Золотая клетка. Сад (СИ) - "Yueda" - Страница 47

Блуждающе-мечтательный взгляд маленького останавливается на мне, и Ярик усмехается.

— Массаж хуя охуенный, — говорит солнышко.

А я не могу сдержать улыбку. Ну вот обязательно ему нужно съязвить и опошлить всё.

— Значит ты признаёшь, что я хороший мастер? — вкрадчиво спрашиваю я.

— Мастер — заебись. Признаю, — шепчет маленький. — Но…

С этими словами он подскакивает, мощным толчком вжимает меня в спинку дивана, а сам запрыгивает мне на колени.

Да, моё солнышко. Да! Продолжай. Я обожаю когда ты такой!

— Но нужно ещё проверить кое-что.

Ярик облизывается, дразнится, заводит меня. Куда ещё сильнее? Я и так на пределе. Возбудился, как мальчишка, пока ласкал его.

Сжимаю его упругие ягодицы и растягиваю губы в улыбке.

— Тогда продолжим, маленький…

Не договариваю. Не успеваю. Он впивается своими губами мне в рот, врывается язычком и начинает там хозяйничать. Страстно, порывисто, безумно. Это похоже на что-то нереальное, на какую-то волшебную сказку. А когда я чувствую, как Ярик пристраивается к моему члену, то забываю вообще обо всём и впитываю эти острые, желанные ощущения.

Сам! Он делает это сам! Мой мальчик, моё чудо, какой же ты горячий, огненный. Солнце невозможное. Моё солнце! Моё!

Ярик насаживается, медленно впускает меня в себя, тихо постанывает мне в рот. А я наслаждаюсь ощущениями, наслаждаюсь его волшебным голосом. Его стоны — это самая прекрасная музыка для меня. Хочу слышать их вечно.

Глажу Ярика по спине, веду ладонью по гибкой пояснице, ласкаю соблазнительные ягодицы и короткими толчками вхожу в своё чудо до основания. А потом он, запрокинув голову и вцепившись мне в плечи, начинает двигаться, скользить вверх-вниз, даря сладостные, ни с чем не сравнимые ощущения.

Заниматься любовью с ним — это блаженство. И именно оно сейчас растёт во мне, ширится, поднимается жаркой волной, захлёстывает. Надо бы продлить момент, растянуть удовольствие, придержать коней, ведь Ярик наверняка ещё не достиг пика, но хвалёная выдержка подводит меня. Слишком долго я ждал этого, слишком долго воздерживался, и даже то, что перед этим в ванне я передёрнул, не помогло. Ярик бесподобен. От его вида, от его запаха, от его горячего, гибкого тела я буквально схожу с ума. Волна блаженства накрывает меня с головой и уносит. Стискиваю Ярика в объятьях, впиваюсь в его плечо зубами и вколачиваюсь в него, вбиваюсь со всей силы, он царапает меня, но я почти не ощущаю этого. Лишь только блаженство, сладкое, острое блаженство наполняет меня до краёв огнём, взрывается открытым пламенем, а после растекается тягучей обволакивающей негой.

— Блядь! — слышу сквозь сладость сердитый голос Ярика. — Ты опять меня укусил, паскуда зубастая. Крокодилье рыло, ёбана!

Улыбаюсь, не сдерживаю смех, утыкаюсь ему в плечо и целую место укуса, прохожусь по нему языком.

— Ш-ш… — шепчу я ему в ухо, и солнышко вздрагивает, будто бы по нему мурашки пробежали. — Прости, увлёкся. Больше не буду.

Буду, ещё как буду. Мне нравится оставлять на нём свои следы, нравится смотреть, как они расцветают на его коже. Моё чудо. Только моё.

Прощекотав языком дорожку по шее, впиваюсь в неё губами, с силой всасываю кожу, ощущая, как сладко вжимается в меня Ярик.

— Падла ты кусачая, — тихо стонет он.

Ему тоже это нравится.

Выпускаю из плена губ шею и с удовольствием любуюсь тем местом, где скоро появится засос. А затем подхватываю своего маленького под попу и встаю вместе с ним.

— Эй! Ты чего задумал? — кричит Ярик, непроизвольно цепляясь за меня.

Усмехаюсь.

— Иду искать более удобное место для продолжения массажа. Или ты думал, это всё?

— Да ничего я не думал, — ворчит Ярик. — Я как будто бы не знаю, что, пока под тобой не отключишься, ты не слезешь, монстрятина ебучая.

Улыбаюсь ему в плечо и открываю дверь спальни. Нашей спальни. Как же я давно мечтал принести его сюда. И вот наконец-то свершилось.

Бережно укладываю своё чудо на кровать и нависнув над ним, ласково глажу по волосам, утопаю пальцами в этой мягкости.

Ярик хитро прищуривается.

— Ты ещё, блядь, за ушком почеши, — хмыкает он. — Может, замурлыкаю.

— И почешу, и замурлыкаешь, — обещаю я, касаясь языком этого ушка, и нежно вылизываю его.

А Ярик подставляется, стонет, почти урчит. И, видя такое блаженство у него на лице, я не удерживаюсь — прикусываю аккуратную мочку. За что тут же получаю тычок под рёбра.

— Теперь я знаю, кто такие ухажёры, — заявляет он. — Это зубастые заразы, вроде тебя.

Тихо смеюсь и переключаюсь на его шею. Целую, лишь слегка прикусывая, спускаюсь ниже, руками в это время охаживаю бёдра солнышка. А он выгибается, трётся об меня, подставляется под ласки, горит. Он горит, золотом вспыхивает, течёт жидким огнём под моими руками. И только от одного этого вида я распаляюсь, сам разгораюсь, возбуждаюсь.

— Дамир… — стонет солнышко, когда я начинаю выписывать языком узоры в районе пупка. — Хватит мучить. Войди… блядь…

Улыбаюсь.

Да, он готов. Он пылает во всю мощь, сам раздвигает ноги, сам подставляет попку.

— Обожаю тебя, — шепчу я.

Последний раз поцеловав пупок, я выпрямляюсь и складываю его ноги к себе на плечи, а затем одним мощным движением вхожу в своё солнышко. Ярик вскрикивает, выгибается, но тут же начинает тихо постанывать в такт моим движениям, и эти сладкие звуки заводят меня ещё сильнее. Жаркий, открытый, мой. Кажется, что он светится солнышком изнутри. Мерещится, что вот-вот, ещё чуть-чуть — и тёплое золото света просочится наружу ласковыми лучами. Нереальное чудо. Чудо, которым хочется обладать, которое хочется обнимать, не выпускать из своих рук никогда. Чудо, которое одной своей улыбкой пробуждает во мне дикого монстра, и той же самой улыбкой усмиряет его, превращая монстра в ласкового зверя. Этот зверь сейчас адски голоден. Целый месяц он проявлял чудеса выдержки, не трогал, не подходил, только смотрел и облизывался, так что сегодня зверь получит своё. По полной программе. А солнышку придётся постараться.

Урчу от накатившего удовольствия и, наклонившись, целую эти вкусные приоткрытые губы. Тихий стон вливается ко мне в рот, растворяется на языке огненным сахаром. Ярик выгибается и сам закидывает руки за голову.

Да, чудо моё. Да! Вот так. Ты помнишь, как мне нравится. Тебе и самому это нравится, моё солнце. Нра-авится. Ты кайфуешь сейчас, растворяешься в блаженстве. Моё сумасшедшее, игривое солнышко. Моё. Только моё…

====== Глава 20 ======

Комментарий к Глава 20 Прошёл ровно месяц с последней главы. Этот месяц был для меня тяжёлым. Я болела, сильно и мерзко. И до сих пор ещё болезнь до конца не отлипла, ковид – привязчивая дрянь. Но даже с температурой и жёстким кашлем я умудрялась писать! Так что встречайте самую большую в истории “Золотой клетки” главу!

Мягкая полутьма окружает со всех сторон, нежно гладит по волосам, где-то на периферии видимости колышутся длинные гибкие тени растений, а тело укутано нежным песком. Тепло.

Даже чересчур тепло.

Шевелю правой ногой и сбрасываю песок, выставляя большой палец наружу. Прохлада тонкими струйками тут же растекается по коже.

Хорошо. Мягко. Уютно.

Хотя вот голове не очень. Она лежит на чём-то твёрдом. Всё ухо себе отлежал уже. А ещё на плечи что-то давит. Лапища какая-то чешуйчатая. Крокодилья? То есть драконья? То есть…

Тьфу!

Моргаю глазами и тут же таинственная темнота с растениями оборачивается просторной комнатой с зелёными шторами и аквариумом, мягкий песок превращается в тёплое одеяло, а драконья лапища у меня на плече — в Дамирову лапищу.

И лежу я сейчас на…

Бля!

Пиздец!

Что происходит нахуй?!

Воспоминания бурным потоком врываются в мою бедную голову, и мне тут же хочется зарыть её в песок или хотя бы спрятать под одеяло.

Ночь. Всю грёбанную ночь мы трахались. Нет, не так. Не трахались. Сексом занимались. Любовью. Вот именно так — любовью. Жарко, безумно, охуенно, настолько охуенно, что слов нет. То я плавился под его напором, то он млел, пока я, пламенея, прыгал на его члене. Сам. Сам всё это делал! СА-АМ!!!