Воплощение снов (СИ) - Федотова Надежда Григорьевна - Страница 32

Она снова вздохнула, правда, теперь уже, кажется, не так тоскливо. И подняла голову:

— Извини. Это, верно, все бессонница. Такая погода…

Кендал, улыбнувшись, наклонился и коснулся губами ее гладкого прохладного лба.

— Погода ужасная, — сказал он. — Напомни мне вечером дать тебе легкой снотворной настойки… А что касается воспитателя — если она так тебя беспокоит, ты в любой момент можешь отказать ей от места. Не скажу, что считаю это хорошей идеей, но домашних учителей по найму в столице и помимо нее достаточно. Мне твое спокойствие дороже.

Вивиан улыбнулась в ответ. И на миг прижавшись щекой к его руке, проговорила как ни в чем ни бывало:

— Пустое, дорогой. Не обращай внимания! Госпожа Делани хороший воспитатель. Хочешь, я сыграю тебе что-нибудь еще?..

Кендал отказываться не стал. Еще с час они провели в большой зале, потом пили кофе в гостиной, куда вскоре прибежал и Мелвин — разрумянившийся от мороза, шумный как всегда. Он болтал без умолку, и явившейся следом за ним воспитательнице стоило некоторых усилий его утихомирить. Потом был обед — в отсутствии слуг подавала его герцогиня, мягко уклонившись от предложенной помощи госпожи Делани. После обеда, когда воспитательница увела своего подопечного наверх, в детскую, ее светлость, накинув меховое манто, отправилась прогуляться по саду, а его светлость ушел в библиотеку — следовало написать пару-тройку писем.

Снег все падал и падал. День пролетел незаметно, наступил вечер, его сменила ночь, такая же тихая, окутанная белым холодным покрывалом. Герцог эль Хаарт, уделив после ужина почти два часа младшему сыну, пожелал ему и госпоже Делани доброй ночи, выпил свой отвар, поцеловал сидящую в кресле с книгой супругу и поднялся к себе. Вивиан всегда ложилась гораздо позже него самого. Раздевшись и потушив свечу на прикроватном столике, Кендал улегся в постель. Да, определенно следует давать себе передышку, думал он, откинувшись на подушки и заложив руки за голову. Ведь так мало нужно — выспаться по-человечески, отодвинуть подальше навязчивые мысли о Дымке, пообщаться с Мелвином — этот жизнерадостный сгусток энергии кого угодно взбодрит! — провести немного времени с Вивиан… При мысли о жене брови его светлости вновь тревожно нахмурились. Что-то с ней все-таки неладно. Здоровье? Вряд ли, оно у нее всегда было отменное. Бессонница? Может быть, хотя Вивиан на это никогда раньше не жаловалась, да и по возрасту несколько рановато, а любые нарушения сна имеют под собой причину. Вопрос — какую? Неужели все-таки эти нелепые опасения на счет госпожи Делани? Но ведь нет никаких оснований, совершенно никаких! Не говоря уже о том, что для ревности подобного рода нужна любовь, а собственнические инстинкты и тяга к соперничеству Вивиан в одинаковой степени чужды. «Ничего не понимаю, — подумал герцог. — А она, конечно, сама не скажет — она никогда не делится ни с кем своими переживаниями… Ну, надеюсь, это и впрямь влияние погоды, и настойку она сегодня перед сном все-таки выпьет».

Однако надежды его светлости не оправдались. А растерянное недоумение, вызванное странным поведением супруги, сменилось нешуточной тревогой, когда после полуночи — он уже начинал дремать — дверь его спальни беззвучно приоткрылась, и смутно белеющая во тьме фигура лунным бликом скользнула к его кровати. Вивиан?

Он приподнялся на подушке. Или ему это снится, или дело и впрямь нешуточное! За многие годы их брака Вивиан вот так приходила к нему всего дважды: в первый раз спустя неделю после свадьбы (Кендал, наконец заполучив ее, счел неразумным предъявлять свои супружеские права в первую же ночь, рассудив, что ничего хорошего из этого все равно не выйдет), а второй — когда Нейлару наконец надели амулет. Сначала ее привело в спальню к мужу чувство долга, потом, очевидно, благодарность, смешанная с внутренним облегчением от того, что сын теперь хотя бы днем не представляет опасности для окружающих… Но сегодня? Нет, он решительно ничего не понимает!

— Кендал, — ушей коснулся тихий шепот, — спишь?

— Нет, — отозвался герцог. — Что ты…

Он хотел спросить, что она здесь делает, но договорить не успел: жена легко высвободилась из длинной ночной рубашки и забралась к нему в постель. Кендал, усилием воли подавив разгорающееся желание, когда ее гладкое, стройное тело прижалось к нему под одеялом, качнул головой:

— Ты меня беспокоишь, Вивиан.

— Почему? — она прижалась еще теснее, и ему стоило большого труда не ответить на эту ласку. — Что-то не так, дорогой?

Ее губы примирительно коснулись шеи мужа. Похоже, Вивиан была настроена более чем решительно. «Бедная госпожа Делани», — подумал герцог. И, перехватив теплую ладонь жены, мягко скользнувшую вниз по его груди, проговорил:

— Если ты хочешь чего-то от меня добиться, стоит просто сказать. Разве я когда-нибудь хоть в чем-то тебе отказывал? К чему эти… Вивиан!

— Мне уйти? — прошелестело у него над ухом. Еще секунда — и вся выдержка пойдет к демонам, скрипнув зубами, подумал он. И отодвинувшись от жены, насколько позволяла узкая кровать, посмотрел ей в лицо. Его совершенный овал белел в полумраке — губы чуть приоткрыты, большие светлые глаза спокойно смотрят на него. Такая красивая, так близко…

— Что с тобой, родная? — ласково спросил Кендал. — Ты весь день сама не своя. Конечно, я хочу, чтобы ты осталась, тебе и самой это известно, но скажи, наконец, что случилось? Если это все то же, из-за госпожи Делани, то одно твое слово — и я завтра же дам ей расчет. Ну же, Вивиан! Не молчи! Что с тобой происходит?

Ее взгляд затуманился, ресницы опустились, двумя темными полукружьями легли на бледные щеки. Из груди вырвался тихий вздох.

— Мне одиноко, Кендал, — услышал он едва различимый шепот, — одиноко и холодно… Эта зима… И я целыми днями одна — у Мелвина есть госпожа Делани, у тебя есть алхимия, а я… У меня ничего нет.

— У тебя есть всё, — мягко отозвался он. — Дом, прекрасные сыновья — и ты ведь знаешь, как я люблю тебя, Вивиан.

— Конечно, дорогой, я знаю.

Она потянулась к нему, обвила руками его шею, вновь прильнула всем телом, и Кендал не стал больше играть в благородство. Он хотел ее. И если ей это нужно, чтобы забыться, чтобы… Да во имя богов, какая разница, для чего ей это нужно? Она получит все, что захочет, все, что в его силах ей дать.

Глава VIV

Письмо от отца пришло во вторник: герцог эль Хаарт был верен своим привычкам, и старший сын неизменно получал от него весточку раз в две недели. Плотный конверт с оттиском гербовой печати эль Хаартов ждал Нейла в его казарме, на столе дежурного преподавателя.

— Как по расписанию! — протягивая письмо адресату, весело сказал молодой мэтр. — Держите. Пришло с утренней почтой.

— Спасибо, — улыбнулся тот. Сунул конверт в сумку и, сбросив плащ, взбежал вверх по лестнице. Добравшись до своей комнаты, достал ключ, отпер дверь — его теплолюбивый сосед сегодня весь вечер планировал провести в лаборатории, так что ударной волны раскаленного воздуха прямо с порога можно было не опасаться — и вошел. Повесил чуть влажный от снега плащ на стенной крюк, снял с полки маленькую спиртовку, разжег, пристроил сверху круглобокий чайничек… Камин можно растопить позже, все равно здесь раза в три теплее, чем в школе, да и тело еще не успело остыть после занятия у мэтра Моссдена. Нейл криво усмехнулся и, охнув, приложил ладонь к скуле: как раз на упомянутом занятии ему по ней сегодня и прилетело. Опять открылся не вовремя, ну что делать с этой бедой? Хмурясь, адепт эль Хаарт стащил через голову свой шерстяной балахон, бросил его на кровать и потянулся к жестяной банке с чаем. Заныла спина. Вот наказание!..

— И в кого я такой криворукий?.. — вполголоса риторически обронил Нейл. Вспомнил отца, порхающего практически над полом с шестом в руках — и совсем пригорюнился.

Он снял со спиртовки вскипевший чайник, бросил в кружку щепоть сухих чайных листьев, залил их кипятком и, присев у стола, придвинул ногой раздутую от учебников холщовую сумку. Посмотрел в окно — за стеклом сгущались вечерние сумерки. Нужно зажечь свечу и все-таки растопить камин. И где-то, вроде бы, еще оставались галеты… Нейл вынул из сумки учебники и тетради, сдвинул их стопкой на край стола, положил перед собой письмо из дома и потянулся за ножом для бумаг. Интересно, где уже который день пропадает Райан? То от него было не спрятаться, а теперь уже он сам как в воду канул. Даже обедать не ходит, почти неделю ни слуху от него, ни духу. И Зигги тоже не видно, один Фаиз все так же мозолит глаза, как всегда окруженный стайкой своих прихлебателей. Нет бы им с Райаном поменяться местами!..