Хранительница его сокровищ (СИ) - Кальк Салма - Страница 18

Смотришь — женщина как женщина. Имя обычное — Элизабетта, у него кузину так звали. Выглядит, будто была любимой женой кого-то богатого и влиятельного, больно уж гладкая да ухоженная. Карты, значит, разбирает, книги читает. Но где тот муж, или покровитель? Глупо думать, что просто так взял и отпустил, угодить фантазиям Астальдо. Неужели прирезали по тихой грусти? Она ж беспомощная совсем, двор перейти по темноте не может, с ног валится. А держится — наглее королевы Полуночных островов, смотрит прямо, взгляда не отводит, изучает, разглядывает. Да её такую на улицу-то выпускать нельзя, не то, что в какое-то путешествие, это ж одна большая ходячая беда!

Ещё и больная, если тощая Агнесса её так залечила, что той небо с овчинку показалось. Но мягкая невероятно, когда держалась за руку да сидела рядом — так и хотелось обхватить её со всех сторон и удостовериться, так сказать. Кости где-то глубоко в теле, а движется пластично, как танцовщица, даже когда наступает на собственное платье и падает в траву.

Может быть, у Астальдо на неё виды? Несмотря на тощую Агнессу? Надо будет поддеть его вечерком на эту тему. Вдруг расколется? Маловероятно, но любопытно.

…Колокол на башне пробил девять. И тут же появились мальчишки — подтянутые, серьёзные. Утром он их уже разок погонял, время продолжать.

Фалько отбросил травинку и поднялся с земли — начинать тренировку.

1.17. Лизавета и капля крови

Лизавета стукнулась в уже знакомую дверь кабинета рыжего Лиса, и ей тут же открыли. Свечи в канделябрах, накрытый стол — всё, как уже несколько раз было.

— Прошу вас, располагайтесь, госпожа Элизабетта, — хозяин пододвинул ей стул. — Чего вам налить? Воды, вина, яблочного сока?

— Яблочного сока, пожалуйста, — пить хотелось зверски, вдруг поможет?

Помогло. А потом ещё раз и ещё. Лизавета уже хотела поставить кувшин рядом со своей тарелкой и просто подливать себе, но Астальдо с улыбкой забрал у неё посудину и сам наполнил стакан.

— Вы всегда хотите всё делать сами, госпожа Элизабетта?

— Там, где я живу, обычно люди сами себя обслуживают. Нормальные взрослые здоровые люди, я имею в виду.

— Неужели никто не держит прислугу? — он не поверил.

— Держат, но их меньшинство. И я никогда не имела такой возможности.

— А просто вежливость по отношению к красивой женщине у вас тоже не приветствуется?

— Бывает, а вот лесть у нас можно встретить нечасто. Скорее, наоборот — о тебе скажут хуже, чем ты есть на самом деле. Если ты не большой начальник, от которого зависит много людей.

— Причём тут лесть? — Лис улыбнулся своей фирменной улыбкой. — Вы очень красивы, и по вам не скажешь, что вы были бедны, скорее наоборот.

— Благодарю за комплимент, но спишу его на то, что вам от меня что-то нужно. Поэтому вы мне зубы и заговариваете.

— Конечно, мне нужно, чтобы после ужина мы с вами, и ещё с господином Фалько, пошли в библиотеку и посмотрели одну интересную карту.

— Для этого не обязательно говорить о моей якобы неземной красоте. Можно просто рассказать, в чём дело, этого достаточно.

Тут дверь отворилась, и появился Сокол — неслышно ступая, как у него в обычае.

— Всех мальчишек раскидал? — улыбнулся и ему Лис.

— Всех, — кивнул тот. — Добрый вечер, госпожа Элизабетта. Как вы себя чувствуете?

— Сносно. Надеюсь, завтра будет проще. А то я ещё месяц с места не сдвинусь, после такого-то лечения.

— Госпожа Элизабетта, вы сегодня необыкновенно любезны, — Лис плеснул вина ей в бокал.

— Какая есть, — пожала она плечами.

Сегодня предлагалось есть суп из какой-то умопомрачительно вкусной рыбьей мелочи, и ещё там явно были моллюски, и что-то ещё. Густой бульон с сырным вкусом и травами. Ум отъешь, в самом деле! Надо спросить Аттилию, что едят в её семье. Вряд ли все обитатели этого славного города так питаются.

— Вам нравится, госпожа Элизабетта? — Лис снова улыбался.

— Да, благодарю вас. У вас замечательный повар. Или повара.

— Ещё рыбы? — он кивнул на только что принесённое блюдо, где на каких-то листьях была красиво разложена жареная рыба.

— Небольшой кусочек, спасибо.

И снова смотреть в тарелку, не на них, и слушать. Но мужчины говорили о каком-то неизвестном ей господине Марцио, которого оба знали давно и который был первым советником правящего герцога. И разговор-то был о том, насколько велики у этого Марцио шансы выдать дочь замуж за сына герцога, и насколько это упрочит его положение при дворе.

— Госпожа Элизабетта, я предлагаю вам сейчас пойти с нами в библиотеку, — Лис поднялся, и следом за ним Сокол.

— Библиотека — это прекрасно, но что там? — Лизавета тоже поднялась, Сокол отодвинул её стул.

— Увидите.

Хотя бы посмотреть, что там за библиотека, при такой насыщенной жизни она и не вспомнила, что ей вообще-то разрешили туда ходить.

В библиотеку попадали снова через двор, ещё через какой-то, их здесь много. Опять было темно, и Сокол с усмешкой зажёг свой магический огонёк прямо нал головой Лизаветы. Ей оставалось только подобрать юбку и шевелиться.

Потом он же открыл и придержал ей тяжёлую, окованную железом дверь.

Библиотека занимала целое отдельное крыло здания. Книгохранилище располагалось на втором этаже, а читальный зал — или это у них называется скрипторий? — на первом.

— А у вас нет такого, что библиотекарь перед ужином всё запирает, и выходит из библиотеки через подземный ход? — хмыкнула Лизавета.

— Зачем через подземный ход, если можно просто через двор? — не понял Лис.

— Подумалось, извините. Читала книгу о большой библиотеке, давно, в юности.

— А что за книга? Расскажите, интересно, — Лис даже обернулся к ней.

— Роман. О том, как в монастыре гибли монахи из-за редкой книги. И как искали убийцу.

— Нашли? — поинтересовался Сокол.

— Нашли. Но было уже поздно, — вздохнула Лизавета.

— А расскажите? Может быть, не сейчас, но нас ведь с вами ожидает путешествие, а в путешествии хорошая беседа — это первое дело, — он отодвинул Лизавете стул, той ничего не оставалось, только сесть.

И осмотреться.

Помещение было погружено во мрак. Магические огни висели в воздухе и освещали один конкретный стол, за который её и усадили — он стоял посередине комнаты. На столе ничего не лежало, ни листочка, ни книги.

Сокол сел рядом, а Лис сходил куда-то в темноту и вернулся со свитком.

— Вот, смотрите, — он раскатал свиток по столу.

Это была карта. Лизавета впилась в неё взглядом, и поняла, что совершенно не узнаёт очертаний воды и суши. Россыпь островов называлась «Фаро», так же было подписано и на суше с одной стороны от этих островов. С другой стороны нарисовали море.

Все отметки были сделаны тонкими и чёткими линиями на выбеленной толстой коже, а карта норовила всё время свернуться обратно в трубку. Лис потёр по очереди все четыре конца и прилепил их прямо к столешнице. Очевидно, магия, вздохнула про себя Лизавета.

С «Фаро» граничило нечто под названием «Котторино», и ещё «Туррато», это название она встречала в книге преподобного Гаэтано. Дальше — «Моретто». Это название тоже встречалось.

— Госпожа Элизабетта, — окликнул её Лис.

Вот, только дорвёшься до чего-нибудь интересного…

— Господин Астальдо?

— Придёте сюда завтра днём и попросите показать вам карты. А сейчас нужно сделать другое. Дайте руку, пожалуйста.

Она, не задумываясь, протянула руку. Краем глаза увидела отблеск металла. Лезвие ножа. Дёрнулась, мгновенно убрала обе руки за спину, прижалась к деревянной спинке стула. Увидела гнев в глазах Лиса.

И только смех Фалько немного разрядил обстановку.

— Госпожа Элизабетта, он не причинит вам вреда. Не должен, во всяком случае, вы слишком ему нужны.

— Могли бы и объяснить, что происходит, — она злобно глянула на Лиса.

Лис выдохнул, положил нож на карту.

— Госпожа Элизабетта, мне нужна одна капля вашей крови. Одна капля. Из пальца. И более ничего. Но без неё ничего не получится.