Мой неидеальный мужчина (СИ) - Николаева Елена - Страница 6

— Потому что у мамы Ильи, наверное, есть свой дом, и она хочет быть в нём хозяйкой.

— Такой, как бабушка Нина? Она всё время хозяйничает.

Наверное эти слова меня должны расстроить, но я так сильно полюбила эту женщину, что даже не могу её ни в чём упрекнуть. Да и не за что.

— Бабушка Нина гостья. Она помогает папе в домашнем хозяйстве. Главный хозяин в этом доме папа.

— А ты?

Господи, насколько же дети наивные и бескорыстные создания. Ему невдомек, как невыносимо больно мне сейчас слышать этот вопрос.

— А я его люблю, — перевожу стрелки, чмокая маленький нос, — поэтому мы сейчас спустимся вниз и поищем на кухне что-нибудь подкрепиться. Хорошо?

— Ага. Я хочу бабушкин супчик. Она очень вкусно готовит. И ты тоже вкусно готовишь, ма. — Сашка в очередной раз пленяет мою шею крепкими объятиями. — Я так тебя люблю.

— И я тебя люблю, малыш, очень-очень...

Высокие стены дома окутаны необычайной тишиной. Сашка в одиночку несилён всколыхнуть атмосферу этого жилища заливистым смехом и весельем. Непривычно и грустно не слышать неумолкаемую забавную болтовню Ильи. С тех пор, как мы вернулись домой после покушения и аварии, жизнь в коттедже кардинально изменилась. Воспроизвожу в памяти последние моменты того ужасного дня и мне становится жутко в гостиной. Здесь Светлана отдала Богу душу. Стоит забыть, отпустить непрошеные мысли и жить дальше, но прохлада, скользящая по позвоночнику не позволяет расслабиться ни на минуту. Я всё ещё чувствую её присутствие, хоть и понимаю, что это всего лишь моя психологическая установка, не более того.

— Доброе утро, — произношу, заметив Дмитрия у окна. Он тотчас оборачивается на мой голос, слегка сбитый с толку, я растерянно приподнимаю уголок губ, замерев в проёме двери. Его присутствие не позволяет мне окончательно расклеиться в этом доме. После возвращения я впервые захожу на кухню. Сашка сжимает мою ладонь, напоминая о своём беспокойстве.

Пару секунд мы молча смотрим друг другу в глаза. В них вижу отражение своей боли. Знаю, он чувствует то же, что и я, переживает тысячу разнообразных эмоций, но первым делает шаг навстречу, несмотря на невидимую пропасть между нами.

— Здравствуй, родная, — сгребает в нежные объятия мои плечи, опуская мягкий поцелуй на висок. Замирает, останавливая моё дыхание. Прикрываю на секундочку глаза, впитывая дрожащим телом его теплоту. — Как ты себя чувствуешь? — незаметно трётся виском о мой, затем отпускает, чтобы подхватить Сашку на руки. Мальчик льнет к его шее за считанные секунды.

— Нормально, Дим. Голова немного кружится и болит. А в остальном сносно.

— Лекарства принимала? Ася, нужно поесть. На голодный желудок не помогут.

— Тааак, — протягивает шутливым тоном, — а кто тут у нас такой грустнячий?

— Я... — раздаётся робкий голосок.

—А ну-ка, посмотри на меня! — чмокает второго сына в носик. Сашка расплывается в счастливой улыбке, что неимоверно радует.

— Опять снились плохие сны?

— Угу, — подтверждает его догадки. — Пап, я скучал без тебя, — гладит ладошкой по колючей скуле отца, не отпуская взгляд Димы. — И мама скучала... Ты опять работал в кабинете? Мы проснулись одни.

— Мне не спалось, малыш. Идём-ка за стол, сейчас бабушка вернётся и накормит нас.

— А когда Илья к нам приедет? Я соскучился. Хочу с ним играть во дворе в пиратском домике.

Дима слегка напрягается, хмуря лоб, усаживает Сашку за стол.

— Пока не знаю, сынок. Возможно, он скоро нас навестит, а сейчас ты возьмёшь ложку и приступишь к делу. Хорошо? Вот, держи, — пододвигает к Саше тарелку с супом. — Ешь, пока не остыл. Бабушка Нина очень старалась.

Тема «Илья-Дима-Алина» с некоторых пор для нас довольно щепетильна. Особенно для него. Ситуация слишком сложная. Вижу, как он мечется, в основном из-за меня, не знает как правильно поступить. Скучает по сыну, но не просит его привозить в гости. В голову приходит единственная правильная мысль: дать нам всем время, ибо другого выхода я не вижу в разрешении некоторых вопросов. Пора взять тайм-аут, если, конечно, эта вынужденная пауза не окажется окончательной жирной точкой в наших отношениях.

— Дим, нам нужно поговорить... — поднимаю на него решительный взгляд.

— Думаю, ты права, Ася, пришла пора разобраться со всем, и чем быстрее мы это сделаем, тем будет лучше для всех нас.

Дмитрий.

Обед прошёл в молчании. Уловив очередное напряжение между мной и Асей, мать с трудом уговорила ребёнка уйти с ней на террасу, чтобы на какое-то время занять его чтением сказок.

Всё это время, украдкой глядя на отрешённое лицо Аси, я прокручивал в голове варианты её терзаний, не отбрасывая даже самые худшие. О чём думала всё это время, неохотно ковыряясь в своей тарелке? Такое чувство, что уже приняла важное решение за нас двоих и вряд ли пересмотрит свои взгляды на сложившуюся ситуацию. После выкидыша Ася стала недосягаемой, едва ли не чужой. Сколько не пытался подобрать нужных слов, чтобы успокоить её — всё напрасно. Моя девочка, словно застряла в точке невозврата, зависла, в одиночку переживая боль утраты, и не собирается приходить в норму, всё глубже погружаясь в свой кокон.

— Ему очень не хватает мужского внимания, Дим, — внезапно произносит.

Очнувшись, отставляю в сторону изученный до мелочей стакан, поднимаю на неё глаза.

— Он скучает. Ему нужен отец, — добавляет она.

Ася поднимается со стула и начинает складывать в стопку пустые тарелки, собирает грязные приборы и относит их в раковину. Встаю следом за ней, чтобы помочь, убираю со стола остальную посуду и следую к кухонному островку, сгружаю в раковину, незаметно втягивая аромат волос своей женщины.

Вымотался за последние два дня. Старался не давить на неё своим присутствием, от чего ужасно соскучился. Мне до боли не хватает её тепла. До ломоты в теле хочется прижать к своей груди хрупкий родной стан и не отпускать. Зацеловать всю, чтобы вытеснить из её головы тревожные мысли. Любовь, не подкреплённая физическим удовольствием, гаснет со временем, и я боюсь, что Ася остынет ко мне окончательно. Боюсь опять возвращаться в пустое жильё и ложиться в одиночку в холодную постель, после того, как пережил с ней самые ошеломительные моменты в нашей жизни.

— Я знаю, — отвечаю ровным тоном, обдумывая в голове ошибки, из-за которых произошёл раскол в наших и без того шатких отношениях. — На кону важный проект, Ася. Я потерял в больнице много времени. Пришлось навёрстывать упущенное. Я должен заботиться о вас, и моя забота не предусматривает только тесное общение в семейном кругу. У меня есть и другие обязательства.

— Да. Конечно, — в голосе сквозит сожаление, больше похожее на ревность. — Я понимаю, Дим.

Пытается обойти меня, но я не позволяю ей увильнуть, беру за локоть, останавливая и не давая вырваться.

— О чём ты хотела поговорить? — мой голос становится тверже. В данный момент не вижу надобности сюсюкаться с ней. Либо она очнётся и начнёт жизнь с чистого листа, либо погрузится ещё глубже в свой персональный ад, ища в нём спасение и комфорт. — Алекс всего лишь предлог. Ты же знаешь, что я к нему отношусь как к собственному ребёнку. Люблю его не меньше Ильи. У меня нет опыта общения с детьми, но я стараюсь соответствовать, быть тем, кем он хочет меня видеть.

— Отпусти меня, Дим. Мне больно.

Мгновенно разжимаю пальцы. В порыве отчаяния не рассчитал силу. Черррт! Это какое-то безумие и хуже всего то, что она не видит из него выхода, а без согласия Аси я не могу вытащить её оттуда, как бы не пытался — всё тщетно.

— Маленькая, пора что-то решать. Так продолжаться больше не может! — нависаю над ней, оттесняя девчонку к шкафчику. Ася упирается спиной в гарнитур. Ставлю ладони по обе стороны её головы, соприкасаясь с ней лбами. — Я чувствую, ты винишь во всём меня, злишься за тот нелепый момент с поцелуем, ведь из-за него произошла вся эта беда. Прости! Я тысячу раз покаялся! Я не знаю, каким способом вымолить твоё прощение за всё, через что тебе приходится проходить. Я сотню раз вторил и ещё повторю — он ничего для меня не значил! Между нами с Алей больше нет притяжения. Всё, что ты надумала себе — это ложь. Я остыл к Алине, но как женщину и мать моего сына не перестану уважать. Я ведь его не хотел. Она родила Илью вопреки моему желанию и поэтому сейчас, осознав свою ничтожность, я благодарен ей за сына и точка!