Никогда не говори «навсегда» - Тронина Татьяна Михайловна - Страница 44

Катя быстро собралась и, поймав такси, отправилась к Ганину.

Было довольно холодно, и светило яркое солнце.

На газонах цвели алые тюльпаны.

Голова у Кати болеть перестала, хотя сердце продолжало щемить от тоски… От какого-то нехорошего предчувствия.

Она позвонила в квартиру по переговорному устройству, но ей никто не ответил. Тогда Катя по сотовому набрала номер Ганина.

— Привет, вы где? Это я, Катя…

— Я узнал, — отозвался тот. На фоне его голоса что-то шумело, раздавались еще какие-то голоса. — Мы с Микой в супермаркете. Таком большом, на соседней улице…

— А, видела! — обрадовалась она. — Я сейчас к вам подойду…

И Катя торопливо зашагала к супермаркету.

В магазине было много людей. Они сновали во все стороны с тележками, и в первый момент Катя растерялась — как же найти здесь Ганина с сыном? Но потом увидела их — они стояли возле огромных аквариумов с живой рыбой и серьезно разговаривали о чем-то, тыча пальцами в стекло.

Катя уже хотела идти к ним, но потом ее словно остановило что-то, и она из-за стеллажей стала наблюдать за ними.

Свет дробился, проникая сквозь зеленовато-желтое стекло аквариума, и в нем медленно плыли блестящие карпы — словно тени на солнце. А рядом с ними сновали узкие стерляди. Была там и форель, и еще какие-то рыбы… А в самом крайнем аквариуме копошились живые раки.

Мика вдруг засмеялся — Катя издалека увидела его веселую гримасу. Потом он потянул Ганина за рукав, указал ему на что-то. Ганин тоже засмеялся.

Затем они, толкая перед собой тележку, пошли дальше, и Катя двинулась вслед за ними. В бакалейном отделе они стали оживленно спорить. Мика тянулся к каким-то коробкам, а Ганин его отговаривал. Видимо, сын собирался купить нечто такое, что отец считал несъедобным. В результате они так ничего и не положили в свою тележку.

Зато у отдела фруктов они застряли надолго. Стояли перед пестрым ярким развалом даров природы и вертели в руках то авокадо, то манго, то кокосовые орехи, то еще что-то, чему Катя даже названия не знала. Судя по жестикуляции, Ганин объяснял сыну, как полагается есть тот или иной фрукт. Наверное, делился своим опытом.

Катя с улыбкой наблюдала за ними. Надо было уже подойти, а она все медлила. Наверное, потому, что ей нравилось наблюдать за ними.

Отец и сын.

Как серьезно и с каким жаром они обсуждают эти несчастные кокосы! Господи, видели бы они себя со стороны… О, кажется, они пихают кокос в корзину! «И он собирается этим кормить ребенка?! — укоризненно вздохнула Катя. — Надо срочно вмешаться!»

Она быстро подошла к ним.

— Ма! — обрадовался Мика. — А мы тут к обеду кое-что решили купить… Ты ведь пообедаешь с нами?

— Присоединяйся! — попросил и Ганин.

— Я не мартышка, такую гадость есть не буду, — заявила Катя, с подозрением разглядывая кокос — выглядел он исключительно неаппетитно.

— Но Мика захотел попробовать… — как-то растерянно возразил Ганин.

— Ради бога, но купите лучше что-нибудь съедобное!

— Да-да, конечно… — поспешно согласился Ганин. — Мы сейчас полуфабрикатов всяких наберем. Мика, эти котлеты не бери — они страшно перченые! — Он снова повернулся к Кате: — Мы решили не ходить в ресторан, а сами приготовить себе обед.

— А Рита где?

— Рита? — Ганин задумался. — Ты знаешь… она еще не вернулась.

— Из командировки?

— Ну да! — легко откликнулся он.

— Ганин, я решила забрать Мику. Прямо сейчас.

— Что? — вздрогнул он. — Но ты же обещала…

Сын бежал к ним с очередной упаковкой.

— Па, вот это, кажется, выглядят вполне прилично!

— Только не при нем! — прошептала Катя на ухо Ганину. — Я своего решения все равно не изменю…

В результате они пришли к консенсусу — сейчас они обедают у Ганина, а потом тот отвозит их домой.

Домой к Ганину они пошли через небольшой сквер. Пока сын бегал по аллеям, Катя с Ганиным остановились у кустов расцветающей сирени.

— Тебе нельзя верить, — холодно произнес он. — Сначала ты говоришь одно, а потом другое…

— Ганин, пойми — я не могу больше без сына, — сказала она просто.

— Катя, но это нечестно! Ты же знаешь, что Мика расстроится…

Они стояли и ожесточенно спорили друг с другом, стараясь не повышать голос. Спорили довольно долго, пока Катя не воскликнула с сердцем:

— А откуда ты знаешь, где ему будет лучше? Вот давай спросим у него…

— Давай! Только я заранее знаю, что он скажет.

— Мика! — позвала Катя. — Мика, ты где?

Аллеи были пусты.

— Наверное, он в прятки решил с нами поиграть, — предположил Ганин.

Но и после продолжительных поисков они не нашли его. Тогда решили спросить прохожих, и первая же девчушка лет восьми, прыгавшая через скакалку, заявила, что видела, как мальчик ушел с какими-то людьми.

— С какими людьми? — дрожащим голосом спросила Катя.

— Ну, я не знаю… — пожала девчонка плечами. — Там тетенька была, рыжая, и с ней дядя. А ваш мальчик как будто не хотел с ними идти, но потом все-таки пошел.

— Это они! — прошептала Катя, схватив Ганина за руки. — Наверняка Нелли и Герман! Потому что она — рыжая…

— Они не успели далеко уйти, — рванул с места Ганин. — Может быть, мы успеем их догнать…

Они быстро обежали ближайшие улицы, опросили прохожих… но уже без всякого результата.

— Бесполезно, — побелевшими губами произнес Ганин. — Вот что… ты, Катя, иди домой, а я сейчас поеду к одному человеку. Есть у меня полковник милиции знакомый, я ему проект делал… он просил обращаться, если что… Ты мне скажи сейчас все, что об этих людях знаешь… Имена, адреса… Еще что? — Он, страдальчески морщась, потер себе лоб. — Да… вот ключи от квартиры. Жди меня там. И от телефона не отходи!

Далее Ганин быстро записал все то, что Катя знала об Алексее и его жене, потом сунул Кате в руки большой пакет с покупками и умчался.

«Господи, господи, господи… — бормотала она, пока шла к дому, пока поднималась в лифте, пока открывала дверь в ганинскую квартиру. — Господи, сделай так, чтобы с моим ребенком ничего не случилось! Возьми меня, а не его… Возьми меня — ведь это я во всем виновата!»

Она бросила пакет в угол, села на пуфик у дверей, обхватила голову руками. Из повалившегося набок пакета ей под ноги выкатился кокос.

«Нет, это невозможно! Если они… нет!»

Катя заметалась по чужой квартире, натыкаясь на вещи. Еще никогда в жизни она не испытывала такого ужаса. «Они все-таки выследили меня! Все это время они наблюдали за мной, и вот…»

Затрещал телефон — звонил Ганин. Он хотел уточнить у нее еще, не помнит ли она номер Неллиной машины.

— Нет! Я только знаю, что у нее «Жигули», и все. Ганин, Мику ищут? — стараясь не срываться в истерику, спросила Катя.

— Да! — ответил он и бросил трубку.

«Может быть, позвонить Алексею? — в отчаянии подумала Катя. — Нет, наверное, не стоит занимать линию. Я уже сказала Ганину все Алешины телефоны — и домашний, и сотовый, и рабочий. Господи, господи, господи…»

Она была вне себя от отчаяния.

Потом, чтобы хоть немного успокоиться, стала думать о том, как будут искать Мику. Наверное, Нелли увезла его на своей машине. В милиции быстро узнают номер ее «жигуленка», быстро вычислят его в городе, быстро перехватят на каком-нибудь перекрестке… Мику спасут!

«А может быть, Нелли с Германом вовсе и не собираются убивать моего сына! — пришла ей в голову другая мысль. — А что, если они только хотят напугать меня? Просто заставить поволноваться… Фаина сказала — не всякий отважится отнять у другого человека жизнь. Тем более — у ребенка! Нелли с Германом не могут быть такими извергами, они просто хотят меня напугать!»

Катя тихо засмеялась.

А потом, совсем некстати, вспомнила, как они зимой были с Алексеем в квартире у Петренко, что на Рождественском бульваре. Петренко дал им ключи. Они с Алешей пили вино, смеялись. Теперь то далекое свидание показалось Кате сном! Она еще тогда пролила немного вина на ковер.

— Как кровь… — прошептала Катя, сжимая ледяные руки. — Вино на ковре было похоже на кровь! Именно тогда у меня возникло странное предчувствие… Это был знак!