В погоне за счастьем (СИ) - Прим Юлия - Страница 103

Утро. Сорвавшись, бронирую обратный билет. Получить доступ к которому, при наличии въездной рабочей визы можно только после разрыва контракта. Иначе никак. Таможня развернет, не устроив и подобия некого разбирательства.

Собираюсь, наскоро изложив в заявлении все аспекты своего отказа. На ходу обдумываю речь, мотивирующую нового босса, при первом знакомстве с глазу на глаз, со мной распрощаться. На автомате правлю диалект, пытаясь кратко и по делу сформулировать истину. Не оставляя сопернику и единого шанса для сохранения столь кропотливо прописанного контракта. Все сноски и обязательства в нём зачитаны мною до дыр. И планомерное неисполнение каждого пункта неминуемо приведет к расторжению договора по вине исполнителя. В случае чего, перед отъездом мне остаётся лишь подписать бумагу о полном погашении возложенных на меня должностных обязательств. И это меньшее из зол, которое я способен принять. В надежде обрести то, что не оценить ни в одни материальные блага.

Короткий звонок. Тяготящее молчание. Она опередила меня на шаг. Остановив за пять метров до двери начальства. Буквально моля на моё " возвращаюсь", безжизненным голосом:

— Макс, пожалуйста, не сейчас. Я слишком со многим должна разобраться…

"Willkommen in einem neuen Leben. (Добро пожаловать в новую жизнь.) Бьётся барабанной дробью в ушах. Выдыхаю. Желая разнести в щепки всё на своём пути, в попытке добиться в этой жизни хоть какой-либо справедливости. Бесперспективно соглашаясь с предложенными обстоятельствами. Ja, ja, danke."

— Я могу пообещать только одно… — срывается на дрожь, начиная не смело.

— Пообещай, что не будешь обещать вовсе, — пресекаю резонно. — Пережить этот год одному, когда тебя никто не ждёт, в разы проще, чем подыхать от тоски каждую ночь, в надежде хоть как-то воскреснуть под утро.

— Обещаю, — слышится в ответ сухо. — Веришь?

Усмехаюсь в голос, проговаривая мягко:

— Я бы не был здесь, и не рвался безудержно назад, если бы не верил каждому твоему слову.

— Прости меня, — выводит с надрывом.

— Я тебя люблю, — подвожу итог разговору, приближаясь вплотную к двери.

— На твоё несчастье я тебя тоже.

— Лик, ты не считаешь, что нам стоит всё обсудить? — стараюсь выражаться как можно мягче, сдерживая внутри себя накал эмоций, способный разорвать изнутри от одной мысли об очередном испытании временем. — Хорошо, если ты всеми правдами и не правдами за то, чтобы я остался, давая я прямо сейчас оформлю тебе билет и ты пробудешь здесь какое-то время, доходчиво разъяснив сложившуюся ситуацию.

— Помнишь, когда я уже пыталась приехать к тебе… — неспешно начинает издалека, не предвещая приятного расклада. — Мне аннулировали шенген. Мы с Верховцевым, в общем не слишком мило расстались. И я сомневаюсь, что не напорюсь на отказ в посольстве, явившись за выдачей нового.

— Тогда для чего ты меня останавливаешь? — не унимаюсь с вопросом.

— Я должна решить своим проблемы сама, — проговаривает дрожа. Накаляя изнутри до предела. Вызывая желание свернуть шею любому способному довести её до подобного состояния. — Пожалуйста, — просит тихо, неминуемо усмиряя.

— Ты никому ничего не должна, — констатирую сухо.

— Давай всё оставим как есть, — вторит безжизненно и абсолютно невнятно.

— Ты это ты. Я это я, — невольно усмехаюсь в ответ.

— Да, — произносит тихо. — Сейчас…Да.

Отключается. Оставляя в прострации. Перед дверью. В отсутствии выбора. Перед четко произнесённым" да", с которого не соскочить. Как ни пытайся.

Обоюдная размашистая подпись украшает документ, составленный на двух языках. Синяя печать, заверяет безоговорочное исполнение заявленной сделки. Рукопожатие. И медленный таймер, символизирующий начала отсчёта, идущего где-то внутри. Убивающий одну за другой секунды, ускользающего в небытие, тяготящего времени.

Вечерний звонок ещё больше выбил из колеи, в который раз заставив переосмыслить понятие собственной "нормальности".

— Привет дружище, — озорно вещает из трубки Ромка, несомненно подвыпившим голосом. — Где ты, как ты? — уточняет на распев.

— Оккупировал Вену, — парирую с грустной улыбкой, битый час ища за что зацепиться взглядом в местных красотах, просиживая штаны на открытом балконе.

— Вот же, блин, свезло, — заливается смехом, отхлебывая ощутимо щедрый глоток горячительного, в раз меняющего после этого голос. — Но ладно уж, я не давиться от зависти звоню. Поздравь меня, что ли?! В четвёртый раз стал отцом! Два-два сравнял. Короче сыграли с любимой в ничью!

— У меня даже слов нет, — выдаю саркастично. — Кажется ты попутал кому из нас двоих стоит завидовать.

— Да прикинь, сам бы никогда не подумал, что к столь не зрелым годам стану многодетным отцом, но чёрт побери, глядя на этот зверинец дома и эти незатейливые мордашки, отдающие ни за что столько любви и тепла, на достигнутом как-то и не хочется останавливаться. Короче, по ходу, не избежать мне ещё одной долговой ямы по расширению квадратных метров и третьей работы по выходным, с ночи до утра.

— Ты меня в крестные приглашал когда-то, — напоминаю с горькой улыбкой.

— Да тебя ж днём с огнём не сыскать, — парирует весело. — Но в этот раз потому и звоню. Моя правда будет не рада, что придётся отложить таинство до твоего возвращения, знаешь же она у меня к подобным вопросам относится со всей серьёзностью. Но, боюсь, к появлению следующего ребенка ты опять куда-то уедешь.

— Убеди Ленку, что я и так слишком долго ждал своего часа, а за неудобство во время ожидания предлагаю рассчитаться задатком. Созвонюсь со своими ребятами и, курируя дистанционно проект, построю вам дом. Это, пожалуй, лучшее, что у меня получается. Видишь ли, кому-то суждено в этой жизни великолепно строгать детей, а кому-то безукоризненно строить счастливым семьям дома.

— Брось, Макс, — протягивает уныло, — С моей непогашенной ипотекой я разве что к внукам на подобное предложение соглашусь.

— Ром, ты же знаешь, у меня есть готовый проект, — хмыкаю сухо. — Все схемы. Расчеты. Выверен в мелочах. И я давно на него заработал. Так что ищи землю по душе. И жене передавай от меня самые искренние поздравления. Как найдёшь что-то стоящее, сразу и начнём заниматься расширением ваших никчемных квадратных метров.

— Макс, блин, да ладно, тебе. Не трави душу, — пресекает уныло. — Я же серьёзно не потяну. Тебе не по наслышке известны наши нищенские зарплаты на кафедре. Тут хоть все органы разом заложи, кроме мозгов. Надо ж чем-то ещё защищать диссертацию.

— Дружище, трезвей. Ты не улавливаешь суть, — смеюсь, с чистым сердцем представляя перед глазами картинку, которую так старательно загонял вглубь себя. Тихое место. Раздолье вокруг. Звонкий детский смех. Счастливая, полная семья. — Последние десять лет я доводил этот проект до ума. И кому как не тебе, в неимении лучшего варианта, мне его построить, а? Про деньги и думать забудь. Мои боссы заботятся о благе подчинённых. Я живу на всём готовом и считай ничего не трачу. Некогда. Не на кого. Не на что. Или тому виной моя не столь развитая фантазия, хотя и платят то, по твоим меркам, мне безбожно много.

— Я подумаю над твоим предложением, — проговаривает серьёзно. Вызывая на моём лице удовлетворенную улыбку. Уточняя, абсолютно трезво, спустя недолгое молчание: — Что, совсем всё хреново?

— Да не то слово. Полная ж… В общем беда, — хмыкаю в голос, монотонно описывая ситуацию, в которой варюсь последнее время.

— Да уж, — протягивает задумчиво. — И где выход? Хочешь я разузнаю подробнее, что здесь и как. Прослежу за ней по мере возможности. Осмотрюсь на месте.

— Нет, Ром. Спасибо, — завершаю кратко. — Доверие — единственно ценное, что у меня осталось. И если ей действительно нужно время, придётся дать его, чтобы узнать из первых рук, то, что по итогу она захочет мне рассказать.

Лика

Теплая веранда кафе, залитая солнечным светом. Нежные цветы, постельных оттенков, столь приятных для взгляда. Тонко пахнущие. Не несущие в себе яркого, броского аромата, способного отравить присутствие в приятном месте. Бабочки порхающие за окном. Два знакомых автомобиля, припаркованные у противоположного края дороги. Прямо напротив. В одном Лизка, явно решившая омрачить моё умиротворённое нахождение здесь потоком новостей и разговоров о чём-то гнетущем. В другом… Эх, неважно. Для потери равновесия и утраты баланса за глаза хватило бы и подруги.