Могильщик. Цена покоя (СИ) - Башунов Геннадий Алексеевич - Страница 22

Грест хотел вытащить из могильника мешок золота, он мечтал об этом перед сном каждую ночь. Представлял себя входящего в тот бордель в Ариланте, сгибающегося под тяжестью денег и швыряющего горсть золота прямо на пол, словно этого какая-то мелочь… Но, в то же время, ему очень сильно не хотелось рисковать своей жизнью. Тем более, пока его всё устраивало. Велион поил его, кормил и оплачивал крышу над головой. Денег, конечно, не давал, но Грест сам себе бы не дал ни монетки. Жизнь прямо-таки налаживалась, по-другому и не скажешь. Даже подзажившие за прошлые две недели рёбра почти перестали докучать ему, не говоря уже о ссадинах и синяках, которые в последнее время доставляли ему только душевное неудобство.

Но вот Велион тянется не к бутылке, а к стакану с простоквашей, и, казалось бы, совсем уже наладившаяся жизнь висит на волоске.

Хотя… кто знает? Может, ему посчастливится найти мешок золота прямо на окраине мёртвого города, там, куда даже местные детишки забегают на спор и остаются в живых. Или, что было бы ещё лучше, Велион сможет найти для него золото…

— Далеко ещё? — спросил Грест, с трудом отвлекаясь от мыслей.

— Нет, — сухо отозвался Велион.

Грест огляделся. Конечно, он здесь впервые, но что-то не похоже, что где-то рядом находится мёртвый город: обычная дорога, за редким леском виднеется большая ферма, страшные чудовища, готовые сожрать жителей фермы или путников на тракте, за деревьями не прячутся. А вот кусок старого тракта, новая дорога как раз заворачивает к нему. Идти будет в разы удобнее.

Они вышли на старый тракт, но Велион почему-то свернул налево, а не направо, в сторону, где не было видно ни одной фермы, ни одной деревеньки. Наверное, перепутал что-то…

Грест вздрогнул и с трудом сглотнул густую слюну. Нет, всё правильно. Люди стараются селиться подальше от могильников, Велион ничего не перепутал, именно сюда им и нужно. Бывший воришка повесил голову, в которой вновь заметались мысли, в которых он становился то богачом, то неподвижным хладным трупом, то обедом какого-нибудь монстра.

Удар, прилетевший Гресту в спину, едва не заставил его клюнуть носом дорожную каменную плиту. Сердце воришки замерло, упав куда-то в область кишок, в голове промелькнуло “Неужели всё? Неужели я умер?”, но через миг он понял — это просто Велион хлопнул его. Сразу полегчало.

— Небось, думаешь о том, что сдохнешь в первом же могильнике? — хмыкнул Велион, косо глядя на него. — Или о том, что найдёшь несметные богатства и бросишь это дело, не успев начать?

— Я… ну… и о том, и о другом, — промямлил Грест.

— Все об этом думают, — кивнул могильщик. — Но ты не бойся, я веду тебя туда, где можно тренироваться в снятии чар, не особо опасаясь за свою жизнь.

— Ты был здесь?

— Да. Дважды. Оба раза хабар был дерьмо, но на еду до следующего могильника хватало.

— Дважды? — переспросил Грест. — Но разве ты не мог вынести всё ценное за один раз?

Велион коротко хохотнул.

— Зачем? И ты думаешь, будто за все эти годы я был здесь единственным? Нет, парень, так это не работает.

— Не работает?

Могильщик пожал плечами.

— Ну вот, представь. Приходишь ты на могильник. Собираешь весь хабар, до которого смог дотянуться, и уходишь. Приходишь в какую-нибудь деревню, где есть трактир, девки и, главное, скупщик, торговец антиквариатом или любой пройдоха, готовый выкупить у тебя добро. Ты продаёшь добро, идёшь в трактир, где ешь, пьёшь, а потом снимаешь девку. И так несколько дней кряду. Деньги кончаются, и тебе опять приходится идти на могильник.

И вот тут начинаются все проблемы. Во-первых, может оказаться так, что тебе нечего там взять. Может быть, ты всё вытащил в прошлый раз. А может, есть-то, вроде бы, и есть что, вот только если возьмёшь, сдохнешь, и никакие перчатки не помогут. Во-вторых, местные, пронюхав от того же антиквара, что ты могильщик, ждут тебя с парой дубин на обратном пути. Или антиквар сам нанял парочку местных, чтобы они порыскали в твоей сумке. Или, если местные пронюхали об этом сами, они ждут тебя уже после антиквара — так можно забрать все деньги, которые ты заработал, а не ту часть, что обещал антиквар, причём, в виде звонкой монеты, а не бронзовых столовых приборов.

— Такое часто бывает? — с ужасом спросил Грест.

— Не особо, — пожал плечами Велион. — Всё-таки, если слишком часто так поступать, пойдёт слух. Или могильщики закончатся. С кем тогда торговать? У тебя самого-то как было? Деньги, понятное дело, в карман, ну, кроме той части, что следует отдать местному бонзе, а украшения куда? Барыге, правильно? И часто тебя пытались кинуть, не заплатив ни монеты? Или вообще убить?

— Бывало пару раз. Но не очень часто, иначе… — бывший воришка усмехнулся. — Иначе барыге будет с не с кем торговать в следующий раз.

— Вот. Поторговаться, попробовать наебать друг друга — это святое дело, все так делают. Но наглеть всё же себе дороже. Слушай дальше. В-третьих, ты можешь не дожить даже до того момента, когда у тебя кончатся деньги. Можешь пройти с ними всего пару шагов от лавки антиквара. Тебя просто пришьют местные. Чтобы не таскался тут. И не таскал с могильника всякие проклятия, а то, не дай боги, коровы перестанут молоко давать, или помрёт кто, или беременная баба разродится не вовремя, а то и вообще родит неизвестно кого. Полено или кошку.

— А так бывает?

— Бывает, — кивнул Велион. — Чтобы бабы поленья рожали, не слышал, это чушь, конечно, байки, но люди верят. Но ты можешь притащить с собой какое-нибудь дерьмо, как два пальца обоссать. Или на себе, что ещё хуже. Помни, тебя не любят уже за то, что ты ходишь и тревожишь старые кости, большинство уверенно — это дурной знак. А ты прибавь к этому ещё всякие небылицы. Сам не раз слышал, от жреца и его помощника в том числе. — Велион снял с пояса бурдюк с водой и надолго к нему припал. Напившись, продолжил:

— А теперь представь себе такую ситуацию. Ты прошёлся по могильнику, но что-то пропустил — тень от солнца не так лежала или просто не по глазам пришлось. Или в прошлый раз решил не брать или вообще бросил какую-то мелочёвку, потому что рюкзак полон был, а сейчас живот липнет к позвоночнику, и любая мелочь, на которую можно купить еды, сойдёт. Или нашёл ты кубышку с золотом, а достать её невозможно, но какой-то олух был здесь две недели назад, полез к ней и снял проклятие ценой своей жизни. Вот потому и ходим от могильника к могильнику, не оставаясь надолго на одном месте. Может, дело в проклятии и есть, но чаще всего так просто выгодней и риска меньше.

— А проклятие, оно правда есть? — спросил Грест, скребя отворот сумки, в которой лежали перчатки.

— Сам-то не почуял, когда в первый раз надел перчатки?

— Что-то почуял…

— Дождись конца зимы, тогда поймёшь, каково оно на самом деле. — Велион вздохнул и на миг прикрыл глаза. — Но проклятие — не самое худшее в нашем деле. Тоже сам поймёшь. Теперь слушай дальше. Когда идёшь с кем-то на дело, сразу договаривайся по поводу будущей добычи. Оно бывает по-разному: когда выходит, что делиться просто не с кем, когда — нечем, а когда — некому. Но чаще всё же делить приходится, и тут дело может дойти до ножей. Поэтому лучше договориться у стен могильника. Варианта обычно два: либо делите всё на то количество частей, сколько выжило после дела, либо каждый берёт то, что собрал. Первый вариант — дерьмо. Кто-то сразу начинает крысить хабар, да и ценность добычи определить бывает сложно, поэтому дело точно так же доходит до ножей. Второй вариант — тоже дерьмо, но всё-таки не настолько, как первый. Во-первых, ничего в общак складывать не нужно, и частенько так бывает, что напарники не знают, у кого что оказалось в сумке. Так проще. Во-вторых, кто хреново работал, тот хреново заработал, если не повезло, конечно. Но тут начинается другая блажь: тот, кто ничего не собрал или собрал, по его мнению, меньше другого, начинает клянчить и хныкать или угрожать. Тут порой дело тоже доходит до ножей, но пореже. — Велион вздохнул. — В общем, ножи могут пойти в ход при любых раскладах, так бывает всегда и у всех. Поэтому выбирай, с кем ходишь. Или ходи один.