Атради (СИ) - Кармон Карин "Karin Carmon" - Страница 6

— Сначала объясни, кто ты такая и что тебе от меня нужно. Медленно, чётко, без фокусов.

— Иначе — что? — она смотрела ему прямо в глаза. Что-то в её взгляде притягивало. Какое-то необъяснимое бесстрашие, превосходство, уверенность.

— Кто ты и что тебе от меня нужно? — повторил Адан, еле сдерживаясь, чтобы не схватить за плечи и ненароком не сделать больно.

— Мне ничего не нужно, но тебе нужна я.

— Неужели?

— Я — атради! — выкрикнула она так, будто это всё объясняло.

— Оригинально, — Адан растерялся.

— Время идёт, — Роми помахала в воздухе вторым браслетом. — Надо спешить.

Кем бы она себя ни называла, она говорила искренне и явно верила в собственную необходимость, как будто только от неё зависит его дальнейшее благополучие.

Адан скрестил на груди руки.

— Я никуда не тороплюсь.

Она чуть запрокинула голову, выкрикнула что-то в небо на незнакомом языке. Явно выругалась. Затем топнула босой ногой, поднимая брызги, в бессильном жесте вскинула руки:

— И почему мне должно быть дело? Подыхай, раз так хочется.

Издалека донёсся громкий треск, словно кто-то тяжёлый прошёлся по тонким сухим веткам, которым неоткуда было здесь взяться: до ближайших деревьев — километры чавкающей грязи.

Ну вот, теперь ещё и галлюцинации. Адан окинул взглядом тёмное поле, развернулся и, не разбирая дороги, пошёл прочь.

Треск повторился, теперь уже ближе и напоминая электрические разряды. Следом ноги ощутили слабый толчок земли, как будто рядом упало что-то увесистое. Например, огромное дерево, что, конечно, вряд ли возможно. Или — ещё один кабриолёт, что точно так же маловероятно.

Адан остановился, оборачиваясь. Удивлённо моргнул — под ногами больше не было чавкающей жижи. Вместо неё — сухая, в глубоких трещинах глина.

Так разве бывает?

Адан посмотрел на Роми. У неё за спиной, метрах в десяти, появились две тени, похожие на людей. Нечёткие, словно из плотного воздуха. Они на глазах обретали плотность, но всё ещё нельзя было понять, кем окажутся, когда преобразование завершится. Сумерки вокруг превращались в день, и свет, мягкий, молочно-белый, шёл из трещин под ногами.

Так не бывает, но так было.

— Дайте нам уйти, — проговорила Роми. Голос тоже изменился. Он словно дрожал, двоился, так же, как тогда, раньше — в последний момент перед тем, как она вытолкнула Адана из бара.

Тени не шелохнулись. От них так и веяло безразличием. Теперь не осталось сомнений, что они принадлежат людям. Высоким и худым. Огромным.

Роми встретилась с Аданом взглядом и вдруг встала рядом, каким-то немыслимым образом преодолев разделявшее их расстояние.

— Совесть не позволяет, — она ловко защёлкнула второй браслет на его запястье, измазав грязью.

Тысяча мыслей и предположений одновременно родились в голове и рвались наружу вопросами. Но он не мог ничего сказать. Просто стоял и в изумлении глазел на происходящее.

Роми выпустила его запястье, сделала несколько шагов спиной вперёд. Обернулась. Показалось, будто её кожа засияла — так мог бы искриться снег морозным утром, если бы снег был цвета меди. Она сама стала чуть выше, и даже рыжие волосы изменили цвет, потемнели. Или это просто так падал свет. Вытянула руки над головой, сложила ладонями вместе и что-то снова зашептала. Кончики пальцев окрасились в цвет пламени. По кистям вниз потекли жидкие оранжевые молнии. И сразу же запястье Адана словно сдавили раскалённые тиски. На браслете проступили бледно-зелёные символы: то ли мелкие витиеватые буквы, то ли рисунок.

Тени дрогнули, взмахнули чем-то похожим на длинные тонкие конечности. Адан пригнулся, машинально выставив перед собой руку с браслетом. Непонятные закорючки на нём вспыхнули ярче. А следом светлая, почти белая вспышка ослепила.

Последнее, что Адан запомнил — блестящее сюрреалистическое конфетти, медленно оседающее на сухую землю там, где только что стояли две тёмные фигуры.

Глава 3. Замок

Дурацкий день.

Несколько секунд Мира пристально смотрела на своё отражение в квадратике зеркала над раковиной. Бледная, растрёпанная, на щеке огромная ссадина, синяки под глазами. Красавица, ничего не скажешь. Документов нет, денег тоже. Весело. Интересно, сколько у неё в запасе времени. Час? Больше? Меньше?

Сейчас бы набрать горячую ванну, расслабиться на полчасика. Может, удастся привести мозги в порядок. Решить, что делать дальше. Ага, как же. Самое то, когда в прихожей топчется Ллэр. Симпатичный, но всё равно подозрительный. Он не был похож на обычных Способных Актариона. Эти заносчивые твари ни за что в жизни не станут помогать тем, кого природа не наделила способностями читать мысли и шнырять по мирам.

Она потянулась к дверце встроенного шкафчика.

— Прости, но время на лирические отступления вышло. Ванна отменяется, — отражение Ллэра появилось в зеркале. — Равно как и прочие сборы. Нам надо уходить.

Так быстро? Мира не знала, спросила ли вслух или просто подумала, да и не важно. Он в любом случае «услышал».

Где-то внутри противно заныло. То самое нехорошее предчувствие, неоднократно появлявшееся за сегодняшний день. По крайней мере, за ту часть, которую Мира помнила, пусть и смутно. Только настойчиво от него отмахивалась, убеждая себя, что у неё предчувствий быть не должно по определению. Просто очередные неприятности. Ну, может, чуть больше, чем обычно. А дальше… Как-то оно будет. Или уже не будет никак, в чём тоже есть свои плюсы.

Мира обернулась. Очень хотелось съязвить насчёт «предусмотрительности» Ллэра — разве стоило переноситься сюда, чтобы через пять минут уходить? Конечно, нет. Но она промолчала. Равнодушно пожала плечами:

— И куда теперь?

— Куда-то, где тебя не достанут, — он закрыл глаза, словно к чему-то прислушиваясь. Мира тоже напрягла слух, но за дверью не раздавалось ни звука. — Ты права, не надо было приводить тебя сюда, — быстрым, резким движением руки оттолкнул её от раковины, вжал в гладкую поверхность дальней от входа стены. — Не шевелись. Не дыши, если можешь.

Ллэр вернулся к двери, положил на неё правую ладонь. Показалось, что его пальцы немного утонули в пластике, и тут же она разлетелась, словно от взрыва, только бесшумно.

Пшик. Ни дыма, ни запаха гари, ни ударной волны.

Ничего подобного Мира никогда в жизни не видела. Закралась мысль, что новый знакомый — не просто Способный, а… Развить её Мира не успела. Кажется, Ллэр снова притянул к себе, а потом в глазах заплясали огоньки, голова закружилась.

— Я… — она не договорила, проваливаясь в темноту. Буквально через секунду та сменилась ярким светом, который слепил даже сквозь закрытые веки.

Мира глубоко вздохнула и открыла глаза. Из груди вырвался удивлённый возглас. Здесь всё было… наоборот: не голубое, а почему-то оранжевое солнце висело в зените не красного, а почему-то пронзительно синего неба и нещадно пекло. На него практически невозможно было смотреть. Больно, даже когда щуришься и прикрываешь лицо ладонью.

Мира, вытирая слёзы, отвернулась. Случайно задела ссадину на щеке, отдёрнула руку и замерла. Мысли путались. Что случилось? Почему она здесь? Ах да, подозрительная авария, огороженная лужайка, полиция, таинственный незнакомец, взрыв…

Она не видела Ллэра, но чувствовала — он рядом.

— Мог бы предупредить, куда собираешься меня тащить. Хотя бы солнечные очки прихватила, или предполагается, что в этом мире я должна сразу ослепнуть?

— Прекращай таращиться на солнце, и сразу станет легче, — отозвался Ллэр. Ослепительный свет заслонила тень. — Цела?

— К сожалению.

— Что ж так? — голос выдавал ухмылку.

— Надеялся, что с поцелуями благодарности повисну на твоей шее? Не дождёшься, — Мира на всякий случай отступила назад, решаясь оглядеться.

На этот раз получилось: то ли она привыкла к яркому свету, то ли спасал заслоняющий солнце Ллэр, но глаза уже не так жгло. Зато злость с раздражением только увеличивались в размерах, заглушая страх.