Кот и Лиса (СИ) - Пожидаева Ольга - Страница 51

Потеряв счет времени, Геб сидел на кровати, терзая руками волосы и собственные чувства. Он даже не заметил, как щелкнул замок и вернулся Мишка. А вот тот сразу понял, что сосед вернулся.

— Хей, Глебыч, ну наконец-то! Я уж думал, ты на родине останешься.

Глеб кисло улыбнулся, поднимая голову. Встал, принял Мишкины горячие объятия.

— Привет-привет. Нет уж, я в Москве привык. Да и жирно тебе будет такую хату оставлять.

— Эээ… — тут же протянул Миша, — Про хату хотел с тобой поговорить.

Глеб навострил уши и склонил голову, предлагая другу излагать.

— Алиса здесь живет теперь. Совсем у нее плохо с Катей, разругались. Вещи еще не все перевезла, но… — он мотнул головой, отбрасывая ненужные подробности, — В общем, мы решили съехаться. Наверное, будем другую квартиру снимать, но пока тут попробуем. Ты же не против? Правда, мужик?

Глеб почувствовал, как ноги стали ватными, а кулаки сами собой сжались. Он потер переносицу, нацепил на лицо приветливое выражение, открыл рот, чтобы ответить: «Без проблем, Мих. Рад за вас». Но сказал совсем другое.

— Нет, Миш. Я против.

— Что? Почему? — опешил Симонов.

— Потому что я спал с твоей Алисой.

— Это старая история, — Миша сдвинул брови.

— Нет, бро. Совсем недавно. Перед поездкой на базу.

Симонов поменялся в лице, побледнел.

— Глеб, ты чего несешь? Если это шутка, то не смешная и жестокая.

— Какие шутки, Мих. Трахнулись мы. И знаешь, в чем беда? Если Алиса здесь будет жить, то мы опять переспим. Потому что я не смогу оставить ее в покое. И она мне обязательно снова даст.

Мишин огромный кулак впечатался Глебу в скулу. Его аж повело, и он упал на кровать. Миша ударил еще раз. Глеб не сопротивлялся. Симонов схватил его за майку, замахнулся снова, но остановился, тряхнул головой, чтобы прийти в себя. Он отбросил Геллера обратно на кровать, проговорил, цедя слова:

— Убирайся отсюда.

— Мих, я… — начал Глеб, слизывая с губы кровь, поднимаясь.

— Глеб, уйди. Исчезни! Иначе я за себя не отвечаю.

Он все понял. Встал, взял сумку, обулся, вышел из квартиры. Ноги сами понесли его туда, где был второй дом. Правда, из Джедая Глеба тоже выгнали, но зайти он мог.

Ви, едва увидев его, всплеснула руками, выбегая из-за стойки.

— Глеб, господи!

— Да-да, — покивал он, — Я самый красивый мужик на планете, детка. Можешь не уточнять, сам знаю.

— У тебя же губа разбита и глаз…

— Это прибавляет мужественности.

— Миша? — Ви угадывала, не реагируя на его паясничество.

Глеб кивнул.

— Из-за Алисы.

— Ты такая умная, детка. И добрая, я знаю. Пустишь перекантоваться день-другой?

Глеб не ожидал, что она задумается.

— Вилюш, спасай. Не хочу в хостел. А в клубе не заночуешь, меня ж уволили.

— На диване в гостиной ночуй, — сжалилась она, вытащила ключи из сумки, отдала, — И умой морду, ради всего святого.

Не смотря на общее разбитое состояние из-за Мишки, Глеб не мог не удивиться. Он, конечно, не рассчитывал на сочувственный секс от Ви, но все же ожидал от нее больше поддержи и участия. Сразу же себя одернул. Не обязана была Ви изображать восторг от перспективы поселить его у себя.

— С тебя еще заявление по собственному, — напомнила она.

— Напишу, — согласился Глеб.

— Расчет дадут?

Ви ухмыльнулась, задрав бровь.

— Наглец ты, Геллер. Позвони Андрею. Может, и даст. Не знаю только что, расчет или по шее.

Глеб скорчил лицо, но решил все же позвонить Джедаю. Немного денег были б не лишними. Добравшись до дивана Ви, он упал и отключился прямо в одежде. Последнее время паршиво спал, накопилась усталость. Открыл глаза утром. По всей видимости, ночевал он в квартире один. Принял душ, исследовал холодильник, поел. Ноги ныли, прося пробежки, но Глеб отказал себе в этом удовольствии. Он снова пошел поговорить с Мишей. Извиниться, в конце концов. Тупо, но это все, что он мог сделать. Ну и собрать вещи. А еще хотел увидеть Алису. Вряд ли она будет ему рада, но… Но он просто хотел.

Глеб услышал крики даже через закрытую дверь.

— …хотела жить с нами, да? Трахаться с обоими? Это просто… У меня слов нет Алис, — Мишка.

— Да ты меня слушал вообще? Я последний месяц только и говорила о переезде. Я с тобой хотела жить, Миш. Вдвоем.

— То есть, ты всю дорогу его хотела и собралась сбежать, чтобы не сорваться? — ядовито поинтересовался Симонов.

— Ты каждое мое слово будешь переворачивать с ног на голову?

— Ты же раздолбала к херам всю мою жизнь, так имею право.

— Миш, я не хотела тебя ранить, — заплакала, — Клянусь, этого больше не будет. Никогда. Я ошиблась, но… Этого не повторится, поверь. Пожалуйста.

— Поверить тебе? Да как теперь тебе верить, Алис? Я тебя видеть-то не могу. Ты мне рога с лучшим другом наставляла.

Глеб стоял, не смея уйти и перестать подслушивать. Он словно вернулся в прошлое. Словно опять лежал под одеялом, не желая слушать крики родителей, но и не имея сил перестать.

Геллеру едва не врезала по лбу распахнутая дверь. Он вовремя посторонился, избежав удара, но не смог увернуться от Мишкиного плеча. Симонов вылетел из дома, как комета, обернулся, увидев Глеба, обжег яростным взглядом и помчался вниз по лестнице.

— Миша, — крикнула ему вслед Алиса, выбежав босиком на площадку, — Миш, пожалуйста…

Она тоже увидела Глеба. Открыла рот, чтобы что-то сказать, но не успела. Он втолкнул ее обратно в квартиру, прикрыл дверь.

— Лис, я… Я все ему сказал, — выдал Глеб.

— Да ты что! Правда? А я и не поняла сразу, — рассмеялась она сквозь слезы, что брызнули из глаз.

Алиса отбросила его руки со своих плеч, размахнулась и влепила ему оглушительную пощечину. У Глеба аж в глазах побелело. Едва он прозрел, она ударила еще раз.

— Никогда тебе этого не прощу, слышишь? Как ты мог? Как ты посмел?

— Мы оба посмели, Лисичка, — обреченно выдохнул Глеб, — Мы делали это вдвоем. Но лишь у меня хватило духу признаться.

— Боже, надеюсь это достойно медальки за мужество и храбрость? Где их выдают? В министерстве Мудаков?

Она пыталась влезть ногой в босоножку, но из-за злых слез, что текли из глаз, никак не попадала.

— Прекрати, Лис! — не выдержал Глеб, — Я же люблю тебя, черт подери. Я не мог…

— Да уж! Ты не мог держать свой поганый рот закрытым, — перебила Алиса, — Ты ни черта не знаешь о любви. Это не только секс. Не только веселье.

— А что еще, Алис? Работа? Великий труд? Похоже, херово ты трудилась, раз все так легко рассыпалось.

Она всхлипнула, заходясь новой волной удушливых рыданий. Присела на пол, натягивая обувь, пытаясь успокоиться, поднялась, схватила с тумбочки темные очки, обернулась к Глебу.

— Да, ты прав. Я дерьмо. Сделай милость, не пиши мне, не звони мне, не подходи ко мне. Просто исчезни из моей жизни, Геллер. Из нашей жизни.

— Это не поможет, Алис.

— Да пошел ты, — и хлопнула дверью, уходя.

Глеб ни капли не удивился. За этот год, за последний месяц он прекрасно узнал Алису. Понимал, что она до победного будет цепляться за Мишку. Даже после того, как Глеб спалил ее уютный пряничный домик, Алиса пыталась собрать угольки, убеждая себя, что это все сгодится для пропитания и жилья. Именно поэтому Геллер не собирался говорить Мишке. Если на Алису он злился за ее трусость, а себя ненавидел за то, что предал, то Мишка уж точно не заслужил того, что они оба натворили. Он имел право на счастливое неведение, о котором говорил Глебу отец. Но не сбылось. Эгоизм победил.

Не очень счастливый победитель побрел в комнату собирать вещи. Он складывал в сумку все подряд. Просто запихивал то, что попадалось в руки, не думая. Хватило мозгов взять ноутбук. Вернувшись к Ви, Глеб первым делом стал искать себе жилье. За этим занятием его и застала хозяйка. От нее сразу повеяло хорошим настроение, которое обычно Ви ловила после хорошего секса. Геллеру захотелось ее придушить, но он сдержался.

— Жизнь боль? — уточнила для порядка Ви, присаживаясь рядом с ним на диван.