Визажистка - Клюкина Ольга - Страница 19

Ленка захлопнула том «Истории искусства» и с сосредоточенным видом закатила к потрескавшемуся потолку глаза.

«Чем бы дитя ни тешилось», — подумала про себя Вера, продолжая отглаживать черное вечернее платье, которое особенно подчеркивало ее стройную фигуру.

— Раз, два, три. Кто тут Вера — посмотри! — объявила Ленка, открывая наугад альбом, и вдруг громко взвизгнула: — Ой, мамочки родные!

— Чего там такое? — поинтересовалась Вера, не отрываясь от работы, — она уже гораздо меньше обращала внимания на бесконечные выходки соседки.

— Мамочки, да это же вылитая ты, Вер! — изумилась Ленка. — Никогда бы не поверила, что бывает такое сходство! Это же твой прямо двойник! Гляди сюда — и глаза, и рот, и ноги прямо один к одному сходятся! Вот только у этой волосы длиннее и развеваются. А если ее постричь как тебя, то и не отличишь. Как будто с тебя нарисовали!

— И не говори, с меня, причем еще в пятнадцатом веке, — улыбнулась Вера, заглядывая к подружке через плечо. — Это же «Рождение Венеры» Боттичелли. Видишь, она из пены морской родилась, стоит на раковине…

— Да какая, к шутам, разница, что в пятнадцатом веке, — начала серчать Ленка. — Я тебе точно говорю, Вер, — одно с тобой лицо. Нарочно будут с тебя рисовать, и то так похоже не получится. Вот смотри, если волосы убрать.

И Ленка закрыла ладонью ту часть репродукции, где у Венеры волнистыми прядями развеваются на ветру волосы, еще больше подчеркивая ее рождение из бурной морской стихии.

— Вообще что-то есть. Вот только она Венера, а я Вера. Одного слога не хватает, — согласилась Вера, еще раз посмотрев на репродукцию, которую много раз видела, но никогда прежде не рассматривала с такой автобиографической точки зрения.

— Вот и я про то. Какого-то одного слога не хватает и волос длинных, а все остальное — вылитое. Давай я теперь на себя погадаю, — снова захлопнула книгу Ленка.

Но ей не повезло: выпала почему-то знаменитая «Смерть Марата», где мертвый мужчина откинулся в ванне, сжимая последнее послание в ослабевшей руке.

Ленка тихо выругалась и закрыла книжку, сказав:

— Это не про меня. Про мужика какого-то. — Но потом подумала и грустно добавила: — Хотя, может, про моего Вовчика, а? Вдруг с ним что случится от передозировки? Наркомашки, они знаешь, как мало живут? Пять лет еще от силы, да и то если все время детокс делать…

— Каких деток делать? — переспросила Вера, у которой не было до сих пор тесного знакомства ни с одним наркоманом. — В смысле, женщины все время нужны? Ну… как сладости?

— Если бы деток! Я сказала: детокс — полная очистка крови так называется. У них в компании один паренек есть, из богатеньких, — он уже пять раз прочищался, а все равно толку нет. Этот Олежка вообще смертник, уже в глаз колется.

— Не выдумывай, как это — в глаз? — содрогнулась Вера.

— Ну, в веко, вот сюда, чтобы следов не было заметно, — пояснила Ленка, оттягивая пальцем нижнее веко. — Чтобы родители не догадывались, продолжали ему денег отсыпать. Гляди, а этот на картинке такой же тощий, на моего Вовчика похож.

— Да нет же, это случайность, — начала утешать ее Вера. — Могла бы какая-нибудь другая картинка попасться, не эта…

— А почему тогда эта?

— Случайно же.

— Вот и я о том: почему именно она? Ты знаешь? Вот то-то, и я о том же, — покачала головой Ленка. — Вот увидишь, что-нибудь случится.

Вера до сих пор раздумывала: стоит ли рассказывать Ленке про странные, суицидные настроения Павла, о которых ей поведал Борис?

Кто знает, как она это воспримет?

А теперь, глядя на несчастную Ленку, Вера тем более решила пока про это молчать. Кстати говоря, при виде мертвого Марата в ванне ей тоже почему-то стало сильно не по себе.

А еще Вера подумала, что, если как следует разобраться, она действительно жила долгое время в своем, отдельном мире, где ей почти что ничего не было известно о другой, неприглядной стороне жизни. И вот теперь как будто бы вдруг родилась, вышла на берег, как мифическая Вера-Венера.

Не ждали? Здравствуйте, как у вас здесь? Почему так хреново?

Правда, разница в том, что Вера все же, увы, не богиня. И потому надо учиться на этом, новом берегу жить среди людей, постигать их законы, принимать жизнь такой, какая она есть, без прикрас…

Есть ли что-нибудь на свете труднее этого?

Появление на званом вечере двух эффектных молодых особ вовсе не оказалось незамеченным среди публики ресторана «Злата».

Две красивые молодые женщины — одна стройная, длинноногая, с модной короткой стрижкой, а вторая — томная рыжая толстушка с откровенным декольте — вошли в зал и сразу же принесли с собой атмосферу легкого скандала.

Как-никак на фуршеты в провинции принято приходить со своей «второй половиной» или по меньшей мере с любовниками, поэтому кое-кому первым делом пришла на ум вполне определенная мысль: уж не лесбиянки ли пожаловали? Или девушки в поисках клиентов?

Под впечатлением утреннего гадания по альбому Вера вдруг вспомнила, что в сознании древних на самом деле существовали две Венеры — Венера Урания, или любовь созерцающая, возвышенная, рожденная от неба, и так называемая Венера Пандемос — простонародная, богиня телесной красоты.

И сейчас они с Ленкой как раз и представляли двух таких разных Венер, а вместе — совершенную женщину.

— За мной должок, — подкатился сразу же к Вере с веселой улыбочкой Роман Анатольевич и, несколько понизив голос, доверительно сообщил: — Ведь я теперь, красавица, твой должник. Вы бы только слышали, девчата, как я сегодня на совете директоров блеснул перед всеми эрудицией! Ну, когда речь зашла про Медею и медовуху. Вы уж меня не выдавайте, ладно?

— Ни в коем случае, — кивнула Вера и сразу решила перейти к делу: — Вы что-то говорили о возможной работе.

— О работе? — удивился вице-президент. — О какой такой работе?

Господин Сумятин пожал плечами, наморщил лоб и улыбнулся обезоруживающей улыбкой мальчиша-плохиша.

— Ну, с Гераклом, — подсказала Ленка. — С богатырем.

— Ах, насчет ролика? Проект уточняется, пока не могу сказать ничего нового. Погодите, вы же, Верочка, кажется, тоже артистка?

— Визажистка, — строго поправила его Ленка.

— Ах да! — обрадовался Роман Анатольевич. — Славненько, что напомнили. У меня ведь была идея познакомить вас со своей супругой — она всех визажистов в городе знает как пять пальцев… на своей ноге. Пойдемте, я думаю, у вас найдется о чем поговорить.

— Вы так думаете? — слегка растерялась Вера и оглядела огромный стол, заставленный по-фуршетному варианту тарелками с красивыми бутербродами, фруктами, сладостями. — Может, сначала все же следует перекусить? Познакомьте нас лучше с самыми вкусными здесь закусками и посоветуйте, с чего стоит начать.

— Естественно, нам некуда торопиться, — согласился Роман Анатольевич, накладывая себе на тарелку корзиночки из теста с горками салатов, аппетитные грибочки. — Вот эти грибочки особенно рекомендую!

Торжественный прием был построен по специальному сценарию, чтобы концертная программа незаметно разбавляла чинное поглощение закусок.

На маленькую сцену-ракушку по очереди выходили певцы или артисты, исполняли в честь супруги Сумятина, «прекрасной Юлии», свой номер, а потом говорили тост. После этого наступала очередная пауза, во время которой гости с приятными улыбками передвигались вокруг стола, угощались, обмениваясь друг с другом ничего не значащими фразами и ожидая, кто будет их развлекать следующим номером.

Зато сама именинница — немолодая дама с иссиня-черными волосами — вела себя на редкость оживленно: она то громко, по-детски, хлопала в ладоши, то лезла с кем-то обниматься или просила исполнить понравившийся номер на бис.

— Смотри-ка, и этот здесь! — вдруг прошептала Ленка, сильно толкая Веру в бок. — Олежка, про которого я говорила, что он в глаз колется. Ничего себе, оказывается, сегодня у его мамашки день рождения. Ну и занесло же нас с тобой, Венера. В самые верхи! Помнишь, я тебе говорила? Они же страшные богачи!