Не та профессия. Тетрология (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 58

Некоторые типа Рана периодически выбегают вперед с ускорениями, возвращаясь потом в положении задом наперёд.

Дайн и пара его товарищей периодически берут с собой груз, стандартную корзину с камнями весом кило под тридцать.

Затем — завтрак и теория. Плюс практическое знакомство (пока только знакомство) с образцами снаряжения и вооружений. На нашей базе, из тактических изысков можем отрабатывать только приведение миномёта в боевое положение.

Параллельно с курсом, к теории адаптируюсь и я. Проблема в том, что я сюда попал, в обоих смыслах, с достаточно солидным багажом за спиной. Но мои схемы тут в чистом виде не применимы. Взять вопрос оружия. Здесь огнестрел вполне в ходу, вполне продвинутые магазинные винтовки на десять патронов. Но они используются наравне с арбалетом и холодным оружием, поскольку носимый боезапас ограничивается тремя десятками патронов на человека. Причина — технологии. Здесь и оружие, и боеприпасы изготавливаются на стыке технологии и магии, все производства ручного типа. Производительность — большой вопрос. Об автоматизации либо конвейере речь не идёт. Ещё одна причина ограничения носимого запаса, все без исключения детонирующие вещества в этом мире — перемешка технологии с магией. При наличии детонирующего магического вещества выше определённого количества на одном бойце, его издалека чувствуют вражеские маги. Могут чуть не боекомплект подорвать дистанционно прямо на бойце, были прецеденты.

Затевать промышленную революцию мне не по уровню, да и не по знаниям: я могу опираться только на технический опыт того мира, а он тут не работает, или работает далеко не всегда. Например, три вида пороха, которые я вспомнил, тут почему-то просто не желают стабильно гореть. И химией физика процесса не регулируется. Хлопани говорит, в магическом мире свои законы.

Память Атени в теории, физике, химии своего мира не сильна.

Пару вечеров я пытался переложить свои знания оттуда сюда, но Хлопани, увидев, чем я занимаюсь, только рассмеялся: «предохранителей от дураков», по его словам, Творец должен был оставить не один и не два. Самый простой из них — инструменты по мирам не путешествуют. Призыв души-«близнеца» не такая уж редкость. Если бы весь научный и военный инструментарий одного мира работал в другом… Призыв души из технически более развитого мира может спровоцировать научные интервенции, к которым общество не готово.

Продолжая мысль Хлопани, мне подумалось, что было бы, попади наш далеко не мирный атом в руки Инквизиции четырнадцатого века? Или пятнадцатого?

Вынужденно признаю, Творец, кто бы он ни был, должен был быть далеко не дураком.

В общем, главное оружие, везде и всегда, это сам человек. Эта истина непреложна в обоих мирах.

И в расчёт лично мне следует принимать только навыки души, как то трудолюбие, рефлекс цели, стойкость к жизненным обстоятельствам и так далее.

Но не технологии изготовления различных порохов. Или возвратный механизм глока.

После теории, вместо обедов продолжаем бегать полтинники. После самого первого забега, Лю на следующее утро измерила резервы у всего курса и вместе с Пуном, пропустив завтрак, о чём-то полчаса общалась с Деканом за закрытыми дверями.

Я на эту беседу не ходил, кому-то надо было остаться с курсом.

После этой беседы, Декан явился лично прямо к столовой. Он поблагодарил курс за усердие, поблагодарил меня как продолжение Пуна, намёками пообещал самым передовым какие-то плюшки к дворянству и поздравил всех с тем, что так теперь будет каждый день. До его особого распоряжения.

Народ, что интересноё, особо не возражал и не дулся: рост резерва целителя прямо пропорционален его возможностям и, как следствие, его будущему успеху в жизни. Стараются, как говорится, для себя. Хотя результаты утренних измерений были и пониже вчерашних вечерних, но Лю сказала, что при регулярном повторении упражнения утренний откат прекратится. А сам резерв вырастет у всех без исключения. Этого оказалось достаточно, чтобы выкладываться стали даже самые скептики.

Индикатором резерва, как оказалось после мозголомных упражнений доктора Лю, является самочувствие на утро.

Пару раз забег «пять по шесть» комбинируем с полосой препятствий.

Женская половина, кстати, не сильно отстаёт от мужской.

Я по прежнему бегаю в голове колонны, но теперь не добежавших с каждым днём всё меньше. Такой реактивный прогресс, говорят, возможен только благодаря Лю. Которая оказывается величиной чуть не государственного масштаба в вопросах регенерации. Пун именно это и имел в виду, говоря о её исключительности на заре их отношений.

Пун, кстати, плотно живёт у неё. Хлопани — у меня.

От завтраков со второго утра на столах не остается ничего. Многие вообще подходят за добавкой. Пун каждый раз весело окидывает взглядом столы с быстро пустеющими тарелками.

После забегов, шагаем на совмещённый с обедом ужин, потом — на занятия с Лю. Во время которых мозги мало что не кипят. Кажется, Лю видит уровень каждого и постоянно повышает планку, чтоб преодолевать себя приходилось постоянно.

Знакомая картина, чего там.

В общем, как-то незаметно все втянулись. Вчера Пун объявил о подключении к зарядке фехтовальной разминки и теперь каждый на зарядку тащит с собой личный клинок либо клинковую пару. На резонный вопрос Бажи о разнице клинков по длине и весу у разных людей, Пун ответил, что в жизни может приключиться всякое. Готовым надо быть к противнику с любым типом клинка. А присутствие доктора Лю сделает невозможным убийство друг друга по неосторожности такими мастерами фехтования, какими, несомненно, являются выходцы дворянских домов Первой Двадцатки.

Пун лично проконтролировал каждого на предмет умений, чтоб избежать грустных сюрпризов. В результате, фехтование вчера прошло мимо только трёх человек: мимо меня, Пуна и Дайна.

У меня нет никаких клинков, да и в фехтовании клинками я не силён. Плюс должность инструктора.

Сам Пун ходил от пары к паре, не мог оторваться от процесса.

Дайн прибежал с огромным цвайхандером как бы не полтора метра длиной, и пары ему просто не нашлось. Он изображал вентилятор в одиночестве, под пристальными взглядами Пуна.

Лично мне интереснее всего было наблюдать за Пуном. Его взгляд на Дайна напоминал взгляд кота, заметившего добычу.

Сегодня Пун принёс свою пару клинков разной длины и во время разминки зовёт Дайна к себе, делая недвусмысленные движения руками.

Все моментально начинают коситься на них, а брюнетка Асими даже спрашивает, пренебрегая приличиями:

— Двуручник — это же все равно как ломом гонять стрекозу? Господин джемадар, разве это равные условия для поединка?

— Вы же крайне неудобные друг для друга противники? — рефреном вторит ей кто-то из её земляков.

— Во-первых, попробуйте ещё к нему подобраться на контратаке, — бормочет Пун, доставая лбом свои колени из положения стоя. — Курсант Дайн, судя по тому, что я видел вчера, далеко не мальчик… Во-вторых, мы же на тренировке. А в жизни случиться может всякое. Курсанту Дайну тоже стоит быть готовым к неудобному сопернику.

— Насчёт неудобства двуручника в ближнем бою, все так думают, — уверенно отвечает, повернув голову в сторону Асими, Дайн. — Стандартная ошибка. Я сталкивался. Сейчас увидите.

Через минуту Пун с Дайном сходятся, и всякое иное шевеление на площадке замирает. Все банально бросают свои занятия и поворачиваются в их сторону.

Пун порхает как бабочка, уклоняясь и сбивая удары Дайна мягкими блоками. Дайн явно уступает ему в скорости, как и любой тяжеловес, но на ногах стоит, как мастер спорта по боксу. Он не проваливается, постоянно двигается и не даёт Пуну подойти на дистанцию, с которой Пун его может достать.

Со стороны это напоминает танец пчелы вокруг кошачьего хвоста.

Проигрывая в скорости, Дайн филигранно использует длину своего оружия и рук, успевая парировать все атакующие попытки Пуна.

Периодически Пуну удаётся прорваться в ближний бой и обозначить удар в одну из жизненно важных зон тела Дайна. Но тот, меняя направления ударов и проворачивая свой лом, как вентилятор, одними только руками, успевает показывать встречный удар. Который в реальном бою, с учётом разницы размеров, развалит Пуну либо голову, либо тело от ключицы до пояса.