Я никогда вас не полюблю (СИ) - Помазуева Елена - Страница 45

— Что с ней, доктор? — Различила четкий вопрос от Усиля.

— Обычный обморок, — отозвался неизвестный мне мужской голос, — в ее положение ничего особенного. Поздравляю, скоро станете отцом.

— Отцом? — Озадачился муж.

— Быстро у вас сладилось, — прокомментировал Тод Лимк.

Открыв глаза, обвела медленным взглядом комнату. Зацепилась за искомую фигуру и позвала:

— Мама!

— Да, Тиоль, — поспешила она ко мне.

— Ты знала? — Пристально вгляделась в ее лицо.

— Нет, Тиоль. Ты меня удивила.

Прикрыла глаза и вспомнила слова сестры: «Только в союзе любви рождаются дети. Сестричка, Дэрил любил тебя по-настоящему. Всей своей душой. И ты его тоже любишь».

Вот о чем шептали связующие нити.

Глава 18

Прошло три года.

— У меня течет потолок! — Ворвалась к режиссеру молоденькая актриса, претендующая на роль главной героини.

— Милочка, у меня крыша течет! — Фыркнул в ответ мужчина.

— Я не могу накладывать грим, мои платья промокли! — Продолжила бушевать она.

— Джолин, вас когда-нибудь смущали подобные мелочи? — Обратился ко мне режиссер.

— Лаэр Фальс, вы не справедливы! — Возмутилась актриса. — У Джолин внешность фейри. Ей не требуется грим для роли!

— Теперь понятно, почему именно Джин будет играть главную роль? — Вкрадчиво произнес Фальс, радостно улыбаясь.

— Я совершенно не это имела виду! — Спохватилось юное дарование.

— Красота, талант и желание работать, несмотря на протекающий потолок, для меня в актрисе главное. Ступайте, милочка, учите роль кормилицы, — махнул рукой в сторону двери.

— Кормилицы? — Удивилась девушка, подходящая своими формами для озвученной роли, — Это в каком спектакле?

— В следующем, — резко подвел итог разговора Фальс.

Актриса метнула в меня негодующий взгляд, демонстративно хлопнула дверью и в коридоре громко призвала громы и молнии на меня, режиссера и театр. Словно в ответ на ее просьбу небо раскололось огненным зигзагом.

— Лаэр Фальс, вы бы помягче с девушкой, — укорила мужчину. — Такими темпами вы останетесь без труппы.

— Поставлю моно спектакль с вами в главной роли. Я уверен, что Усиль и вы сможете заменить на сцене всех актеров, — раздраженно дернул рукой режиссер.

— Только актерам об этом не говорите, — улыбнулась в ответ.

Его вера в нашу пару окрыляла.

Первый год службы в театре оказался самым трудным. Нам с Усилем приходилось привыкать к новому статусу, моему положению и одновременно выкладываться на сцене. Первые спектакли казались карикатурой на профессиональные постановки, зрители не хотели платить деньги за постановки, где играни неизвестные актеры. К тому же основными посетителями были темные лаэры и приходилось подстраиваться под их вкусы.

Впрочем, Фальс справился с трудной задачей. Были отвергнуты проверенные сценарии, в которых играли фейри, а новые писались практически на сцене во время репетиций и обсуждений. Нам с Усилем приходилось переигрывать по нескольку раз сцены, чтобы режиссер остался доволен и сюжетом и актерами.

Лэр издавал указы, послабляя требования к гражданам. Стабильные цены помогли развить торговлю с фиксированными ценами. Спекуляции на дефиците наказывались сурово. В столице обычные горожане хоть и жили небогато, но угроза голода постепенно отступала.

Тогда-то Фальс и предложил снизить цены, чтобы уставшие люди могли прийти и отвлечься от забот и трудностей. Мы играли за мизерную плату, но театр постепенно стал собирать полный зал.

Я оставалась на сцене до самого последнего момента, с увеличением живота переходя на роли второго плана. Наш с Дэрилом сын родился на репетиции, о чем очень горевал Фальс, сетуя, что темный мальчишка родился не после спектакля.

Мне позволили несколько дней отдыха, а потом я сама попросилась выйти на службу. Мама качала головой, но вслух не осуждала. Совместный с Усилем заработок позволял снимать квартиру, где мы жили вместе. Лаэль с готовностью вызвалась стать нянькой племяннику.

Малыш совсем не походил на фейри. Мама озадаченно рассматривала черные, словно ночь глаза, темный пушок на темечке. Впервые я видела ее растерянной. Кажется, она не понимала, как растить и воспитывать темного лаэра.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я радовалась рождению сына, как доказательству нашей любви с Дэрилом. И в тоже время стремилась как можно быстрее узнать о его судьбе. Если его действительно нет среди живых, то хотела в этом убедиться. Сколько не прикладывала усилий, осторожно расспрашивая, мне ничего не удалось узнать.

Усилю не требовалось ничего объяснять. Он знал Дэрила, понимал, что у фейри рождаются дети только во взаимной любви, и на мои чувства он не претендовал. Он поддерживал во время беременности, одновременно требовательно относясь к моей игре. Если у меня не получалась сцена или реплика, мы репетировали до тех пор, пока не добивались результата.

Нам удалось недорого снять квартиру неподалеку от театра. Иногда Усиль оставался ночевать в гримерке, если приходилось задерживаться. О его увлечениях на стороне я предполагала, но ни одного слуха до меня не доносилось. Семейная жизнь сложилась просто: мы спали раздельно, но упорно шли к общей цели. Какое-то время мама пыталась вмешаться, по очереди ведя с нами беседу, но нас с Усилем полностью устраивали сложившиеся отношения.

Сыну он предложил дать свое имя, чтобы ни у кого не возникло сомнений в нашей семье. Некоторое время раздумывала, а потом решила согласиться. Ребенок не виноват, что его настоящий папа пропал. Когда найду Дэрила, все расскажу обоим, а пока у моего сына был один отец — Усиль Вольс.

Премьера. Волнительное слово для всех служащих театра. Если вам кто-нибудь скажет, что он не переживает, не верьте! От билетера на кассе и до режиссера день премьеры ответственный день. Результат долгих и порой нервотрепных репетиций, когда мы старались довести до совершенства сырой сценарий и отточить мастерство игры.

Сегодня давали комедию. Серые, дождливые дни постоянно навевали тоску. Солнце появлялось над столицей не каждый день, зато громы и молнии полыхали в небе постоянно. Дождь смывал улыбки с лиц прохожих, обдавал холодным ветром. Раскисшая грязь под ногами стала привычной дорогой. Люди побогаче нанимали экипажи, чтобы добраться даже на небольшое расстояние. Беднота теснилась в своих районах, опасаясь показываться на глаза темным лаэрам.

Лишь слухачи и наемники по-прежнему вели себя свободно, чувствуя свою безнаказанность и поддержку новой власти.

Из-за постоянных дождей нарисованные афиши развешивали в помещениях. Приходилось договариваться с владельцами гостиниц, таверн и магазинов. На мысль о комедии меня навел визит в «Сварливую кошку», где Тосс по-прежнему покрикивала на подавальщиц, а Эгра увлеченно помешивала поварешкой.

— Ну-у? — Грозно протянула Тосс, уставив руки в бока, — Чего забыла? Или надеешься свою четвертушку стребовать?

— А это возможно? — Искренне заинтересовалась я.

— Могу неустойку посчитать, за то, что бросила нас, — прищурилась женщина.

— Благодарю, Тосс! — Кинулась ее обнимать.

— Ишь, ты! — растерянно крякнула она. — Смелая стала. Эгра, смотри, кого к нам занесло! — крикнула она в сторону кухни.

— А-а-а! Вернулась, немочь ходячая! Иди сюда! — Обрадовалась звериным оскалом оборотниха и грозно приказала.

— Что встали? Живо столы протереть, стулья расставить и у клиентов расчет взять! — Рявкула Тосс на подавальщиц, замерших от моего порыва.

— Рассказывай, где была, как жила, — потребовала Эгра, указала взглядом на скамейку за столом и поставила передо мной миску похлебки.

Потянула аромат и зажмурилась. Наверное, густой мясной дух для меня станет самым вкусным и лучшим воспоминанием прошлого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не брезгует, — с довольным видом хмыкнула Тосс. — Рассказывай, зачем пришла? Учти, мне подавальщицы не нужны!

— Я в театре служу, — прихлебывая горячую похлебку, начала говорить. — Хотела попросить афиши у вас повесить.

Покосилась на свернутый рулон, уложенный мной рядом на скамейке.