Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Я никогда вас не полюблю (СИ) - Помазуева Елена - Страница 8


8
Изменить размер шрифта:

На четвертой ступени лежал сверток, завернутый в чистую холстину серого цвета. Ничего не понимающим взглядом уставилась на находку и осторожно протянула руку.

— Тиоль, что-то случилось? — встревожилась мама за спиной, не разглядевшей ничего за мной.

Взяла в руки и быстро развернула. Краюха. Та самая, которую ночью потеряла. Она по-прежнему аппетитно пахла и была свежей, будто только-только ее отрезали от буханки.

— Мама, это хлеб. Мне в таверне дали для вас. А я-то думала, по дороге потеряла, а он оказывается здесь всю ночь пролежал. Как только мыши не нашли? — с сияющими глазами от счастья развернулась к ней, — Держите!

Мама протянула руки, с подозрением осматривая находку.

— Вчера овощи, сегодня хлеб под дверью. Тиоль, ты ничего не хочешь мне рассказать? — она смотрела пытливо прямо в глаза.

— Хочу! — шагнула к ней. — Вчера спускали псов, — она ахнула. — Мне повезло, и я смогла спрятаться, но не уверена в сегодняшнем дне. В «Сварливой кошке» меня, возможно, не тронут, кому нужна поломойка? А ночью возвращаться опасно. Хозяйка таверны предложила ночевать там же. Вы позволите? Еда на два дня у вас есть, а потом я приду и принесу свечу. Очень надеюсь, что и покушать тоже.

— Тиоль, ночевать у чужих опасно, — запротестовала мама.

— Не опасней, чем идти ночью по улице, — возразила ей.

— Поступай, как знаешь, — опустила глаза она, смирившись с моим решением.

Привычного мира, когда все было ясно и понятно, где мама обладала знаниями и опытом и могла рассудить, как поступать правильно, а что дурно, давно погиб. И она могла доверить мне самой принимать решения. Я понимала ее переживания и метания, но мне хватило сначала нападения наемников во главе с темным, а потом пса с его поводырем, чтобы определиться с выбором.

Еда у мамы и сестры есть на два дня. Если экономить, то можно и на три растянуть. Но я в любом случае постараюсь что-то принести через день.

На улице шел дождь, и гремели грозы. Привычная раскисшая грязь под ногами не пугала. Я лишь старалась не проваливаться в особо глубокие лужи, торопясь к таверне. Внимательно разглядывала прохожих, чтобы в случае опасности хотя бы отпрыгнуть. Но рассвет только занимался, небо начинало сереть, и горожанам не было никакого дела до окружающих. Невыспавшиеся, уставшие от тяжелого труда, они брели под дождем, чтобы заработать на пропитание.

— Явилась? — недобрым голосом громко окликнула Тосс, заметив мою фигурку в дверях, — Марш на кухню! Нечего здесь грязь разносить.

Прошмыгнула мимо ее массивной фигуры, подавляющей своими размерами, и сняла мокрый плащ, повесив его на крючок. Эгра вошла следом, окинула безразличным взглядом и подошла к еле тлевшей плите.

— Принесешь из кладовки капусты, — сонно бросила оборотниха, — мышей не боишься?

— Нет, — мотнула головой и подхватила указанную корзину.

День начался. Я кружилась в кухне, выбегала во внутренний дворик, иногда приносила из кладовки продукты. Когда зашли первые посетители, озябшие и продрогшие, Эгра налила миску сытной похлебки на мясном бульоне. Я жмурилась от удовольствия и торопливо ела, чувствуя внутри разливающееся тепло.

На сытый желудок работалось веселее. Согретая, накормленная. Казалось, за спиной вновь воспарили крылья. Отчего-то даже не жалела, что они опали. Теперь я могла жить как обычные люди, браться за работу, которая принесет еду и заработок.

Тосс иногда заглядывала на кухню и приговаривала сварливое: «Ну-ну». Отчего-то название таверны очень подходило к хозяйке. Эгра порыкивала на меня, но выходило это как-то беззлобно, скорее в силу особенностей строения горла оборотнихи. Ей проще было животными звуками обозначить действие или пожелание, при этом заостренные с кисточками на кончиках уши придавали выразительности ее лицу.

Вторую миску похлебки с ломтем хлеба выдали, когда вечерние посетители начали расходиться. До закрытия еще далеко. Нужно все помыть и привести в порядок перед завтрашним днем. Я старалась везде поспевать, но иногда из-за головокружения замирала на месте и хваталась за стены или стол, чтобы устоять на месте. Эгра на меня поглядывала, но не рычала, пережидая эти моменты, а потом выдавала распоряжения.

С оборотнихой работать мне нравилось. Она выглядела дикой кошкой, случайно забредшей в дом, да так и осталась тут жить, но не забывшая своих повадок.

— Тиль, закончила? — грозно спросила Тосс, входя на кухню.

Мы слышали, как задвинули тяжелый засов на входной двери, что означало конец работе. Последний посетитель отправился восвояси.

— Почти, — откликнулась ей, — сейчас помои вынесу и стол протру.

— Ну-ну, — привычно произнесла Тосс и устало опустилась на стул у стола.

Накинула плащ на плечи, подхватила полное помоев ведро и вышла во внутренний двор. Дождь прекратился. В просвет между тучами показалась звезда. Глядя на нее, зачаровано вздохнула. В последнее время казалось, что и звезды остались в далеком прошлом.

— Сюда иди, — приказала Тосс, указав глазами на соседний стул рядом с собой.

Повесила плащ, помыла руки и подхватила тряпку, чтобы протереть стол. Эгра не успевала следить за готовкой и чистотой кухни, но сегодня я понемногу разобрала стол и расставила посуду по шкафам.

— Старается, — проследив за тем, как натираю стол, прокомментировала хозяйка.

Плюхнулась на стул и внимательно посмотрела на женщину, ожидая ее слов.

— В общем, так, — хлопнула ладонью по поверхности широкая ладонь, более подходящая мужчине, — Работать будешь. Кладу тебе четвертак в день.

От озвученной, мизерной цены сердце упало. На рынке иногда целая монетка перепадала, а здесь, чтобы ее заработать, надо четыре дня тарелки мыть. Опустила голову, стараясь скрыть разочарование.

— Это не все, — тем временем продолжила Тосс, — кормить буду за свой счет два раза в день. И твоим краюху хлеба можешь брать. Эгра проследит.

— Благодарю, — вновь подняла на нее глаза, — Вчера вы предлагали ночевать у вас.

— Надумала? — грозно свела брови собеседница, — займешь топчан в чулане. Мужиков не водить!

— Как можно? — распахнула глаза на нее от удивления.

— Обычно, «как». Устраивает? — грозно спросила она меня.

— Лаэра Тосс, позволите что-нибудь из овощей относить маме и сестре? — осмелилась спросить.

— Эгра? — посмотрела на кухарку хозяйка.

— На одном хлебе и воде долго не протянешь, — равнодушно отозвалась оборотниха.

— Ладно, — недовольно решилась Тосс, — Если Эгра разрешит.

Я обернулась со слезами благодарности на кухарку, а в ее глазах сверкнуло звериное пламя.

Эту ночь я спала на неудобном топчане, зато в тепле.

Глава 4

Утром сразу оценила преимущества того, что осталась спать в таверне. Встав по привычке рано, смогла наконец-то умыться горячей водой, а после в чулане и протерла все тело, смывая застаревшую грязь. Эгра мои старания оценила сразу же, потянув носом и едва заметно улыбнувшись в ответ.

Вскоре пришли первые посетители, и работа завертелась в прежнем бешеном ритме. И все равно я старалась разобрать в кухне и даже успела помыть два раза полы. За что получила одобрительное рычание оборотнихи.

— Ты сегодня домой? — как бы между прочим спросила кухарка.

— Да, — коротко ответила ей и посмотрела на буханку хлеба.

Меня уже покормили второй раз, но на душе становилось тоскливо при воспоминании о голодных маме и сестре.

— Держи, — сунула мне в руки морковь, капусту и картошку Эгра.

Совсем немного, но вполне хватит, чтобы сварить из них овощную похлебку.

— И хлеб не забудь, — строго произнесла она, когда я принялась бережно укладывать на холстину продукты, чтобы завязать в узел, — Донесешь?

— Я постараюсь, — заверила ее и поторопилась на улицу.

Тосс проводила меня взглядом, но ничего говорить не стала. Гара последние два дня пристально за мной наблюдала, но больше не пакостничала. Зеркала у меня не было, потому рассмотреть, что стало с лицом, не могла. Эгра никак не комментировала мой внешний вид, ее интересовала только чистота и запах, от меня исходящий. А на улице снова глубокая ночь, так что встречные либо сами шарахались от меня в сторону, либо это были подвыпившие, которым вообще все равно, кто пробежал мимо.