Маэстро - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 57

– Меня зовут Сесилия, – заговорила она громким голосом – но этот громоподобный голос почему-то прозвучал ласково. – Мои друзья Ильнезара и Тазмикелла подумали, что я могу помочь вам в начинании, которое, по их мнению, меня очень заинтересует.

– Мы с радостью примем любого, кто согласится участвовать вместе с нами в этом важнейшем деле, – отвечала Кэтти-бри, пытаясь говорить спокойно, несмотря на волнение. Вдруг она вспомнила, что нужно ответить на поклон, но это получилось у нее гораздо менее изящно, чем у Сесилии.

– Значит, с твоего разрешения, я остаюсь, – произнесла Сесилия. Она обернулась к далекому замку, подняла руку, и из ее ладони вырвался луч ослепительно-белого света. – Мне потребуется большая палатка и, разумеется, большая кровать, – продолжала она. – Надеюсь, ты позаботишься о том, чтобы меня разместили должным образом.

– Разумеется, госпожа, – ответила Кэтти-бри и смутилась, произнося последнее слово. В конце концов, правильно ли называть великаншу «госпожой»? Какие правила этикета приняты в общении с такими существами?

Волшебный замок, паривший над гаванью, начал удаляться и вскоре слился с плотными тучами, застилавшими небо, практически пропав из виду. Многие продолжали смотреть в ту сторону, задрав головы и не понимая, что произошло с огромным зданием – исчезло оно или просто спряталось среди облаков.

Лишь спустя какое-то время дворфы и остальные вернулись к работе, а Сесилия ушла в сопровождении драконов, которые взялись ввести ее в курс дела. Кэтти-бри сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и напомнила себе, что удивительные события и появление необычной гостьи – все это к лучшему. Ей следовало думать только о Главной башне. Если ее не восстановят, Гаунтлгрим превратится в руины.

Она отвернулась прочь от моря и неба, скрытого тучами, тряхнула головой и попыталась восстановить прежнюю решимость.

И в этот момент увидела Громфа, который все так же сидел на своем троне и пристально смотрел на нее; вид у него был такой, словно Кэтти-бри забавляла его, а может быть, произвела на него некоторое впечатление.

И эта фантазия, эта воображаемая сцена – как архимаг склоняется над нею, целует ее, прикасается к ней – вдруг так четко представилась ей, так неожиданно захватила ее, что Кэтти-бри даже попятилась, пошатнулась, будто от удара, и едва не упала.

Громф улыбался.

Глава 12

Пещера Большого Столба

Джарлакс придирчиво осмотрел Энтрери, оценил его маскировку и одобрительно кивнул.

– Если случайно перейдете на всеобщий язык жителей поверхности, не паникуйте, ничего страшного не случится, – предупредил он своих спутников. – Вы служите в Бреган Д’эрт. Местные просто сочтут, что вы уже много лет не спускались в Араунилкаурак.

– Куда? – переспросил Энтрери.

– В Араунилкаурак, – повторил Дзирт прежде, чем Джарлакс успел открыть рот. – В Пещеру Большого Столба, где располагается Мензоберранзан.

Джарлакс и Энтрери продолжали беседу, но Дзирт перестал их слушать, как только эти слова слетели с его языка. Это название, «Араунилкаурак», снова и снова звучало у него в ушах. Он не слышал его со времен далекой юности.

Дзирт вспомнил тот день, когда покинул Мензоберранзан навсегда и вместе с Гвенвивар отправился навстречу неведомому, в полные опасностей туннели Подземья. И сейчас, в первый раз за сто с липшим лет, в первый раз с того момента, когда он вышел на поверхность, ему пришло в голову, что решение, принятое в тот далекий день, было ошибочным. Он мог тогда остаться в городе, мог прожить такую же жизнь, как Закнафейн. Возможно, его семья, его родичи остались бы живы; и никто не смог бы основать этот фальшивый Дом До’Урден с единственной целью – запятнать его, Дзирта, имя.

Может быть, его отца не убили бы.

А его несчастная сестра Вирна, слишком добрая, чтобы носить титул жрицы Ллос? Может быть, и она осталась бы жива? В конце концов, ведь это сам Дзирт убил ее.

К своему ужасу, он понял, что даже его друзьям из Верхнего Мира жилось бы лучше без него. Он в глубине души считал так уже много лет, после того как дроу пришли в Мифрил Халл, после того как Вульфгар угодил в лапы йоклол. Эти события побудили Дзирта вернуться в Мензоберранзан; он согласился сдаться своим жестоким сородичам, чтобы спасти друзей от страшной опасности.

Кэтти-бри пришла за ним, и их последующее бегство в компании Артемиса Энтрери показало Дзирту, что он совершил ошибку.

Но сейчас он осознал, что его любовь к Кэтти-бри, его благодарность ей ослепили его и помешали увидеть истину.

– В чем дело? – Голос Джарлакса вернул его к реальности. Он взглянул на друга, затем на Энтрери, который тоже пристально рассматривал следопыта.

– Все эти годы я считал себя смелым, – произнес Дзирт. – Но теперь я понял, что я все-таки трус.

Джарлакс и Энтрери, услышав это странное замечание, обменялись недоуменными встревоженными взглядами.

– Ему хочется наведаться в Мензоберранзан не больше, чем мне, – предположил Энтрери.

Джарлакс кивнул, с сочувствием взглянул на Дзирта, и тот решил не возражать. «Пусть верят в то, во что им хочется верить», – подумал он. Однако на самом деле все обстояло совершенно иначе: он не боялся вернуться в родной город, он стыдился того, что когда-то оставил его.

– Значит, давайте сделаем то, за чем пришли, и побыстрее! – нетерпеливо воскликнул Энтрери.

Джарлакс поднял руку, призывая его стоять на месте, покопался в своем магическом кошеле и вытащил небольшое колечко, украшенное драгоценным камнем. Бросил его обратно и, снова сунув руку в кошель, извлек другое. Второе кольцо, очевидно, тоже оказалось неподходящим; Джарлакс положил его на место и сунул руку в мешок до локтя, хотя на вид он казался таким маленьким, что едва мог вместить ладонь.

На этот раз Джарлакс достал целую пригоршню колец, пару минут перебирал их, затем надел на палец одно – золотой ободок с каким-то искрящимся камнем, может быть, бриллиантом. Он подождал мгновение, прикоснулся пальцем к виску и произнес магическое слово.

Его широкополая шляпа зашевелилась, потом как будто бы поднялась сама по себе. Джарлакс продемонстрировал своим товарищам разгадку этого странного явления, сняв шляпу: по плечам у него рассыпалась копна белых волос. Густые волосы были уложены в оригинальную прическу: часть их была подстрижена «слоями», а часть спускалась на выбритую половину головы.

Джарлакс хлопнул шляпой по бедру. Волшебный головной убор начал уменьшаться в размере и наконец стал таким крошечным, что Джарлакс легко спрятал его в карман.

– Уверен, что для меня лучше будет изменить внешность, – пояснил наемник, подмигнув – а может быть, он просто моргнул. Это было непонятно, потому что черную повязку он снимать не стал. Сунув кольцо обратно в кошель, заменил его каким-то другим волшебным кольцом и знаком велел двум товарищам следовать за собой.

Они встретились с агентом Верховной Матери Зирит через пару минут, в пещере с наклонными стенами и естественными дымоходами. Пол был неровным, а кровь и слизь, покрывавшие камни, затрудняли движения.

– Вам следовало бы появиться раньше, – заметил Паленмас, молодой воин из Дома Ксорларрин. – Нам бы пригодились еще несколько клинков.

– Я не ожидал найти вас в Лабиринте, – отозвался Джарлакс, имея в виду туннели, ведущие к самым отдаленным восточным окраинам Мензоберранзана.

– Господские пути закрыты, магическим образом и в обычном смысле, – объяснил Паленмас. Господские пути представляли собой систему туннелей, которыми преимущественно пользовались для входа в Мензоберранзан. – Лишь глупец пойдет туда, рискуя напороться на глифы и защитные заклинания, которые понаставили там жрицы и маги.

– Однако я не сомневаюсь, что эта защита ежедневно подвергается испытаниям, – пробормотал Джарлакс.

– Непрерывно, – подтвердил Паленмас. – В коридорах нечем дышать от вони разлагающихся трупов демонов. Каждый час боевые отряды с риском для жизни выходят из укрытий, чтобы восстановить магическую защиту. Но безмозглые чудища продолжают наступать, хотя и дохнут, не добравшись до Мензоберранзана. – Он оглядел пришельцев. – То, что вы сумели целыми и невредимыми добраться до этой пещеры, говорит о вашей боевой отваге и хитрости. Но дальше ваш путь станет легче.