — Ну, может, еще Казуки сумел тебя выдрессировать драться с ним в полную силу. А если это будет незнакомый человек? Сможешь? А добивать упавшего ногами?

— Я думал, мы будем заниматься чем-то… другим, — произнес он потерянно.

— Мамио, — вздохнул я. — Ты хотел чуда, а оно недостижимо обычными методами. Ты сам пришел ко мне, так что будь любезен делать то, что я тебе говорю. Сначала я вобью тебе в голову одну простую мысль. Очевиднейшую. Ты, Мамио, настолько слаб, что физически не сможешь покалечить и тем более убить кого-то своими ударами. На твоем уровне, если не ставить перед собой такую цель, это вообще довольно сложно сделать. Не бойся бить. В том числе и добивать ногами. И если что, эти типы совсем не против здесь находиться — как минимум жрачка тут лучше, чем в тюрьме.

— А почему они такие избитые? — спросил Мамио.

Похоже, он уже смирился — ну или очень близок к этому.

— Э-э… — протянул я, осмотрев заключенных. — Они просто мазохисты. Им нравится, когда их бьют. Вот и…

— Понятно, — произнес Мамио, покосившись на меня с подозрением. — И что мне сейчас делать?

— Драться, — улыбнулся я. — Чувырло номер один, шаг вперед.

Ну не запоминать же мне их имена, правильно?

Так оставшееся время до турнира и пролетело. Спокойно и размеренно. Казуки тренировался сам, отрабатывая то, что я дал ему до этого, и параллельно гоняя Мизуки по программе, изначально предназначенной для Мамио. Естественно, не показывая ей свои патриаршие тренировки. Через пару дней рыжая не выдержала и таки спросила, почему Казуки, а не я — все-таки времени, даже с учетом Мамио, у меня хватало. На что получила простой ответ: для повторения основ моего присутствия не требуется. И окинула меня довольно-таки скептическим взглядом.

— А мне это вообще нужно? — спросила она.

— Узнаешь на турнире, — ответил я и добавил, кивнув в сторону Мамио: — Своими глазами увидишь. Наш мямля-кун в плане основ ушел куда дальше тебя.

— А как же… — помахала она руками, изображая пародию на кунг-фу. — Всякое такое.

— Книжица с вашими техниками все еще у меня, — вздохнул я. — И уж будь уверена — я знаю, что делаю. Сначала тебя надо подготовить к тому, что будет потом. Вот если бы ты не филонила…

— Я не филонила! — перебила она обиженно.

— Ты занималась с клановыми инструкторами, да, — согласился я. — Но. Если бы ты не филонила и занималась с Казуки столько же, сколько и Мамио — который, кстати, проявил изрядною силу воли, — мы сейчас с тобой работали бы над техникой. Так что вперед, Великая Рыжая. Тебе еще пахать и пахать, а солнце, как ты можешь видеть, довольно высоко.

Отборочный тур среди Воинов, как и всегда, проводили в клубном городке. В Дакисюро у каждого боевого клуба есть свое здание и небольшая территория, и все эти клубы собраны в одном месте, которое и называют клубным городком. Есть еще спортивный городок, построенный вблизи стадионов, клубный корпус, где сидят небоевые клубы, и отстойник, куда отсылают всех «неформалов». Исследователи мата, спортивное плевание, мой клуб разведки — все расположены как раз в отстойнике. Правда, Дакисюро есть Дакисюро, и даже отстойник здесь мало чем уступает клубному корпусу. Немного размером и тем, что он стоит на окраине территории школы. Ну и уборкой там занимаются сами ученики, в отличие от наемных работников в других местах. Причем некоторые клубы отстойника, как тот же клуб исследователей мата, превосходят по численности обычные клубы. И, кстати, постоянные битвы между матерщинниками из отстойника и литераторами из клубного корпуса весьма знамениты и могут считаться изюминкой Дакисюро. Случались противостояния и менее значимого масштаба. Например, клуб сияющего меча в этом году — а с начала года прошло очень немного времени — победил уже два клуба по фехтованию, и это при том, что в нем состоят два парня из рода стрелков и три парня из рода рукопашников. К ним даже брат Райдона Хикару, основатель этого клуба, приходил. Типа поздравил. Ну и какую-то пафосную речь задвинул, которую — а дело было во дворе — половина отстойника пришла послушать. Так что да, жизнь идет своим чередом. Подозреваю, что, будь я обычным школьником, учеба в Дакисюро действительно могла бы стать незабываемой частью моей жизни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})