Охота на охотника (СИ) - Гришаев Евгений Алексеевич - Страница 48

— Выезжать будем через восточные ворота, у центральных и западных нас уже могут поджидать. Сын Шерона снова попытается меня убить, тем более после того, что я наговорил в кабинете его отца.

— Почему ты думаешь, что это он пытался, может это не его люди были?

— Его это были люди, по голове точно кто-то из них мне дал, — я кивнул в сторону подозрительных личностей, — добить, стражники помешали, а потом и я постарался, в тюрьму попал, где они до меня добраться уже не смогли.

Из города мы выехали через восточные ворота, там как я и предполагал, нас никто не поджидал, а может туда люди казначея просто не успели добраться. Обогнув город в вечерних сумерках, без проблем добрались до тайника, забрали мешки с монетами и направились прямиком в Волар.

Первые несколько часов избегали дорог, за нами могли отправить небольшой отряд, чтобы поквитаться за унижение казначейского сына, да и самого казначея тоже. Мы петляли по оврагам и островкам леса до полуночи и, не обнаружив за собой погони, остановились, чтобы сделать небольшую передышку. Костёр разводить не стали, просто дали коням получасовой отдых, после чего поехали дальше, но уже по дороге.

— Может, всё-таки заедем в какую-нибудь деревню? — стал ныть Лемар, посматривая на светлеющее небо.

— Пока не стоит, вот когда окажемся на территории Волара, тогда можно будет и заехать. Я как-то не заметил у баронов дружбы между собой, каждый гребёт под себя. Не у всех сейчас дела идут хорошо, велик соблазн подзаработать, когда у тебя с деньгами напряжёнка. Казначей мог назначить награду за наши головы, а у нас с собой ещё и не мало золота.

— Это когда бы он успел награду назначить, если мы уехали из города практически сразу?

— Думаешь, он на нас зуб точить начал только сейчас? Он мог пообещать награду ещё несколько месяцев назад, мы же не только вчера с ним встретились. Сам казначей может быть и не стал бы мне мстить, не настолько уж я его сильно и обидел, а вот его сынуля может. Я же при людно его тогда в таверне избил, так что потерпи, скоро рассвет, сделаем нормальный привал, с костром, завтраком и сном, ты же в деревню рвался за этим?

— Честно говоря, да, не хочется снова спать на снегу, — признался Лемар.

— Можешь вообще не спать, до Волара не так уж и далеко, каких-то пара дней пути, это тебе не в Тэрнию ехать.

Привал устроили сразу, как только солнце вышло из-за горизонта. Как только костёр нормально разгорелся, Лемар завалился спать, не позавтракав, видимо спать хотел даже больше, чем есть. Я сначала позавтракал, потом вскипятил воды, выпил некоторое количество вместо чая и прилёг на снятый с коня потник. Спать не собирался, просто решил полежать. Часа приблизительно через два, после того как Лемар бессовестно завалился спать, меня начало клонить в сон, но заснуть не получилось. Лемар с криком — умри тварь! — проснулся и, тяжело дыша словно после длительного забега, стал осматриваться.

— Что, королевская мойщица приснилась?

— Хуже, мертвецы приснились, их Амош на меня натравливал, а я отбивался.

— Ну, если ты проснулся, тогда пришла моя очередь, полежать с закрытыми глазами. Часа через два разбудишь, мы с тобой уже как совы, днём спим, а ночью охотимся, точнее куда-то скачем.

Как мы и договаривались, Лемар разбудил меня через два часа. Время близилось к полудню. Немного подумав, решили, что лучше пообедать сейчас, чтобы не останавливаться на привал через час.

Дорога вела нас всё дальше и дальше на север, сугробы становились больше, деревья выше, а лес гуще. Вскоре нам стали встречаться конные патрули. Новар решил, что дороги должны стать безопасными, ведь в Волар со всех сторон теперь ехали торговцы. С патрулями у нас проблем не возникло, солдаты практически сразу узнавали нас, приветствовали и предлагали сопровождать до дома. Мы всегда отказывались, нам такая свита была не нужна, вдвоём как-то спокойнее.

Замок Волар появился перед нами через два дня, и я наконец-то выдохнул с облегчением — мы дома! Когда до замка оставалось приблизительно пятьсот метров, Лемар стал водить носом, принюхиваясь.

— Что-то не так? — насторожился я, посмотрев сначала на Лемара, а потом на замок. Людей не было видно, но из труб шёл дым.

— Хлебом пахнет, — он втянул носом максимально большое количество воздуха и прикрыл глаза от удовольствия.

— Так это же хорошо, мы добрались как раз к ужину!

Посёлок не так давно образовавшийся возле замка, за время нашего отсутствия увеличился вдвое. Появились улицы, а некоторые из домов обзавелись вторым этажом. Когда мы въехали в этот посёлок, на улицу стали выходить люди. Жители нас узнавали, под их восторженные возгласы приветствий мы и последовали до ворот, также радостно приветствуя жителей в ответ. В ворота стучать не пришлось, их для нас открыли заранее.

— С возвращением господин барон, — стражники, склонив голову и приложив кулак к груди, поприветствовали своего господина.

— Отец дома?

— Нет, ваша милость, господин Волар старший ещё вчера уехал в другой замок вместе с господином Чаресом, — доложили мне.

— А за старшего здесь, кто остался?

— Кельна ваша милость, — ответил стражник и я услышал знакомый голос, доносящийся от центрального входа в замок.

— Эрит, мальчик мой, ты вернулся! — Кельна несмотря на свой уже не молодой возраст и довольно пышное телосложение, добежала до меня за считанные секунды. Как только я покинул седло, она стала принародно меня тискать, проверяя, не похудел ли я и не ранен ли.

— Всё со мной в полном порядке, перестань меня щекотать, люди смотрят, — я вывернулся из её цепких рук, отступил на шаг, а потом снова подошёл. — Кельна, а где отец хранит деньги? — тихо спросил я, прикрывая рот рукой, а то кто ж его знает, может кто-то из слуг по губам умеет читать. Кельна как-то подозрительно на меня посмотрела, как будто я поиграл в столице не только свои, но ещё и все отцовские сбережения. — Мне туда нужно кое-что добавить, — я отвязал от седла мешки с монетами и поставил их у ног. Содержимое мешков звякнуло с характерным для монет звуком.

— Я не знаю, — ответила она и, улыбнувшись, подмигнула. Все слуги в замке были давно сто раз проверены, но они всё знать всё равно не должны, особенно где лежит золото. — Лемар! — она наконец-то увидела и его. — Малыш, как ты вырос, малыш! — сделав шаг к нему, тоже собиралась его потискать, но остановилась, увидев, что его левая рука на подвязана к груди. — Ты ранен? Мне нужно осмотреть твою рану. Эй, кто-нибудь, скажите Лирите, что её сын вернулся! — крикнула она в сторону толпящихся у двери людей.

— Не нужно меня осматривать, рана почти зажила, меня столичный маг-лекарь лечил, — Лемар отступил от неё, боясь, что его сейчас прямо здесь начнут раздевать, чтобы посмотреть, есть ли у него ещё раны кроме этой или нет. Насколько мне было известно, столичный маг-лекарь, Лемара не то чтобы лечить, он его даже не осматривал. Маг приехал, свёл с моего лица синяки, убрал отёки при помощи обычных настоев и мазей, и, пожелав выздоравливать, ушёл. Его магические способности ему не пригодились, магия же на меня не действует, его об этом предупредили заранее.

— Вы же, наверное, голодные? — спохватилась Кельна и стала подталкивать нас в сторону кухни. Мы не сопротивлялись, так как действительно были голодные как волки.

— Держи, — я протянул Лемару мешочек с сотней серебряных монет, — порадуй мать, потом ещё дам.

Что было после, об этом можно даже не рассказывать. Вскоре прибежала Лирита и до позднего вечера не отходила от Лемара не на шаг. Она сначала плакала от радости, потом рыдала, увидев его уже почти зажившую рану, потом снова плакала, радуясь, что рана оказалась не смертельной, одним словом слёз в этот вечер было много.

После ужина Кельна показала мне тайную комнату, в которой Новар хранил ценности. Самих ценностей там было совсем немного, несколько дорогих мечей, пара шпаг, шесть серебряных кубков, большой поднос и канделябр, тоже серебряные. Всё это было свалено в одном углу, так как никакого стола или хотя бы большого сундука для всего этого в комнате не было. В другом углу стоял обычный ящик, я бы даже сказал ящичек, так как в него могли поместиться разве что только пара сапог, в этом ящичке Новар и хранил деньги. На первый взгляд там было около трёхсот монет, золотых и серебряных, они лежали вперемешку, как старые гайки в каком-нибудь гараже.