Неизвращенная история Украины-Руси Том I - Дикий Андрей - Страница 38

Владислав, человек не такой нетерпимый как его отец, хотел как нибудь смягчить обостренную религиозную вражду между своими подданными – православными и католиками – и сумел убедить влиятельных магнатов пойти на уступки в этом вопросе. В результате, была обнародована так называемая “примирительная грамота” или “Статьи для успокоения русского народа”. Согласно этим “статьям” уравнивались в правах православные и униаты, устанавливались две митрополичьи кафедры – православная и униатская; православным возвращалась часть отобранных у них монастырей, создавались ряд чисто-православных епархий, наряду с епархиями чисто униатскими. Православные, живущие в униатской епархии, были в юрисдикции православного епископа и, наоборот, то же самое для униатов.

На бумаге все было хорошо и православные надеялись, что наступят лучшие времена. Но не так оказалось на деле. Своевольные магнаты и шляхта-католики не особенно считались с королевской грамотой и по прежнему вели свою собственную непримиримо-агрессивную политику в религиозном вопросе. С другой стороны поляки, даже те, которые были склонны к компромиссу в вопросе религиозном, в вопросе социальном были непримиримы и отказываться от попытки превращения в крепостных-рабов всего населения Украины-Руси не хотели. А православие, религия простона народья, было неотделимо от его социальных устремлений. И митрополиты – Иов Борецкий, и его наследник Исайя Копинский являлись выразителями воли народа и борцами не только за православие, но за лучшую долю своего народа. Эту лучшую долю они, как упомянуто выше, видели в воссоединении Украины-Руси с Москвой.

Учитывая это, польское правительство путем интриг добилось смещения митрополита Копинского и замещения кафедры молдавским аристократом, находившимся в дружбе и родстве со многими польскими магнатами – Петром Могилой.

Будучи православным, человеком высокообразованным, волевым, Могила сделал очень много для укрепления и усиления православия, хотя вначале его выбор и был встречен православными не особенно дружелюбно. Но в вопросах социальных и национальных устремлений – Могила был церковный магнат Речи Посполитой, со свойственной магнатам психологией и отношением к простому народу.

Поэтому выразителем чаяний народных он не стал и бороться против магнатско-шляхетской агрессии не мог, хотя его заслуги в области православно-культурной несомненны и огромны.

Так как от митрополита зависело замещение епископских кафедр, то, естественно, Могила постарался их з аполнить людьми компромиссных настроений и тем в значительной степени ослабил силу сопротивления православного населения, которое раньше в большинстве имело епископов, выражавших настроения народа. (Это были епископы, рукоположенные по рекомендации Иова Борецкого). Только низшее православное духовенство осталось с народом и вместе с ним переживало все тяжести агрессии.

Но народ не сдавался и не примирялся. Мысль о новой борьбе, о восстании не только не угасала, но усиливалась и разросталась. Нереестровые казаки (“выписчики”), над которыми висел Дамоклов меч обращения в рабов-крепостных, и их идейный центр – Запорожье, готовы были вспыхнуть в любой момент.

И, действительно, уже в 1635 году нереестровые казаки совместно с запорожцами под командой Сулимы напали на польскую крепость Кодак, уничтожили поголовно весь гарнизон, а крепость разрушили до основания. Кодак был построен для того, чтобы препятствовать бегству из “волости” в Запорожье.

Верные Польше реестровые казаки обманом захватили Сулиму с его помощниками и выдали их полякам, которые их всех казнили в Варшаве. Всем же захваченным рядовым казакам Сулимы поляки поотрезывали уши и отправили на принудительную работу – постройку крепости.

Но на этом не кончилось. Вскоре один из помощников Сулимы, которому удалось от поляков бежать – Павел Бут (Павлюк) поднял новое восстание.

Павлюк обратился с универсалом к казачеству и к “поспольсгву” (мещанам и крестьянам), в котором призывал их ловить, как изменников и доставлять ему старшину реестровых казаков, и присоединяться к его войску. Универсал всколыхнул Украину. Часть реестровых казаков присоединились к Павлюку. Гетман реестровцев Кононович и ряд старшин были схвачены, доставлены Павлюку и казнены. Начала подниматься крестьянство и разорять замки и поместья. Особенно сильно было крестьянское движение на Левобережьи.

Коронный гетман (польский) Конецпольский быстро мобилизовал крупные силы и бросил их, под командой польского гетмана Потоцкого, против Павлюка, который еще не успел собрать вместе всех своих сторонников. 6-го декабря 1637 года под селом Кумейки произошло стражение, в котором, несмотря на проявление героизма, казаки потерпели поражение и отступили к Черкассам, где вскоре капитулировали, а Павлюк попал в руки Потоцкого и, как и его предшественник – Сулима был публично казнен в Варшаве.

Битву под Кумейками казаки проиграли благодаря тому, что многотысячный отряд повстанцев из за начавшегося ледохода не мог переправиться с левого берега Днепра на правый.

Интересные подробности об этом восстании рассказывает в своем дневнике военный капеллан при армии Потоцкого – Симеон Окольский, По словам Окольского, Потоцкий и Конецпольский имели достоверные сведения, что Павлюк имел соглашение с Донскими казаками, которые обещали к нему прити, как только он соберет свои силы на левом берегу Днепра. В случае победы Павлюк должен был просить Москву принять в свои границы освобожденные области; в случае неуспеха – уйти с войсками через московскую границу. Соглашение это, как сообщает Окольский, имело молчаливое одобрение Москвы, которая сама открыто выступать не считала целесобразным.

Косвенным подтверждением сведений Окольского является, подтвержденный многими документами, неоспоримый факт бегства многочисленных небольших групп участников восстания Павлюка в пределы Московского Государства и на Дон.

Украинские шовинисты-сепаратисты и их “истории” старательно замалчивают этот неопровержимый факт бегства украинцев к своим “вековечным врагам” – москалям. Потому, что он находится в полном противоречии с их ни на чем не основанном утверждении о вражде и ненависти к Москве со стороны Украины-Руси.

Расправившись с повстанцами Павлюка на Правобережьи, Потоцкий перешел на левый берег Днепра, где еще действовали многочисленных отряды повстанцев: Казима (около 4.000), Скидана, Скребца и другие. Эти повстанцы успели даже временно захватить в Лубнах замок Вишневецкого, причем перебили всю захваченную там шляхту и католических монахов и, в первую очередь, униатов.

После ряда кровавых столкновений Потоцкий разбил поодиночке повстанческие отряды. Реестровцы, помогавшие Потоцкому, обманным путем, как раньше Павлюка, схватили Казима и выдали его Потоцкому, который после этого предпринял карательный поход по городам и селам Левобережья, вешал и сажал на кол участников восстания. Население, кто мог, в одиночку и группами, бежало за Московскую границу.

“Водворивши законный порядок в провинции”, как писал в своем рапорте Потоцкий, он, как победитель торжественно въехал в Киев и там посадил на кол привезенных с собою Казима и его сына.

С торжественным приветствием встретил Потоцкого православный митрополит Петр Могила, сопровождаемый группой Киевской городской знати и шляхты, сотрудничавшими с Польским правительством. Народные массы затаенно молчали.

Оставивши по всей Украине гарнизоны, Потоцкий поспешил в Варшаву на Сейм, с намерением провести через Сейм закон, который бы раз навсегда ликвидировал казацко-крестьянские восстания, которые, с небольшими перерывами, тянулись с начала 90-х годов 16-го века.

В начале января 1638 г. закон был принят Сеймам под названием “Ординация Войска Запорожского Реестрового, находящегося на службе у Речи Поспослитой”.