Хочу быть твоей (СИ) - Николаева Юлия Николаевна - Страница 8

Катька похожа на нее, очень, темноволосая, высокая, худая. А вот я совсем другая. Невысокая, волосы светлые, глаза голубые, худая, но, в отличие от сестры, не плоская. На отца я, кстати, не особенно похожа, как мне кажется, хотя мать утверждает обратное. Может, она просто не хотела ребенка, вот и придумала отмазку, чтобы меня не любить.

К черту эти мысли, мамы уже нет, а остальное неважно.

Я долго стояла под прохладным душем, слушая шум воды, отключая голову. Вот бы научиться жить совсем без мыслей, чтобы в голове было пусто. Не думать, не чувствовать. Постигать гребанный дзен. Ни хрена в этом не разбираюсь, но что-то подсказывает: не так там все весело. Выбравшись из душа, я вытерлась, завернувшись в полотенце, вышла. И тут же замерла в коридоре, увидев напротив себя Самохина, сидящего в кухне за столом.

Он как раз прикуривал, потому голова была наклонена к зажигалке и потому меня обозрел снизу вверх. Я стояла столбом и думала о двух вещах: хорошо, что вообще полотенце нацепила, и почему от его взгляда по телу бегут мурашки?

Когда он наконец посмотрел мне в глаза, оцепенение спало, и я почти бросилась в комнату. Закрыв дверь, выдохнула. Вот какого хрена ему тут надо? Зачем пришел? Нагнетать обстановку? Или не терпится трахнуть мою сестрицу? Так увез бы ее к себе, нет же, сидит, глаза мозолит. В нашей квартире одному тесно, а уж втроем и подавно.

Зло выдохнув, я натянула трусики и шорты с майкой, тут, постучав, заглянула Катька. Вид виноватый.

— Я думала, тебя нет, — шепнула, войдя и замерев у прикрытой двери, — свет нигде не горел.

— Я могу уйти.

— Нет, ты что, выходи, чаю выпьем… Слушай, Тима рассказал, что ты не знала правду… Он просто подумал, ты не захочешь ехать, если узнаешь…

— И правильно подумал, — буркнула я, суша волосы полотенцем, Катька не услышала.

— Не держи на него зла, он, правда, хороший, — еще раз неуверенно улыбнувшись, она вышла, добавив, — мы тебя ждем.

Я скривилась, правда, мысленно. У Катьки всегда все просто, агнец наш божий. Хороший, хороший, заладила, как попугай. Да меня от одного вида Самохина воротит. Хороший… Слабо в такое верится.

Я все же вышла к ним. За нашим столом в принципе больше трех человек не поместится, и то одному придется сидеть, загораживая выход. А именно, мне, так как Тимофей и Катька расположились друг напротив друга. Я плюхнулась на табуретку, случайно соприкоснувшись коленями с Самохиным, он бросил быстрый взгляд, я поджала ноги. Катька захлопотала с чаем, вскоре напротив меня стояла чашка с все той же струйкой пара, я уставилась на нее, сдерживая желание разрубить. Царила неловкая тишина, только слышно было, как ставят на стол чашки. Семейная идиллия. Бросила тайком взгляд на Катьку: губы кусает, нервничает. Тут в ее комнате зазвонил телефон.

— Я на секунду, — вскочила она, мне пришлось пройти к раковине, чтобы пропустить ее, стул задвинули под стол. Там ему и место. А мне — в моей комнате. Сунув в рот сигарету, я наклонилась к плите, не обнаружив в пачке зажигалку. Вечно они куда-то теряются, словно живут своей собственной жизнью, которую не хотят ограничивать узким миром сигаретной пачки. Прикурив, выдохнула дым, услышав движение за спиной, обернулась и почти уткнулась носом в грудь Самохина. Подняв на него взгляд, промолчала, ожидая продолжения. Катька трещала с какой-то училкой, стены здесь картонные, все слышно.

— Вот что, Вика, — сказал Самохин тихо, — давай кое о чем договоримся.

Я только вопросительно вздернула бровь, выдыхая в сторону дым. Вдохнула вместе с воздухом аромат его туалетной воды, подумав мимолетно: приятный запах.

— Катя тебя любит, она себе места не находит, так что возьмись за ум и начинай жить нормально.

— С чего это я должна слушать нравоучения парня, который спит с моей сестрой? Кстати, не так уж и долго, чтобы начать считать тебя членом семьи.

— Ты будешь о семье говорить? Не сильно ты о сестре думала, раздвигая ноги перед своими дружками.

Рука дернулась инстинктивно, хотела дать ему пощечину, но сдержалась.

— Да пошел ты, — прошипела, отталкивая, сделав шаг к выходу, наткнулась на появившуюся Катьку, тревожно на нас глядевшую.

— А чай? — спросила она растерянно.

— Напилась досыта, спасибо.

Хлопнув дверью, рухнула на кровать, успокаиваясь. Да пошел он, тоже мне, моралист выискался. И ведь считает, что имеет право так себя вести. Они с Катькой всего без году неделя вместе. Да я даже в одной квартире находиться с ним не могу и не буду. Пусть сестре проповеди читает. Затушив окурок, я натянула наспех кенгуруху, и как была, в шортах, выскочила в прихожую. Обув кеды, быстро юркнула за дверь, успев избежать встречи с сестрой.

Глава 5

Идея была так себе, это я поняла через два квартала от дома. Волосы почти высохли, но майский вечер был еще прохладным, я шла, накинув на голову капюшон, и пинала попадавшиеся камешки. Может, я просто завидую? Что у Катьки вдруг появился мужчина, что она счастлива. И поэтому злюсь? И поэтому меня так бесит этот Тима…

— Тима, — пробормотала вслух, словно пробуя имя на вкус. Ему действительно подходит, хоть и звучит так странно, мило, мягко. Такое же милое и мягкое, как сама Катька. Идеальная парочка, блин. Да пошли они.

Я пнула еще один камешек, услышав позади рев мотоцикла, остановилась, оборачиваясь. Так и есть, Дэн, кто ж еще. Тормознув возле меня, он снял шлем, поправив рукой светлые волосы, весело спросил:

— Вернулась, Царева?

— Нет, блин, у тебя глюки.

Он рассмеялся.

— Куда топаешь?

— Гуляю.

— Понятно. А я к Дрону. Хочешь со мной?

Немного поколебавшись, я согласилась. Дэн выдал мне шлем, нацепив его, я уселась сзади, и мы тронулись. Вообще-то, он мой бывший одноклассник, Денис Стеклов. Когда-то мы неплохо общались, но потом я умотала в Питер, и общение само собой закончилось. Однако относимся друг к другу хорошо, так что при встрече болтаем без заморочек.

Дрон это Егор Дронов, он нас старше на два года, и помышляет тем, что толкает марихуану. Дрон по натуре чувак безобидный, увлекается философией и религией, много читает, рубится в видеоигры и курит траву. Живет в маленькой однушке, единственная комната которой занята креслом с низким столиком перед ним и огромным монитором, подключенным к ноутбуку. Сбоку диван для гостей, на стене причудливая картина с поганками, в углу ларповое копье и деревянный высокий щит. Периодически Дронов выбирается на ролевухи, где отчаянно сражается с орками и прочей нежитью. Короче, интересный экземпляр. Хотя обычно его почти всегда можно застать дома в кресле с набитой марихуаной трубкой и компанией от одного до пяти человек. Больше туда просто не влезет. Попасть к Дрону могут только люди проверенные, и Дэн как раз из них, а я вроде как за компанию, хотя и меня он отлично знает.

Егор открыл дверь, и сразу повеяло сладковатым запахом. Увидев меня, присвистнул.

— Вика… Неожиданно. Я думал, ты в отъезде.

Ну да, у нас в городе все про всех знают. А Егор, кстати, чуть ли не единственный, кто всегда обращается ко мне по имени. Царева — это уже не фамилия, это состояние души.

— Погуляли, и хватит, — улыбнулась я, он кивнул, разглядывая внимательно. Пожав Дэну руку, пропустил нас внутрь. В комнате никого не было. Мы разместились на диване, Егор, усевшись в кресло, принялся неспешно забивать косяк. В других домах чаем поят, а тут вот как. Чай, впрочем, тоже имелся, стоял на столе в причудливой формы чайнике, какой-то травяной настой. Парни лениво переговаривались, я наблюдала за картинкой на мониторе, беззвучно шел фильм про Бэнкси.

— Будешь? — спросил Егор, показав косяк. Я, задумчиво посмотрев, кивнула. Передав его и зажигалку, Дронов снова переключился на Дэна. Я прикурила, медленно вдыхая дым, слыша треск внутри сложенной бумаги, чувствуя, как горечь наполняет горло, как пальцы рук начинает покалывать, а в голове словно появился вакуумный шарик. Задержав дыхание, с трудом пытаясь на раскашляться, передала косяк Дэну. Откинув голову на спинку, медленно выдохнула в потолок. И ушла в трип. Сидела, слабо слыша, о чем говорят ребята, пребывая в собственном мире, куда обостренно долетали то звуки, то запахи, то всплески эмоций. Не думала, просто принимала все, оно пролетало через меня, оставляя всполохи мыслей. И было так спокойно. Егор включил какую-то охрененно крутую музыку, в этом он был спец, откуда он только ее брал, но всегда попадал в точку. И я растворилась в ней.