Братская любовь (СИ) - "Yueda" - Страница 1

Юэда Снеж

Братская любовь

1. День первый: Китори

Жар. Всё тело горит. И голова кругом. Что со мной? Где я? Не могу ничего рассмотреть, всё смазано, размыто. Под руками мягкий ворс. Я сижу на коленях, кажется, на ковре.

Кто-то касается моей щеки, от чего по телу разливается сладость. Чертовски приятно. Тянусь за рукой, ластюсь к ней, а нежные пальцы играют, дразнят. Хочется облизать их. Облизываю, обхватываю губами и слышу довольный смешок. Мной довольны. Но кто?

Поднимаю глаза. Всё окружение как в тумане, но его я вижу с невероятной ясностью. Парень лет двадцати пяти – он прекрасен. Высокий, стройный, обнажённый. Тонкие черты лица, узкие губы, каштановые волосы и карие глаза. В них столько тепла, столько жара. Так может смотреть только ангел.

Пальцы выскальзывают изо рта, парень выпрямляется в полный рост, и губ касается его член. Такой большой, такой твёрдый с дразнящей капелькой смазки на конце. Хочется слизнуть, и я слизываю её. И вижу, как тонкие губы растягиваются в улыбке. Я делаю всё правильно. Ему нравится. Хочу, чтобы ему нравилось…

Лижу его член ещё раз и ещё, облизываю эту восхитительную твёрдость, обхватываю губами, заглатываю. Он такой большой, но я стараюсь, хочу взять его как можно глубже, мне нравится ощущать его в себе. Конец упирается в глотку, давлюсь, желудок сводит спазмом, подкатывает тошнота. Но я давлю эти позывы, стараюсь подавить. И слышу довольный смех.

– Тише, малыш, не торопись. К этому нужно привыкнуть.

Этот божественный голос. В нём столько нежности, столько страсти. Это ангел, точно ангел. Чувствую его руки на затылке, он гладит меня, а я ласкаю его член языком.

– О!.. – горячий шёпот обжигает ухо. – Он привыкнет.

Влажный язык облизывает мои плечи, и сильные пальцы касаются сосков, сжимают, от чего всё тело охватывает волна жара. Их двое. О боже – двое!

Чувствую руки на ягодицах, раздвигаю шире ноги, выгибаюсь, и холодные, смоченные чем-то пальцы проникают в меня. Я мычу от удовольствия и двигаю бёдрами, тороплю.

Пожалуйста, не тяни. Сделай это!

И он входит в меня, медленно заполняет собой. Я замираю, не в силах дышать от смеси боли и наслаждения. Да, наслаждения. Они во мне. Оба. Слышу их смех, подчиняюсь ритму их движений, растворяюсь в нём.

Ритм учащается, становится жёстче, грубее. Но мне нравится. Нравится, когда они делают это так. Я уже на пике.

Сильная рука сжимает мой член, и я кончаю. А следом кончают они. Прямо в меня, проникая так глубоко, как только возможно.

Член первого освобождает рот, и я сглатываю, почти не ощущая вкуса спермы. Второй выходит из меня, его горячее семя стекает по бёдрам.

Падаю на ковёр.

Я пуст. Опустошён.

Хочется быть вновь заполненным. Наполненным ими!

Ласковые руки заботливо поднимают меня, обнимают. Теперь вижу их обоих. Сначала кажется, что двоится в глазах. Но нет: просто два этих небесных создания – близнецы.

– Понравилось? – спрашивает один.

И я узнаю его улыбку, киваю. Не могу говорить – саднит горло.

– Продолжим? – мурлыкает второй.

Хватаюсь за них руками и часто киваю.

Они смеются, и второй целует меня, проникая своим языком в рот, ласкает. Жарко, властно, невообразимо чудесно. Я таю, теряю голову, забываюсь, а он подхватывает меня, опускает на простыни. Шёлк приятно холодит спину, нежные руки мужчин гуляют по моему телу, и от этих прикосновений каждый нерв, каждая клеточка вспыхивает огнём возбуждения. Могу лишь беспомощно стонать и прогибаться под их пальцами. Мне хорошо, очень хорошо.

Нежно прикусив мою губу, второй парень отстраняется, а первый, устроившись между ног, поднимает их, кладёт себе на плечи. Чувствую его член и дрожу от предвкушения.

Они входят в меня одновременно, и мы снова сливаемся в сладостном ритме движения. В ритме, который сводит с ума. Хочу, чтобы это длилось вечно…

2. День первый: Таёдзэ

Изливаюсь в него, толкаюсь последний раз, и мальчишка тоже кончает, выгибается подо мной, приглушённо стонет, потому что его рот занят членом моего брата. Адски возбуждающее зрелище. Этот чертёнок заводит с пол-оборота.

Я выхожу из мальчишки, опускаю его ноги на постель. Хару тоже отстраняется. Молча любуемся им.

Двадцатилетний мальчишка со стройным гибким телом, длинными ногами и бархатистой кожей. Да, такое у моделей дома «Сэйтэн»1 обычное дело – сюда попадают только лучшие из лучших. Но такого цвета волос нет ни у кого – светло-русые, не крашенные, а натуральные. И глаза – карие с лесной зеленью. Редкость для Японских островов. И такая редкая штучка не одна, их две. Брат близнец – точная копия этого чуда – лежит сейчас в соседней комнате без сознания, ещё не тронутый, чистый, девственный. Лежит и видит сны, в то время, как его брат опускается в бездну разврата, сходя с ума от желания, вызванного афродизиаком.

И афродизиак, и эти чудные мальчики – подарок Когена, университетского приятеля. Знает откуда-то, зараза, что мы вхожи в закрытый элитный клуб дома моделей «Сэйтэн». Очень хочет до его хозяина достучаться, членство выбить, влиться. Оттого-то соловьём лживым весь вечер разливался, сладеньких мальчиков подсовывал, афродизиак рекламировал.

Афродизиак, кстати, действительно знатный, качественный, и, кажется, он творит что-то с мозгами. Ведь совсем недавно этот мальчишка кричал и вырывался, но стоило лишь сделать маленький укол, как чертёнка буквально подменили. Жажда сжигает его изнутри, и он готов на коленях умолять, лишь бы только его трахали.

Вот как сейчас: приподнимается на локтях, смотрит на нас молящими глазами. Такой покорный, такой милый, такой возбуждающий.

– Ты только посмотри на него, Харумэ, – усмехаюсь я. – Ему хочется добавки.

– Так ведь и у нас хороший аппетит, Тай, – облизывается Хару и целует меня в губы.

Позволяю проникнуть в рот, отвечаю, затем перехватываю инициативу. Секунда, другая – и вот я уже полностью овладеваю ситуацией, а брат блаженно стонет, принимая ласки. Замечаю, как жадно смотрит на нас мальчишка, и не могу сдержать улыбки. Укусив напоследок, брат отрывается от меня и притягивает мальчишку.

– У нас зверский аппетит, – говорит он, покусывая его шею и плечи, усаживает себе на колени, а мальчишка льнёт к нему, раздвигает ноги, сам насаживается. – Такой зверский, что хватит и на твоего братика, малыш.

Я ухмыляюсь и подставляю член к его губам. Он жадно облизывает его, а затем берёт и начинает умело работать язычком. Уже – умело. Малыш быстро учится. Интересно, каким будет его братик? А какими они будут вместе?..

3. День первый: Китори

Что-то влажное касается моего уха, и я слышу тихий шёпот:

– Хватит спать. Мы соскучились.

Этот голос так знаком, так приятен. Поворачиваюсь, тянусь к нему и ловлю губами нежное прикосновение чьих-то губ. По телу разливается тепло. Язык властно проникает в рот и начинает ласкать. Это приятно и похоже на продолжение сна. Безумно пошлого, но такого сладкого. Поцелуи, прикосновения, ласки мужских рук…

Мужских?!

Я резко распахиваю глаза, и мир обрушивается в одночасье.

Это не сон. Не сон! Это происходит на самом деле. Один из тех парней целует меня. О господи, он меня целует!

Я мычу, пытаюсь вырваться, но он лишь глубже проникает в меня, перехватывает руки и вдавливает в кровать. Буквально вгрызается зубами. Больно!

Наконец, он прекращает это истязание, отстраняется, и я вижу его ухмылку. Похотливую, жадную, властную.

– Значит, действие афродизиака закончилось, и ты теперь всё соображаешь, – произносит мучитель, облизываясь. – Что ж, так даже интереснее, Китори. Надеюсь, ты ничего не забыл?

Он говорит, улыбается, а голова трещит по швам от нахлынувших воспоминаний. Я помню. Помню, как брал ртом его член, как раздвигал ягодицы, позволяя второму взять себя, как стонал, выгибался под ними. Мне было хорошо. Мне хотелось ещё. И это не сон. Это было. Несколько часов назад.