Наемник междумирья. Вне времени (СИ) - Вариун Юлия - Страница 46

— Лионара, — еле слышно сказала она, и я от удивления даже глаза открыл. — Мое имя Лионара, темный путник.

— Что ж… А я Денис, — растерялся я. Хоть не дикая! — Почему ты не восстанавливаешься?

— Не могу, — ее голос ослаб. — Артефакты… они меня убивают…

Лионара прикрыла глаза и словно уснула, устав от непродолжительной беседы. А я отчаянно растер лицо пятерней и скосил глаза на живодеров, раскинутых тут же вокруг костра в живописном беспорядке. Покосился на котелок с едой. В животе заурчало. Но чувство вины перед женщиной, которая пострадала из-за моей мелочности заглушило чувство голода. Потом. Сначала надо помочь оборотню. Наверняка ее плоду все эти страдания матери вредны.

Значит, артефакты, говоришь…

Я начал с первого попавшегося охотника. Обшарил того с ног до головы. И обнаружил действительно целую кучу артефактов. На любой вкус. От перстней и кулонов, до перышек и каких-то сушенных какашек на ниточках. У второго тоже самое. Да у все были целые наборы замагиченных предметов. Пока я дошел до эльфа, то у меня уже собралась куча — мала всякого мелкого дерьма с непонятным целевым назначением.

Приводить в чувства мужиков я не спешил. Собственно, что мне с ними делать-то? Казнить? А кто я такой, чтобы принимать такие решения? А может быть отпустить? И скольких они еще замучают? С этими мыслями я и направился к эльфу, но меня отвлек далекий раскат грома, сотрясший небеса в ночи. Один за другим раскаты звучали, наводя на мысли о каком-то рычащем чудовище, что страдает и пытается этим диким ревом заглушить свою боль, какой бы она не была, физической ли, душевной ли… жуткое чувство короче. Но проникнуться им до конца я не успел, сбитый с ног, только что лежащим неподвижным кулем, а сейчас бодро подскочившим на ноги, уродом остроухим.

Как он избавился от своего паралича? Впрочем, ему пришлось очень постараться, чтобы снять с себя мое колдовство и потерять много времени. Зато эффект неожиданности я оценил. Сбитый с ног, в обнимку с будущим трупом я покатился по земле, усиленно пытаясь оторвать от себя этого недоноска эльфийского. Но блин, гаденыш вцепился в меня, как в родную мамку и еще пытается пнуть ногой. Что за детский сад, ей богу?! Так мы и катались, пока не влетели в костер, сбивая котел с кипящим варевом на нас. Эльф подскочил, истошно вопя от боли и струшивая с себя остатки кипятка. Я не спеша поднялся, брезгливо оттер руки, облитые похлебкой о свои повидавшие виды штаны.

— Та тихо ша! — прикрикнул я на вопящего дурниной остроухого болвана. — Не видишь, дама отдыхает.

Я проверил, не пострадала ли от нашего интимного катания по земле Лионара и вернулся к эльфу. Тот уже даже не вопил, только скулил, как побитый пес, не зная за что на себе хвататься. Слишком обширным был ожог. Жирный и густой кипяток это серьезно. Болевой шок обеспечен. Я сжалился над несчастным и кинул на него импульс магии, облегчая страдания. Стареешь, Дэн. Никакой ты уже не горыныч, а сплошной нимесил!

Остроухий сукин сын вырубился, сморенный моим обезболивающим посылом. Я же пока успешно осмотрел и его, вытащив из одного из карманов призанимательнейшую вещь… рядом с которой вся груда артефактов, разбросанная в порыве незапланированной борьбы вокруг затушенного костра, всего лишь кучка гуано.

У меня в руке было не много и не мало, но настоящее сокровище… Это был не камень даже. А самый настоящий булыжник, правда необыкновенной красоты и просто потрясающего мастерства огранки. Бледно-голубое свечение очень явно намекало, что у меня на ладони не просто украшение, а артефакт с магическими свойствами.

— Интересно… — я присмотрелся к камню в форме большой ограненной капли, но от созерцания меня отвлекла очередная серия громовых раскатов, а следом и слабый голос женщины:

— Малассур… — прошептала она, и снова отключилась.

— Очень интересно… — повторил я, оценивая картину маслом, посреди которой стоял, пряча в один из многочисленных карманов брюк голубой камень-артефакт.

Но надо что-то делать уже! От эльфа проку не будет, но кого-то допросить все же придется. Тогда я снял паралич с первого попавшегося охотника и притянул того за грудки, сверкнул глазами.

— Ты сейчас ответишь на все мои вопросы и не приведи боги рыпнешься — убью на месте. Даже не моргну, — выдохнул клубы дыма из ноздрей, наслаждаясь ужасом в глазах мужика. Конечно, горыныч в гневе, это тебе не беременную самку избивать, обвешавшись защитными амулетами. Так что никакой жалости… не на голодный желудок, это уж точно!

Драконье горе

Черный дракон не так часто оставляет свое гнездо. Но сейчас у него нет иного выхода. Оставив сыновей на охране Бурдинских гор, Малассур отправился на поиски своей не очень сейчас вменяемой жены. Нет, он, конечно, помнил по первым беременностям Лионары, что в этот период женщина становится совершенно непредсказуемой и отчасти неадекватной в своих капризах, но не ожидал, что глупая самка навострит свои крылышки так далеко от дома еще и в одиночестве.

Хитчи видите ли! Она видела хитчей! Да, он согласен, эта редкая и древняя раса мастеровитых дикарей действительно представляет интерес для многих. Кто-то хочет больше знать об их специфической магии, кто-то заполучить в коллекцию очередную диковину ручной работы талантливых мастеров. Кому-то просто в научных интересах надо знать больше о расе хитчей, ведь для всего континента остается тайной, где же они все-таки обитают, каков их быт и так далее и тому подобное…

Поэтому узнав, что в порту сошла целая община дикарей на имперский континент и отправляется с караваном в столицу, Лионара воспылала ненормальным желанием увидеть их. При этом позабыв, что они с мужем и сами представляют редкий научный, магический и банально материальный интерес для многих не чистых на руку людей.

Конечно, раса драконов, наверное, ничем не уступает в редкости самим хитчам. Разве что они не мастеровые. Но согласитесь, все-таки… драконы…

Говорят, беременным нельзя отказывать. Правильно говорят! Потому что если откажешь, они все равно пойдут и сделают по-своему. С одним лишь нюансом, скорее всего все пойдет наперекосяк. Так что на будущее, Малассур пообещал себе, никогда не отказывать своей беременной драконе. Спокойней и дешевле пойти ей на уступки, чем потом расхлебывать то, во что она обязательно вляпается.

Узнав из записки, что жена отправилась по тракту на Регрену, у дракона гребень на загривке встопорщился.

— Глупая курица! — в сердцах, он спалил записку и даже не заметил, что обратился в зверя в их спальне, рассчитанной для человеческих ипостасей. Пропорол острыми зубьями на сгибах крыл стены, срывая балдахины с кровати и ламбрекены с окон. Его разрывала злость и страх за свою глупую и упрямую самочку. А ведь она носила под сердцем их дракончика. И все равно отправилась на поиски приключений.

В принципе, опасался он обоснованно. Драконы в беременности эмоционально нестабильны и лучше им не менять часто ипостась, выбрав или человеческую или драконью шкуру. Полететь ящером она конечно не может. Ее попытаются сбить еще на подлете к столице. А отправляться в виде слабой женщины с ценным грузом в пузе — это вообще просто нарываться на внимание всяких мерзавцев.

Ну и самая главная опасность, конечно же те, кто ненавидит все, что не укладывается в их понимание нормальности мира. Охотники на нечисть, как они себя называют. А по сути просто убийцы представителей разумных рас. Не только оборотни, но и маги подвержены опасности, сколько уже было таких неопытных носителей дара, что встретились со своими ненавистниками и были жестоко уничтожены. Ведь сами охотники не имеют магических способностей, но при этом не чураются пользоваться артефактами, которыми обычно обвешаны с ног до головы. Да, опытный маг или матерый оборотень даст прочухаться этим тварям даже не вспотев. Но ведь они выбирают себе жертвы из слабых, из молодняка.

Малассур убеждал себя, что с женой все в порядке, что драконы в принципе не восприимчивы к магии, и вообще, с какого перепугу, она должна попасть в беду… убеждал себя и при этом мчался на всех крыльях, рассекая воздух высоко в небесах, выискивая хрупкую фигуру жены, идущую прогулочным шагом по тракту. Далеко она не могла успеть уйти, да и хитчи расположились не так далеко, разбив передвижную ярмарку по пути своего следования.