Золотая клетка. В силках (СИ) - "Yueda" - Страница 14

— Я никогда не умел ухаживать за животными, — говорит Дамир, а потом кладёт руку мне на колено, начинает гладить.

Я отворачиваюсь к окну, делая вид, что меня ну очень интересует пейзаж. Таращусь на проносящиеся с чудовищной скоростью дома и стараюсь не замечать, как рука Дамира медленно ползёт вверх к бедру.

Пиздец. Да что ты лапаешь меня? Сейчас же привезёшь в какой-нибудь отельчик и оттрахаешь. Чё лапать-то?

— Куда мы едем? — спрашиваю я, чтобы не молчать, хотя мне похуй, в какой отель он меня затащит.

— Одежду тебе покупать, — отвечает Дамир.

Я удивлённо оборачиваюсь к нему.

Не в отель? Одежду?

— Нахуя?

Вместо ответа Дамир только хмыкает.

— Нет, ну серьёзно: нахуя? — не унимаюсь я. — Не нужна мне никакая одежда! Любовников своих вози, шмотки им покупай. А мне и без одежды твоей ебучей неплохо.

— В одном ты прав, — опять хмыкает Дамир: — без одежды тебе и правда намного лучше.

Скриплю зубами и снова отворачиваюсь к окну.

Пусть делает, что хочет. Пусть покупает, что хочет. Всё равно я это дерьмо носить не буду.

Останавливаемся мы на Театральной площади и, когда выхожу, вижу перед собой это огромное, подсвеченное огоньками, псевдоготишное здание — ЦУМ.

Бля. Сколько ж тут пафоса и денег. Они растекаются по отделке фасада толстым слоем. Я аж вижу его. Чувствую эту ауру, которая молчаливо говорит: «Иди отсюда, чернь!». И я б пошёл, побежал бы, да только меня силком туда тащат. В прямом смысле силком: схватили за руку и тащат.

— Не люблю это место за обилие зевак, но зато здесь можно найти все, что нужно, — говорит Дамир и тянет меня в сверкающие двери.

Захожу внутрь и… Что я там говорил? Толстый слой денег по фасаду? Так тут он в два раза толще. Белый, блядь, мрамор на полу, на стенах лепнинная хуета, стекло, зеркала, фонари с кручёной поебенью и золотые ёлочки с потолка свисают. И всё это с подсветкой, в каскадных гирляндах, да в зелёных веточках. Передоз пафоса на квадратный метр. Я ж не выдержу, блевану.

Так я поднимаюсь на второй этаж и оказываюсь в огромном светлом бутике, если верить надписи, то «Диоровском». Тут тоже белый мрамор, коврики, диванчики и куча стеллажей со шмотом.

— Ярик, — Дамир чуть склоняется надо мной, — выбирай всё, что тебе нравится, не стесняйся.

Выбирать? И что тут у нас? Ы-ы! Носочки по девять штукарей? Не-е, ничего я тут выбирать не буду. Ну вас нахуй. Не рассчитаюсь же потом. Пойду-ка я отсюда подальше.

Видимо, Дамир понимает моё желание улизнуть, потому что кладёт свою лапу мне на плечо и одним взглядом подзывает сразу двух консультантов: парня и девушку.

— Обслужите его, — коротко говорит Дамир.

Я не вдупляю, каким образом они понимают из этих двух слов, что мне нужен весь бутик, но очень быстро я оказываюсь завален разнообразным шмотьём. Скрипя зубами, начинаю всё это говно мерить. Не мерил бы, но за консультантов боязно. Меня одевают, застёгивают, поправляют и неизменно демонстрируют Дамиру. А он только бровями что-то показывает. И они всё понимают. Меня вообще никто ни о чём не спрашивает. Я тут в роли манекена. И мне самому начинает казаться, что Дамир сейчас налюбуется, наиграется и даст отмашку. Ну на кой ляд ему мне всё это покупать? Моя задница что в джинсах за пятьсот рублей, что в джинсах за сорок девять тысяч, одинаково выглядит. Я теперь это знаю. Видел. Вот только что мерил эти джинсики за полсотни штук. Ну и так они себе. Нормальные. Не больше. Задницу обтягивают. Не люблю такое говно. А вот Дамир, кажется, наоборот, большой любитель. И кажется, он не собирается давать отмашку, потому что из бутика я выхожу в тех самых новых блядских джинсах, джемпере, куртке и ботинках, а ещё кучу пакетов со шмотом отправляют с кем-то там куда-то там. К сожалению, я запомнил не все цены, но из того, что запомнил, выходит, что на всю эту поебень Дамир сейчас потратил около миллиона рублей. Вот просто так — пшик! — и потратил. В никуда слил. На тупое, никому нахуй не нужное тряпьё. Миллион, бля!

Держись, Яр. Держись. Этот цирк должен когда-нибудь закончиться.

Но цирк не спешит заканчиваться. Потому что потом на моей руке оказываются охуенные часы, следом в кармане образуется яблочный смартфон, и заканчивается это всё бутиком нижнего белья. Где мне подают исключительно кружевные трусы.

Кукла. Я просто кукла для его забавы. Но нахуя всё это нужно? Нахуя нужно тратить всё это бабло? Чтобы шикануть? Чтобы показать, какой он дохуя крутой? Чтобы задавить меня окончательно? Так я и так уже раздавлен. Куда ж дальше-то давить? Я ведь и так ноги перед ним раздвину. Никуда не денусь. Ну позубоскалю чуток, поупрямлюсь для виду. Но и он, и я понимаем, что это только для виду. Я не в том положении, чтобы спорить. Я не в той весовой категории, чтобы драться.

Нахуя весь этот ебучий цирк?!

Спускаюсь по лестнице, шаг за шагом. Смотрю на весь окружающий шик. Теперь он и на мне. Теперь и по мне размазан слой денег, липнет одеждой к телу, к земле давит.

Видимо, Дамир что-то замечает, потому что, когда мы подходим к машине, он оборачивается и спрашивает:

— Ярик, всё в порядке? Ты какой-то тихий, на себя не похож.

Выдыхаю.

— Слушай, Дамир, а ты всех своих шлюх по бутикам водишь, «Диор» да яблоки им покупаешь?

Он несколько секунд смотрит на меня, опять считывает.

— Нет, — наконец говорит Дамир. — Ты первый, кого я водил. Обычно они сами с этим справлялись, я только деньги давал.

— А! Понятно. Всё потому что я бедный лох, не варюсь в этом говне и ничего не смыслю в шике, — усмехаюсь. — А можно мне так и оставаться бедным лохом?

Дамир опять внимательно смотрит.

— Нет, — опять же отвечает он.

— И почему? — сжимаю я кулаки.

— Потому что ты теперь рядом со мной, и эта дешёвка тебе не к лиц…

— Рядом? — взрываюсь я. — Какое, блядь, «рядом»? Это «рядом» начинается и заканчивается трахдромом в ебучем клубе! А там одежда не нужна. Так нахуй всё это надо? — дёргаю ворот «золотой» куртки. — Я в этом себя идиотом чувствую! Ещё же, когда наиграешься, всё вот это дерьмо мне к долгу приплюсу!..

Меня впечатывают в машину. Мощно впечатывают. Аж дышать забываю.

Дамир склоняется надо мной, сверлит чернющими глазищами.

— Чтобы я больше не слышал подобной чуши от тебя, маленький, — шипит он, стискивая мои плечи.

Потом прижимает и утыкается носом мне в волосы. Я замираю.

Он опасный. Он очень опасный! Это нужно помнить и никогда не забывать.

— Ярик, ты устал и наверняка проголодался, — уже спокойно говорит Дамир. — Поедем перекусим куда-нибудь.

Перекусим? Бля! Сначала бутики, теперь это? Ёбаный пиздец, да что это такое?!

Меня запихивают в машину, и мы едем. Летим даже. С какой-то умопомрачительной скоростью. Дамир молчит, не смотрит на меня, полностью сконцентрировавшись на дороге. И это правильно. На такой скорости за нефиг делать в кого-нибудь влететь!

Я не знаю, что там со светофорами и сколько правил Дамир нарушил, но остановился он только перед небольшим двухэтажным зданием, полностью обвешанным гирляндами. К крыльцу ведёт красная, блядь, ковровая дорожка, чуток припорошенная снежком, а по краям этой дорожки ёлочки в шариках и огоньках.

И это что, нам туда, что ли?

Да ебучий ж ты пиздец!

Меня берут за руку и ведут по этой ебанутой дорожке к ажурным дверям, а там…

Бля!

Если полчаса назад я думал, что видел шик, то ошибался. Полчаса назад было только его подобие. Настоящий пафосный шикоз вот здесь, вот в этом самом месте. На полу узорчатый паркет, высоченные потолки все в росписи, по стенам позолоченная лепнина, статуи, тяжёлые портьеры, громадные хрустальные люстры и огоньки, огоньки, куча огоньков. Всё сверкает и орёт: «Тут едят короли!». Пока нас вели из гардероба в обеденный зал, у меня аж в глазах начало рябить от этого ебучего рококошного пафоса. Думал, блевану. Вот на этот распрекрасный паркет и блевану. Но всё-таки сдержался.

Нас усаживают за просторный стол, покрытый красной скатертью, и Дамир сразу делает заказ, и себе, и мне. Я в меню только одним глазком глянул. Мне хватило. По таким ценам у меня еда в горло не полезет. Это всё равно, что стодолларовую бумажку жевать, не запивая.