Визажистка - Клюкина Ольга - Страница 3

— Вино, наверное. Да я не очень-то хочу утром…

— Утро вечера мудренее, а вечером мы тебе уже что-нибудь другое нальем. И как ты только, Вер, можешь эту краску пить? Потому ты у нас и худая такая, что беленькую не признаешь.

— Да это же сухое вино! Хорошее!

— Марганцовка. Для больных — кишки полоскать, — заявила Ленка авторитетно. — Ну что, махнем? За новую жизнь, новоселье и все такое прочее.

— А, ладно, махнем.

С Ленкой Калашниковой Вера познакомилась случайно, когда та возле школы торговала на лотке канцтоварами, то и дело зубоскаля со старшеклассниками, а в обеденный перерыв обменивая у них же пирожки на шариковые ручки.

Но так получилось, что именно Ленка в августе первой узнала про Верино сокращение из школы. Когда ей вдруг сообщили, что, мол, глубоко сожалеем, Вера Михайловна, но часы сокращаются, и, вроде того, вы должны понять, что мы не можем просить об уходе Абрама Семеновича, заслуженного историка, но в то же время высоко ценим ваши способности и не теряем надежды… И так далее, что-то в этом же роде — журчащим и равнодушным потоком слов.

Вера спокойно, не дрогнув, вышла в тот день из школы, весело поприветствовала двух попавшихся навстречу учеников из своего класса, а потом остановилась у лотка с тетрадками, повернулась к главному входу спиной и не выдержала — всхлипнула, разревелась. И мало того — начала зачем-то рассказывать незнакомой круглолицей продавщице про все свои напасти, которые вдруг словно намертво сцепились в один клубок.

Сын должен пойти в первый класс — и перед первым сентября вывихнул на пляже ногу, теперь пропустит первые недели, а то и целый месяц. Муж все лето вел себя как-то странно: то и дело являлся домой навеселе, постоянно уезжал с сослуживцами то на рыбалки с ночевками, то на турбазы, все время рассказывая про «мальчишники», и «деловые встречи без жен и детей». Огурцы, которые летом с мамой закручивали, и те вдруг взрываться ни с того ни с сего начали — наверное, забыли в банки чего-нибудь положить. А теперь вдруг оказалось, что она к тому же осталась без работы.

— Полоса поперла, — серьезно подтвердила Ленка, почему-то сильнее всего отреагировав на огурцы. — Главное, не раскисай, дальше еще хуже будет, вот увидишь. Пока замри и не дрыгайся.

— Почему — хуже? — даже несколько обиделась Вера. Ничего себе — успокоила!

Но Ленка только пожала плечами и в порядке обмена опытом рассказала историю про своего братишку-наркомана, который недавно задремал ночью на унитазе с зажженной сигаретой, уронил окурок в таз с бельем и прожег насквозь ее выходное платье, колготки, новый кружевной бюстгальтер. В общем, как раз все то, в чем Ленка накануне ходила в гости к своему любовнику и собиралась потом одним разом простирнуть.

— Вот и пришлось мне тогда из-за моего гаденыша исколотого с интересным мужчиной расстаться, — подвела итог Ленка. — Скажешь, не обидно?

— Почему? — не поняла Вера.

— Ну, ты балда! Потому что пока я, Вер, себе новое нижнее белье для интимных встреч купила, он себе уже другую нашел, не стал меня дожидаться. Зато тогда я раскусила, что это за принц, а то как в тумане вся была. Не было бы счастья, Вер, да несчастье помогло, то-то!

И ведь Ленка как знала, что дальше у Веры действительно в жизни начнется такая полоса, когда августовские всхлипы у лотка покажутся просто детскими вздохами. Уже в конце сентября Сергей рассказал про свои «мальчишники» вдвоем с Лерой и сразу же ушел из дома, в ноябре оформили развод и начали искать размен квартиры, в декабре молодые поженились.

Новый год Вера встречала одна — нарочно отвела Антошу к маме и отказалась от всех приглашений, чтобы как следует собраться с мыслями, настроиться на что-то другое, светлое, совсем новое. Маме, конечно, пришлось сказать, что будет праздновать вместе с новым другом, которому пришлось на ходу придумать имя — Александр.

Но вместо этого Вера выпила в одиночку половину бутылки водки и заснула на диване прямо в одежде, не дожидаясь боя курантов, а последние мысли в старом году были про Сергея и Валерию — как они там сейчас?

Наверное, сидят вдвоем, или скорее всего давно уже лежат вдвоем, обнимаются, пьют шампанское, а Сергей небрежно держит в одной руке пульт от телевизора и улыбается…

— Еще по рюмочке? — предложила Ленка. — Подмахнем?

— Я еще эту не допила…

— Как хочешь. А я махну. Мне сегодня, Вер, надо быть в тонусе и в идеальной форме. Погоди, ты мне еще за эту квартирку спасибо скажешь, попомни мое слово.

— Да я и так говорю спасибо, — согласилась Вера, с удовольствием дожевывая нехитрый бутерброд.

— Но это ты пока так, не от всей души, просто из-за своей дурацкой учительской вежливости. Но скоро, Вер, ты совсем по-другому запоешь.

А ведь действительно, так получилось, что именно Ленка, которую Вера случайно встретила на базаре (в то время она уже торговала в продуктовых рядах) и с которой снова по привычке заговорила о своих новых проблемах, теперь уже с обменом, рассказала про эту квартиру. Оказалось, что в Ленкином «старом жилфонде», этажом выше, сосед в ускоренном порядке по дешевке продавал квартиру.

«У нас со Стаськой были кое-какие дела, — шепотом пояснила тогда Ленка, перегибаясь через прилавок и задевая грудями блюдо с малосольными селедками. — Сугубо интимные. Он теперь все сделает под мою дудочку. Неплохой мужик, не жадный, вот только агрегат у него плохо работает».

«Какой агрегат? Смеситель, что ли?» — не поняла Вера, которая как раз в это время ежедневно занималась смотринами различных комнат и хибар, где ей непременно показывали унитазы, трубы, раковины, эффектно демонстрировали работу сливных бачков.

«Другой агрегат, — усмехнулась Ленка. — Я про него сейчас как про мужчину, Вер, говорю. Совсем от пьянки испортился. Вот и торопится поскорее к жене бывшей прописаться, пока та еще не до конца разобралась. Поняла, что ли? Тебе, Вер, сроду все надо по сто раз объяснять, ты как с луны свалилась».

«Ну да, поняла», — торопливо кивнула Вера. Она не имела никакого желания вникать в чужую личную жизнь.

Главное — квартира. Вот она, родимая, так и появилась: с промасленными обоями, вся в трещинах, зато просторная — хоть танго танцуй. С Антошкой.

— Слушай, давай-ка я теперь, Вер, шкаф твой двину, а то, чую, силушка могучая распирает. И чего это я все время вширь ползу? — поднялась Ленка со стула, зевнула и подмигнула новой соседке: — Мужичка бы сейчас сюда, а?

— Нет уж, не надо, — сразу как-то поскучнела Вера.

— Балда! Чтобы шкафчики толкать. А ты что подумала? Эх, жалко, брательник мой, Вовчик, совсем стал слабосильным. На одних конфетках живет.

— Он что, конфеты очень любит? — спросила Вера, вспоминая при этом своего Антошку — родного, румяного, с леденцом на палочке.

— Да ты не знаешь, Вер, что ли? Нарки — они ведь все на сладком помешаны. Я после брата дома полное мусорное ведро нахожу всяких оберток от кексов и шоколадок, и под диваном тоже. Ни кусочка, подлюка, сроду не оставит. Да мне, Вер, и не жалко. Я и сама, когда деньги есть, ему халву покупаю. Младший он у нас в семье, слабеньким уродился…

Все это время Ленка не просто вела вслух свой привычный рассказ о младшем брате, но при этом ловко двигала коробки, расчищая место для мебели. Затем, распластавшись на полу, принялась подкладывать под ножки шкафов и диванов какие-то тряпки и дощечки, чтобы легче было двигать.

— А вы его лечить пробовали? — осторожно поинтересовалась действующая на подхвате Вера.

— Да без толку! К тому же он тут с бандитиками местными крепко связался, спасу от них никакого нет.

— С кем? — переспросила Вера.

Ей послышалось — «с бантиками», опять что-то совсем детское.

— С бандитами, я говорю. Конечно, попадаются среди них и нормальные пацаны, душевные, ничего не могу сказать. Но по многим тюрьма давно плачет. Да ты, Вер, и сама скоро всех увидишь, всех до одного узнаешь, они всегда тут крутятся, — пообещала Ленка, с силой налегая на шкаф, который медленно поехал и сразу же вписался в нужный угол. — Гол! За точное попадание полагается премия — наливай.