Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Борьба испанцев с маврами и завоевание Гренады - Тур Евгения - Страница 9


9
Изменить размер шрифта:

Эти намерения Боабдиля были как нельзя более выгодны для Фердинанда и Изабеллы, и когда Мулей прислал к ним послов с предложением выдать ему сына, взамен которого он обязывался возвратить графа Сифуэнтеса и 9 других знаменитых рыцарей и заключить союз с Испанией, ему было наотрез отказано. Аиха, со своей стороны, делала выгодные предложения, но Фердинанд медлил ответом и не терял времени. Он пошел походом, разорил маврские деревни, увел стада и подступил к самой Гренаде. Мулей с высокой башни видел дым пожаров, христианское знамя, развевающееся в плодоносной долине Хениля, и не мог выйти из Гренады, чтоб отразить неприятеля. Он опасался, что, воротясь назад, найдет ее ворота затворенными, как уже то случилось прежде. Несогласие отца и сына уничтожило таким образом королевство Мавританское вернее и скорее, чем тяжелый меч испанских рыцарей.

После многих совещаний и по совету королевы Изабеллы, Боабдиль был освобожден с тем, чтоб он признал себя вассалом королей испанских, возвратил испанских пленных, дал заложников из своей семьи и знатнейших семей маврских, обязался платить дань, поставлять войско и предоставил испанскому войску право свободного прохождения по своим владениям. Боабдиль поклялся, по обряду своей религии, исполнить все это и получил обещание Фердинанда, что он будет поддерживать его власть в Гренадском королевстве. Состоялось торжественное свидание между Фердинандом, Изабеллой и Боабдилем. Когда Фердинанд узнал, что, следуя установленному этикету, он должен на приеме протянуть руку королю Мавританскому, который обязан поцеловать ее, он сказал:

— Я бы непременно этого потребовал, если бы король Мавританский не был у меня в плену и не жил в собственном дворце моем.

Рыцари громко одобрили мнение короля, исполненное гостеприимства, благородной учтивости и великодушия победителя. Когда Боабдиль упал на колени и хотел поцеловать руку Фердинанда, Фердинанд не допустил его сделать это, и когда переводчик передал ему выражения благодарности Боабдиля, он сказал:

— Довольно; я не нуждаюсь в заявлениях, но хочу верить, что король Мавританский поступит в отношении меня как честный человек и достойный король.

Вскоре из Гренады привезли заложников и между ними единственного сына Боабдиля, который, увидя нежно любимого маленького сына, бросился к нему, прижал его к своему сердцу и покрыл поцелуями и слезами.

— Да будет проклят день, когда я родился! — воскликнул слабый, но мягкосердый Мавр, — да будет проклята звезда моя! Не напрасно прозван я Эль-Согайби — злосчастным, ибо отец мой скорбию одел меня, а я скорбию одел милого сына моего!

Блестящая свита собралась провожать Боабдиля до границы. Он сел на коня, молча простился с сыном, не произнес ни слова и не повернул головы, чтобы взглянуть на него в последний раз; но присутствующие видели по выражению лица его, как достоинство короля боролось в нем с горестию отца. Сам Фердинанд проводил до ворот Кордовы Боабдиля и простился с ним миролюбиво и ласково.

На границе Гренадского королевства Боабдиля встречали посланные от его матери Аихи. Он не мог скрыть своего восторга, когда увидел себя окруженным маврскими рыцарями, мавританским войском с мавританскими знаменами. Но скоро должен был умерить свои чувства: свита и войско, выехавшие к нему навстречу, были малочисленны; бóльшая часть рыцарей, почитая его изменником отечеству, перешла на сторону отца его. Войти в Гренаду оказалось опасным, ибо Мулей стерег ее зорко. Боабдиль, ночью подъехав к стенам ее, вошел в нее не как король, возвращающийся в свою столицу, а как беглец или враг; он прокрался тайно по ее улицам и достиг укрепленного квартала, который с трудом удерживала за собою мать его, Аиха. Там встретила она его; там бросилась ему на шею, с восторгом и слезами радости любящая, нежная Мараима; там Боабдиль Злосчастный, не владея собою более, облился слезами.

— Не время лить слезы, — сказала ему мать его Аиха, — король должен помышлять о троне и скипетре своем и не может предаваться умилению, как простой смертный. Сан твой воспрещает это тебе! От тебя зависит править Гренадой, как подобает королю, или томиться в ней, как узнику.

Мулей в одной из самых высоких башен Альгамбры услышал крики, несшиеся из укрепленного квартала Гренады, в котором устроила Аиха крепость, называемую Алькасада. Он спросил, что случилось. Ему объявили, что Боабдиль пробрался в Гренаду и находится в крепости Алькасады. В припадке ярости Мулей созвал совет, в котором решено было на другой день взять крепость приступом. Гренада пережила страшный день. На улицах ее закипел бой; войска и вооруженные чем попало граждане дрались ожесточенно одни за Боабдиля, другие за Мулея; но войска Мулея скоро одолели; народ заперся в домах и превратил их в крепости. Битва шла ожесточенная; стреляли из окон и с крыш, и многие знатнейшие рыцари пали в борьбе с чернью. Боабдиль понял, что не может устоять, и удалился в город Альмерию, наперекор советам матери, которая считала Гренаду столицей и полагала, что король, уступивший столицу, уступил и свою ворону.

Однако положение Мулея не было прочно. При всяком случае, когда он не угождал народу, раздавались крики: «да здравствует Боабдиль Эль-Чико (малютка)!»

Мулей решился опять попытать счастие и утвердить свою власть, если бы ему удалось одержать победу над Испанцами. Фердинанд находился в отсутствии, и Мулей решился воспользоваться этим. У него, вместо убитого Али-Атора, нашелся опытный и храбрый военачальник — алькад Малаги, Бехир.

На высоком утесе, у подножия которого расстилалась прелестная долина, орошенная красивою рекой Риоверде, была построена крепость и город Ранда; Мавры, населявшие его, славились своим воинственным духом, искусством стрелять и производить набеги на земли испанские; они грабили окрестных жителей и захватывали богатую добычу. Крепостью начальствовал Амет-эль-Сегри, один из самых гордых и отважных сынов племени Сегри, известный своею гордостию и мужеством.

Многие рыцари Малаги пристали к войску Эль-Сегри, которое он повел через горы на роскошные долины Андалузии. Испанский рыцарь Пуэрто-Корреро собрал войско и пошел навстречу Маврам. Он застиг их врасплох в то время, когда они рассыпались по долинам Андалузии, побил их наголову, захватил множество их в плен и взял богатую добычу. Мавры бежали после упорного сопротивления, но в бегстве были застигнуты маркизом Кадикским, который напал на них с ожесточением, желая отомстить за погибель стольких близких, погибших в дефилеях Малаги. Маркиз, — рассказывают летописцы, — увидев маврского военачальника на коне своего меньшого убитого брата Бертрама, испустил неистовый крик, бросился на него и убил его после краткой схватки. Мавры не могли выдержать напор разъяренных Испанцев и бежали, объятые страхом. Маркиз Кадикский забрал великолепные вооружения, дивных арабских коней, множество оружия и поделил все это между своими сподвижниками. Когда ему привели коня, принадлежащего его любимому брату Бертраму, он положил руку на его холку и долго, пристально глядел на опустелое седло. Глубокая горесть изобразилась на лице его; он стоял бледный и губы его дрожали.

— О, брат мой! О, я несчастный! — произнес он глухим голосом и посмотрел кругом себя. Земля была усеяна трупами Мавров — брат его был отомщен. Он молча повернулся и медленно пошел прочь.

Амет-эль-Сегри после поражения понял, что может спастись только бегством. Но куда мог бежать он? Горная дорога, через которую он пришел в Андалузию, была занята неприятелем. Он остановил коня своего на вершине горы, поднялся на стременах и оглядел долину.

— Поди сюда, — сказал Амет-эль-Сегри находившемуся в его войске христианину — отступнику от своей веры и отечества. — Ты знаешь все тропинки: можешь ли ты провести нас в обход, минуя войска испанские?

— Я знаю одну тропу, но она очень опасна для конных, — ответил христианин.

— Слушай, ты видишь этот кошель с золотом и видишь эту саблю острую. Доведи нас до Ранды, и я отдам тебе золото; но если ты изменишь нам, то этою саблей я снесу твою голову. Ступай, показывай дорогу.