Незнакомец (ЛП) - Харт Меган - Страница 26

В отношении сахара и телевизора Ханна с мужем стояли на незыблемых позициях. Ведь это касалось Симона и Меланьи. Так как у меня не было своих детей, я никогда не совалась с советами. Но порой чувствовала, что они слишком суровы. С другой стороны, они ничего не жалели для своих детей. Если кто и не доверял детей электронной няне, так это моя сестра. Она всегда мастерила с ними поделки и следила за полноценным питанием, шила костюмы на Хэллоуин и не пропустила ни одного рождественского базара.

– Я просто устала, – объяснила она.

Центрифуга отключилась, и стиральная машина пропищала, оповещая, что бельё готово. Ханна уставилась на неё, потом взяла ещё одно печенье.

– Я сыта этим всем по горло, – констатировала она.

Таких слов я от неё никогда не слышала.

– Чем ты сыта?

– Этим: домом, детьми, мужем. Меня достало целый день разгребать за ними бардак. Я заколебалась ничего не успевать. Абсолютно ничего, – она махнула рукой. – Я устала сидеть, как курица на яйцах. Рано или поздно всё приходит в негодность, – она бросила взгляд в направлении веранды.

Я проследила за её взглядом и увидела сине-белый горшок с лилиями. Его осколки рассыпались на садовой плитке, цветы и листья валялись вокруг. Сестра закрыла лицо руками, а я таращилась на неё и не знала, что сказать. Ханна медленно покачала головой и скорчила гримасу. Затем опустила руку и яростно, не ощущая вкуса, откусила следующее печенье.

– Я тебя не упрекаю, – произнесла я.

– Что ты можешь знать? Ты молодая, одинокая и каждую неделю гуляешь с новым парнем. Что ты понимаешь в таких вещах? – она засмеялась и бросила на меня типичный взгляд старшей сестры.

Когда меня в этом упрекали, я раскрывала рот, но сейчас мне удалось промолчать и не ответить.

– Вишни в соседском саду не всегда слаще, Ханна.

Она особым образом изогнула бровь, что я наблюдала уже не раз. Мы не очень походили друг на друга: она светленькая, с тщательно уложенной причёской, у меня же волосы тёмные и простая стрижка, но такое выражение я частенько видела и на своём лице. Оно являлось доказательством того, что мы сёстры.

– Давай, поменяемся? – она подскочила, рванула дверцу стиральной машины с такой силой, что капли полетели во все стороны, повытаскивала одно за другим мокрое бельё, сильными движениями разгладила костюмные брюки Джерри и повесила их сушиться. – Ты бы хотела постирать за день несколько куч белья? А сначала найти на всех вещах пятна? Их находишь и до, и после стирки. И брюки развесить, потому что в сушилке они мнутся? Рассортировать всё? А потом чистые вещи убрать в шкаф? И знать, что после стирки вскоре снова накопится куча грязного белья?

– Нет, но ты говоришь так, будто я ничего не стираю, Ханна.

– Ты стираешь только свои вещи! – её голос звучал так же напряжённо, как она натягивала брюки Джерри, чтобы выровнять стрелки. – Это большая разница! Всё, что ты делаешь, делаешь для себя. Ты должна заботиться только о самой себе.

Я сидела молча, пока её ожесточённые слова разрывали тишину. Она закрыла дверцу сушилки и кончиком пальца нажала на кнопку «Пуск». Затем Ханна вернулась к столу, схватила пустую тарелку из-под печенья, поставила её в посудомоечную машину и начала разгружать раковину, запихивая посуду в машину, даже не ополоснув её. В этом она позднее раскаялась, когда остатки сыра прилипли к фарфору, а у неё не хватило сил их отскрести.

– Ну, да. Я не замужем, у меня нет детей.

– И не говори. Дерьмо, – смех моей сестры прозвучал, как закулисный шум в фильме ужасов. – Что случилось? Я не могу произнести слово «дерьмо»? Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

Ханна никогда не ругалась. Я откинулась на спинку стула и попыталась прикрыть свой открытый рот. Она обернулась, глаза блестели от гнева или слёз, а может от того и другого. Упрямица.

Дверь из подвала с треском распахнулась, вошёл Симон со сказочной фигуркой в руке.

– Ой, это плохое слово!

Повисла тишина. Ханна снова отвернулась к посудомойке, положила в неё столовые приборы. Я сделала движение рукой в сторону племянника.

– Привет, парень! Как смотришь насчёт того, чтобы съездить в Макдональдс?

– Тётя Грейс, ты самая лучшая тётя в мире! – его лицо просияло, так радоваться умеют только дети, он обвил руками мою шею.

Я увидела, как плечи Ханы напряглись от злости, как она с удвоенной энергией запихивала чашки и тарелки в посудомойку.

– Его детское кресло в минивэне. Проследи, чтобы он пристегнулся.

– Может, и Меланью встретить со школы? – я бросила взгляд на часы. Уроки у племянницы заканчивались через полчаса. – Мы могли бы с ними пораньше поужинать, потом я их привезу домой.

Ханна кивнула, не оборачиваясь, но зато прекратила запихивать посуду в машину и облокотилась о край раковины. Со своего места возле стола я увидела, как побелели костяшки её пальцев.

– Замечательно, – произнесла она напряжённым голосом. – Спасибо.

– С удовольствием с ними съезжу, – я постаралась произнести это расслабленным тоном. – Ну, дружок, давай, поищем твою обувь.

Так как Симон болтал без умолку, у меня не было необходимости разговаривать с сестрой. Мы принесли его кроссовки, куртку, а затем и детское кресло из минивэна. Потом забрали из школы Меланью, и снова меня поприветствовали заявлением, что я самая лучшая тётя на свете. Я вовсе не была против такого титула. Сначала мы отправились в магазинчик, где все товары продавались по одному доллару, затем сходили в зоомагазин, чтобы дети могли посмотреть на животных, а под конец очутились в бургер-ресторане, где дети получили свою любимую вредную еду и дешёвые игрушки.

Когда мы вырулили на подъездную дорожку к дому Ханы, минивэн исчез, вместо него стоял автомобиль Джерри, он же и открыл нам дверь, когда я постучала. Дети ворвались в дом и начали взволнованно рассказывать об экзотических животных и картошке фри. Пока мы отсутствовали, дом преобразился. Кухня вымыта, вещи исчезли, осколки цветочного горшка выметены, мусор вынесен.

– Где Ханна?

– Я не знаю, – Джерри посмотрел на меня пустыми глазами.

Я не намеревалась подробно обсуждать с ним эту тему. Раз моя сестра куда-то уехала и не предупредила об это мужа, то это его проблемы. Я привезла детей домой, и делать там мне больше нечего.

– Она ничего не приготовила на ужин, – сообщил мне Джерри. Это, очевидно, сбивало его с толку.

– Дети уже поели, – пояснила я. – Я ей сказала, что отвезу их поужинать. Можешь им больше ничего не давать.

– А она не просила тебя привезти что-нибудь и мне? – Джерри огляделся.

Пришлось приложить усилия, чтобы сохранить вежливое выражение лица, хотя мне очень хотелось треснуть его по лбу.

– Нет, Джерри, не просила.

Мне нравился мой зять. Он очень приятный парень, который никогда не рассказывал мне похабные анекдоты и не давал плохих советов. Обычно он не лез ко мне и не создавал шумихи вокруг моей персоны. Но в данный момент мне хотелось его хорошенько встряхнуть, чтобы он всё понял.

– Хм, – произнёс он, пока дети, как сумасшедшие, ломились в дверь. – Она ничего для меня не приготовила.

– Ничего страшного, есть арахис и джем, – заявила я.

Джерри бросил на меня тусклый взгляд. Если бы он мне предложил, что-нибудь для него приготовить, я бы заставила его посмотреть по сторонам, но, к счастью, Джерри только кивнул.

– Да. Возьму их.

– Сам справишься? – я наблюдала за детьми, которые боролись друг с другом на полу гостиной.

– Да, – кивнул Джерри.

Я ему не очень поверила, но он этого и не увидел, потому что его доконали дети. Джерри больше переживал, что пока Ханны нет дома, они наведут беспорядок. Но это уже не мои проблемы. Обняв и поцеловав ещё раз племянников, я отправилась домой.

Когда я подъехала к бюро, Джаред собирался уходить.

– Произошло что-то невероятное?

– Я уже всё закрыл, – он покачал головой.

– Хорошо. Спасибо.

– Сегодня ночью я дежурю на скорой, не забыла?

– Ты сам об этом просил, помнишь?