Маэстро - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 82

Артемис Энтрери в мгновение ока очутился рядом с ней, еще прежде, чем брошенные им клинки звякнули об пол. Он схватил Далию в тот момент, когда Джарлакс отпрянул, и прижал ее к кровати. Женщина продолжала отбиваться, размахивала кулаками и царапалась, даже попыталась укусить Энтрери.

Энтрери сел и заставил Далию подняться. Он приблизил лицо к ее лицу, крепко держа ее за руки, не давая ей снова начать драться.

– Далия! – воскликнул он.

Она ударила его лбом в переносицу.

Энтрери оттолкнул ее и сплюнул собравшуюся во рту кровь.

– Далия! Далия, неужели ты меня не узнаешь?

Эльфийка несколько мгновений пристально смотрела на мужчину, широко раскрыв глаза, и на лице ее появилось выражение смятения и неподдельного недоумения.

– Далия!

Казалось, она хотела что-то сказать, но не знала, что именно, и лишь отрицательно покачала головой.

– Далия, – прошептал Энтрери и почувствовал, что силы оставили эльфийку. Она безвольно рухнула в его объятия, и он крепко прижал ее к себе, шепча ей что-то на ухо, обещая вытащить ее из этого места.

– Нет, правда, – произнес Джарлакс, стоявший над обезглавленным телом Кирий Ксорларрин. – Тебе действительно не нужно было этого делать.

– Не нужно, однако это доставило мне массу удовольствия, – ответил Энтрери, обнимая Далию.

Джарлакс лишь пожал плечами. Он взял чудесный посох Далии, быстро осмотрел его, сложил пополам и сунул в свой магический кошель.

– Нам нужно уходить отсюда, – сказал лидер наемников, и Энтрери не собирался с ним спорить.

– Действительно, – произнес женский голос. На том месте, где только что была стена, они увидели Верховную Мать Квентл Бэнр. Безобразный иллитид стоял рядом с ней, также ее сопровождали Сос’Умпту и Минолин Фей. Позади маячил отряд воинов Бэнр, готовый защищать Верховную Мать и архимага Мензоберранзана, Тсабрака Ксорларрина, который поддерживал портал открытым. Прежде чем Джарлакс или Энтрери успели отреагировать, дверь комнаты с грохотом распахнулась, и появился другой вооруженный отряд, на сей раз под предводительством мастера оружия Андзрела Бэнра.

Джарлакс посмотрел на Энтрери и покачал головой.

Бэнры хорошо подготовились.

– Мы спасли Верховную Мать Дартиир, твой голос в Правящем Совете, – сообщил Джарлакс, заметив выражение отвращения на лице Квентл Бэнр, которая смотрела на обезглавленное тело.

– Именно по этой причине вы ее и спасли, я в этом уверена. – Верховная Мать даже не пыталась скрыть сарказма.

Стоя на балконе часовни, Ивоннель, К’йорл, Йиккардария и Тиаго смотрели вниз, на Дзирта До’Урдена.

Он не подозревал об их присутствии. Его сознание и чувства находились в плену заклинания ясновидения, которое перенесло его на много десятилетий в прошлое. Дзирт издал вопль ужаса и, шатаясь, приблизился к алтарю; он дрожал, колени у него подогнулись, но он продолжал ползти вперед, в отчаянии протягивая к алтарю руки.

– Он пребывает в растерянности и смятении, – объяснила Ивоннель. – Сейчас он видит момент, который причиняет ему сильную боль и заставляет его испытать страшные сомнения. Он утратил почву под ногами, утратил веру в собственные принципы и кодекс чести. Это существо достойно жалости.

– Это еретик, – возразил Тиаго, вцепившись в меч и приказав щиту полностью развернуться. – Омерзительная тварь, чью голову я вскоре преподнесу в дар Госпоже Ллос.

– Только тогда, когда тебе велят это сделать, – отрезала Йиккардария, и даже упрямец Тиаго вынужден был смолкнуть, услышав прямой приказ йоклол. – Твоя храбрость достойна похвалы, но безрассудство совершенно излишне. Неужели ты недооцениваешь этого воина, Тиаго? Неужели ты презираешь его блестящие боевые навыки?

– Мне уже приходилось сражаться с ним, – ответил молодой и дерзкий мастер оружия.

«И поэтому Дзирт знает, чего ожидать от тебя и твоего чудесного оружия», – подумала Ивоннель, но промолчала. Однако она улыбнулась и издала коварный смешок, который должен был бы обеспокоить Тиаго – если бы он не был так уверен в себе и собственном превосходстве.

– Да, он действительно выглядит довольно жалко, – заговорила Ивоннель, указав на дроу, который казался совершенно сломленным; он стоял на коленях у пустого алтаря и держался за него, чтобы не упасть. – Ты не заслужишь славы, убив его сейчас, когда его взгляд и мысли устремлены в прошлое. Палача, который казнит беспомощную жертву на эшафоте, никто не считает героем.

Тиаго уставился на девушку в явной растерянности, пытаясь придумать какой-нибудь уничижающий ответ; вид у него был такой, словно он внезапно сообразил, что трофей в очередной раз увели у него прямо из-под носа.

– Но в поединке с Дзиртом все будет иначе, – продолжала Ивоннель. – Чары, поработившие Дзирта, создала я сама. И я легко могу рассеять их. Не сомневайся: когда ты спустишься вниз, к нему, он будет сосредоточен и готов к бою.

Тиаго вздохнул с облегчением.

– Значит, ты отказываешься от любой помощи в поединке с Дзиртом? – спросила Йиккардария.

– Я не понимаю.

– Следует ли мне обездвижить Дзирта До’Урдена, если я пойму, что ты проигрываешь? – объяснила Ивоннель. – Или исцелить твои раны, если он прольет твою кровь?

Молодой мастер оружия явно затруднялся с ответом и лишь молча переводил взгляд с Ивоннель на Йиккардарию.

Его растерянность доставила Ивоннель большое удовольствие, и она едва не рассмеялась вслух, когда он провел языком по губам. На одной чаше весов лежала его уверенность в собственных силах, а на другой – слава, которой он так жаждал. Если бы он согласился принять помощь, слава его померкла бы.

В случае отказа от помощи он вполне мог погибнуть.

– Нет, – произнес Тиаго в конце концов. – Я прошу позволения убить его, но без посторонней помощи.

Йиккардария кивнула и, казалось, была удовлетворена этим ответом, а Ивоннель пришла в восторг.

Она в любом случае не стала бы помогать молодому воину.

– Он умрет, – пообещал Тиаго.

Йиккардария жестом указала в сторону узкой винтовой лестницы, которая вела вниз с балкона, но Тиаго решил спуститься иначе: он просто перекинул ногу через перила балкона и упал вниз. При этом он прикоснулся к эмблеме своего Дома и задействовал заклинание левитации. Плавно спустившись, он легко приземлился на ноги в двадцати футах под балконом.

В тот момент, когда он очутился внизу, Ивоннель сняла чары с Дзирта.

– Они оба будут сражаться от имени Ллос, – пробулькала Йиккардария. – Но только один из них знает это.

Дзирт протянул руки к Закнафейну, своему отцу, великому воину, который умирал на алтаре, истекая кровью.

Рука Дзирта прошла сквозь тело отца и коснулась алтарного камня, и он отпрянул. Окружавшие его фигуры, его семья – умирающий отец, мать-убийца, три сестры-жрицы, служанки Ллос, особенно Вирна, которая, как показалось Дзирту, плакала, глядя на убитого Закнафейна, – все это перенесло его в прошлое на многие десятки лет и заставило в новом, мрачном свете взглянуть на собственный жизненный выбор.

Но Вирна была призраком. Они все были призраками. А потом все они исчезли.

А Дзирт остался стоять на коленях перед алтарем, пристально глядя на собственную руку, которая прошла сквозь тело Закнафейна. Рука эта была в крови.

И тогда Дзирт все понял. Да, руки у него были по локоть в крови. Он явился причиной падения Дома До’Урден, из-за него принесли в жертву Закнафейна, который по доброй воле лег на алтарь вместо своего сына.

И ради чего все это?

Когда-то он спас эльфийскую девочку. Его принципы, его совесть требовали этого, но он все равно убил ее, позже. Она пришла, чтобы расправиться с ним, и погибла от его руки.

Но какое это имело значение? Что вообще теперь имело значение? Какую ценность представляли его принципы, если он просто пытался загородиться ими, словно щитом, от неумолимого течения времени?

Каким же глупцом он был, оставшись один, отчаянно цепляясь за образы своих «возродившихся» друзей, которые, как он теперь знал, были всего лишь миражом, иллюзией, обманом!