Сюрприз под елкой (СИ) - Мягкова Нинель - Страница 4

Расчёт был верным. Норку она не взяла бы ни при каких обстоятельствах, очень уж это смахивало бы на взятку. А вот пуховик в такой мороз — несмотря на то, что некоторые Монклеровские курточки стоили дороже шуб — взять хотелось. И Анджела не смогла отказаться.

Ключи, смятые чеки и остатки мятной жвачки неведомым образом перекочевали из старой куртки в новую, создавая ощущение обжитости и поношенности, из-за чего совесть девушки смолкла совсем. И всю дорогу до участка, которая заняла десять минут пешком — даже ближе, чем от ее студии — она довольно насвистывала себе под нос.

Список любовниц Лифенохена произвёл фурор среди мужской части отдела даже больший, чем новая курточка среди женской. Дамочек пришлось поделить на два дня, и все равно воцарился бардак.

Рабочий день отдела по особо тяжким преступлениям сегодня больше напоминал отбор на конкурс мисс мира. Блондинки всех оттенков, размеров и форм теснились в небольшой комнатке ожидания, изливаясь очередью в коридор на радость остальным отделам.

— Может, нам их по камерам распихать? — не особо надеясь на успех, предложила Анджела. Мужская часть отдела раздраженно зашикала ее благое начинание.

Допросы занимали минут по пятнадцать в среднем. Плохого о Густаве не сказала ни одна. Все были довольны, конечно же они бы не отказались продолжить отношения или перевести их на другой уровень, но Густав сразу давал понять, что ожидать подобного не стоит, и девы с этим смирялись. По крайней мере, заверяли в этом представителей правоохранительных органов. Алиби было практически у всех, тех немногих, которые не могли его предоставить, Анджела безжалостно вносила в отдельный список.

После сороковой девицы, пожелавшей передать привет Густаву вместе со своим новым адресом, Анджела почувствовала острую необходимость передохнуть. Попросив Стивенса об одолжении, которое он с радостью организовал и подменил ее при допросе, девушка без сил растянулась в неудобном жестком кресле за собственным столом. Что-то мешало расслабиться полностью. Через минуту до Анджелы дошло — этот термос она не приносила. Соседи от права собственности отказались, а Никки, сидевшая у входа, припомнила час назад забегавшего курьера.

Бдительная полиция, мать вашу.

В термосе был кофе. Литра полтора. Свежезаваренный, подозрительно знакомый на вкус. С сахаром, но без сливок.

Записки не прилагалось, да и не требовалось.

А поздно вечером пришёл первый букет.

Пошлые алые розы редкого английского сорта отправились прямиком в мусорное ведро. На следующий день Анджеле принесли кремовые пушистые хризантемы.

— Опять не угадал. — Хмыкнула она, отправляя символы богатства и процветания под стол. Курьер был в шоке.

Уборщица в восторге.

На третий день курьер, похоже, получил неплохие сверхурочные, ибо цветы прибыли на рабочее место раньше Анджелы. Пятнистые пронзительно-розовые орхидеи свисали гроздьями из ведра с водой, явно пожертвованного проникшейся предыдущими подношениями уборщицей.

Именно эта охапка бесценных орхидей в эмалированном ведре натолкнула детектива на гениальную мысль.

— План, конечно, спорный, но думаю, сработает. — поделилась Анджела со Стивенсом. Он, конечно, урод еще тот, но о деле всегда думает в первую очередь. И в этот раз он ее поддержал.

План Анджелы был не просто спорным. Начальство рвало, метало и плевалось ядом, но в поддержку идеи выступил сам подозреваемый Густав, незаметно переквалифицировавшийся в потенциальную жертву. Но с обязательным условием — полицейским, под прикрытием изображающим его любовницу, должна стать именно мисс Феррера.

Ей даже делать ничего не пришлось, чтобы убедить окружающих, что они встречаются. Доставлявшие уже три дня цветы посыльные подготовили почву обильными слухами — цветы поставлялись из бутика с голландским непроизносимым названием со второго этажа Джи-Л-Молла. Водитель, подвезший владельца до полицейского участка, добавил керосина в огонь. А ужин в известном ресторане в центре города, столик в котором бронировался обычно за полгода, довершил картину показательной сдачи крепости.

— Имейте в виду, это только до тех пор, пока мы не найдём убийцу. — Пояснила мурлыкающим тоном Анджела поверх бокала белого вина, прекрасно сочетавшегося с ризотто.

— Я так и думал. — Покивал Густав. Его голос был настолько полон мёда, что поверить ему девушка не могла при всем желании, но предпочла сделать вид, что все идёт как задумано.

Какое-то время оба молчали, поглощённые едой. За работой они как-то забыли пообедать, и теперь наверстывали пропущенные калории. Но тишина не была гнетущей, как на неудачном свидании, когда двое неинтересных друг другу людей судорожно ищут общую почву. Скорее, умиротворенная пауза хорошо понимающих друг друга супругов.

Поймав себя на этой крамольной мысли, Густав собирался содрогнуться от омерзения, как всегда когда речь заходила о браке, но внезапно понял, что ему не хочется. Более того, видение Анджелы в его пентхаусе, обряженной в одну великоватую рубашку, встало перед глазами, требуя немедленного повторения. Желательно, на постоянной основе. И доверчиво спящая на его диване, и сонная с чашкой кофе в руках, и даже засыпанная по уши бумагами за рабочим столом, мисс Феррера вызывала в нем непривычные эмоции и ощущения, которые заядлый холостяк остерегался назвать одним словом даже про себя.

Мужчина и сам не мог толком себе обьяснить, зачем ломился с утра пораньше в закрытые бутики, используя универсальный хозяйский ключ, и чувствуя себя воришкой выбирал куртку для ершистого детектива. Просто не хотел выпускать ее мерзнуть на мороз, вот.

Когда наступило время десерта и им принесли воздушное, таяющее во рту тирамису, Анджела выложила из кармана на стол сложенный в несколько раз листок, вырванный из записной книжки.

— У этих дамочек не было алиби. Наибольшее подозрение вызывают те, которые подчеркнуты. Они работают или работали в твоём центре, значит знакомы с сигнализацией и системой видеозаписи.

Густав просмотрел пять имён. Три все еще работали, действительно. А тех, что ушли, увольнял не он. Сам хозяин никогда не опускался до мелких пакостей. Либо сами захотели, либо натворили чего.

— Уточню у Сары, куда перевелись эти две девушки. — пробормотал Густав, вытаскивая телефон. — Секретарша. — пояснил он в ответ на удивленный взгляд Анджелы. — Я без неё как без рук, уже пять лет работает, ни одного замечания. Идеальная женщина.

Детектив только хмыкнула, доедая последнюю ложечку тирамису и раздумывая, не шокируется ли общественность, если она вылижет блюдечко. Будем надеяться, что Сара и впрямь идеальная и не растрепет про их гениальный план всему рабочему коллективу.

4

Начать решили с перешедших на другое место работы, как потенциально обиженных больше. Одна девушка, Моника, перешла в элитный косметический салон — зарплата вряд ли понизилась, а место было побольше, чем в торговом центре, и шансы на чаевые увеличивались. Глядя на губы уточкой, явно свежесделанные, Анджела подумала, что живётся барышне очень даже неплохо. Но долг обязывает проверить всех подозреваемых.

Сверхурочная работа не оплачивалась, естественно, поэтому Густав заверил, что все расходы по расследованию возьмёт на себя. Заехал лично после работы — другие дела и у него, и у неё никто не отменял! — подвёз до салона, передал с рук на руки администратору, ласково шепнул на ухо:

— Ни в чем себе не отказывайте, мой детектив. — и укатил заключать очередную сделку. Почва для сплетен была подготовлена, и если бы не бегающие по спине табунами мурашки, Анджела смогла бы полностью сосредоточиться на допросе. Но увы — голова кружилась от его запаха, едва ощутимое прикосновение губ к уху обжигало до сих пор.

Но стоило переступить порог салона, как едкая вонь химии и ацетона живо привела размечтавшуюся девушку в чувство.

Моника уже ждала ее у кресла для мытья головы. Уверенные сильные пальцы размяли стянутую стрессами кожу головы, наложили маску, помассировали серумом — и все это не переставая болтать, как же Анджеле повезло, что Густав обратил на неё внимание.