Волшебство без прикрас (СИ) - Fox Harold R. - Страница 47

Стреляли из дома, а значит, не все купились на уловку с ботинком или просто не успели вовремя убежать. «Как же нам тебя выкурить, засранец?» – размышлял я. Мы с Виртой лежали неподалеку от домика, в неглубокой канаве.

– А, может пусть себе сидит? – вдруг предложила она.

– Что? – погруженный в свои мысли, я не сразу сообразил, что девица имеет ввиду.

– Зачем он нам? Мы обойдем дом и прорвемся к штабу, – пояснила Вирта.

«А, что? Её слова не лишены смысла. Зачем нам тратить время на выкуривание этого урода, если он никак не мешает нам сделать марш-бросок и захватить штаб».

– Отличная идея, – улыбнувшись, сказал я.

Отряд зеленые настиг нас, когда до их штаба оставалось рукой подать. С нашей позиции даже виднелся реющий на ветру зеленый флаг.

– Плотно шмаялют, – прорычала Вирта, пригинаясь от свистящих над головой пуль. Мы засели в небольшом, сложенных из мешков с песком, укреплении. По меньшей мере шестеро зеленых настойчиво приближались к нам.

– Где-то еще трое, – украдкой выглядывая из укрытия, сказал я, – если они возьмут нас в кольцо – наша песенка спета.

– Штаб совсем рядом, – Вирта выстрелила, – нужно попытаться его захватить. Иди, я их задержу столько, сколько смогу.

Времени на сопли не было. Она права: я быстрее и сильнее – у меня больше шансов на успех.

– Держись, – сказал я, готовясь рвануть в сторону штаба. Вирта вдруг поцеловала меня в губы и сказала:

– На удачу.

Я кивнул и, что было сил, побежал.

Когда казалось, что вот он штаб и флаг неприятеля у меня в руках, а вместе с ним и путёвочка в офицерскую школу, трое зеленых возникли у меня на пути. Я машинально вскинул ружье и выстрелил от бедра. Тот, что был ближе всех, вскрикнул и, схватившись за лицо, упал.

«Вот ему не повезло», – пронеслось у меня в голове.

Двое других вскинули свои стволы и, наставив на меня, открыли огонь. Я отскочил в сторону, перекатился через плечо, перезарядил ружье и вновь выстрелил. Еще один зеленый с криком упал. Времени на перезарядку не было: оставшийся неприятель сделает это быстрее. Понимая это, я отчаянно заорал и, что было сил, бросил в него свой ствол, прикладом вперед.

Не ожидавший такого финта зеленый, охнул, когда приклад прилетел ему в голову, но устоял на ногах. Мне этой заминки было достаточно. Я подлетел к нему и уже проверенным ударом ноги врезал по яйцам.

– Сука, – простонал зеленый, скрючившись, от боли.

– Извини, – ухмыльнувшись, я похлопал его по плечу, взял свое ружье и побежал к флагу.

«Вот она, заслуженная победа!» – пронеслось в моей голове. Я поднялся на постамент, в котором был закреплен флагшток. Сердце от радости бешено колотилось.

«У меня получилось! Офицерская школа, я иду к тебе!» – с этими мыслями, мои пальцы вцепились в древко флага и вытащили его из фиксатора.

– Победа! – выкрикнул я, размахивая своим трофеем.

Глава 87

– Ты совсем из ума выжил, стрелять в своего?! – рявкнул на меня сержант Вирнуд. Заложив руки за спину, он ходил взад-вперед по кабинету. Я сидел на стуле, около его стола. Кроме нас в кабинете находились полковник Дроффк и лейтенант Лоркцин – он был не только препод по стратегическому планированию, а еще и руководитель воспитательного отдела учебки.

Стоял поздний вечер. Меня вызвали на ковер, для разбора моей победы над зелеными.

– Решил поквитаться?! – брызжа слюной, продолжал сержант, – он же из твоего взвода!

– Никак нет! – отчеканил я, – рядовой Олктис, затеял выяснение отношений, желая выяснить, кто должен командовать после того, как командир Хэлкерт выбыла! Согласно законам военного времени…

– Это учения! – перебил меня Вирнуд, – если ты рвешься на фронт, я тебе это устрою!

– Вам принадлежит идея, надеть форму противника? – спросил лейтенант.

– Так точно!

– Сынок, ты хоть понимаешь, сколько правил ты нарушил? – вздохнул полковник. – Правила придуманы не зря. Они основа дисциплины, а дисциплина – залог победы в войне.

– Но вашбродь, разве победа не важнее правил? – удивился я. – Тем более, что прямого запрета, на подобный прием, в них нет.

– Молчать! – рявкнул Вирнуд.

Кажется, я начинал понимать, из-за чего возник весь этот сыр-бор с разбором моей победы. Безнаказанное нарушение правил, было, плохим примером для курсантов. Если они будут знать, что в любой момент можно ослушаться приказа и за это ничего не будет, все кому не лень начнут своевольничать.

– Нарушение правил учебных тренировок должно строго караться, – констатировал полковник, подтверждая мои догадки, – чтоб другим неповадно было.

– Ваше благородие, этот курсант проявил незаурядные способности в тактике и ведении боя, – заступился за меня лейтенант.

– Он через чур своенравен! – возразил полковник Дроффк. – Думаю, вреда от него будет больше чем пользы. Давайте-ка мы лучше его повесим, от греха подальше.

– Как это повесить? – опешил я. – За то, что я проявил смекалку и находчивость? Да вы что? Как же так? Это же не справедливо.

– Но ваше… – попытался возразить лейтенант Лоркцин.

– Я все сказал! – перебил его полковник, стукнув кулаком по столу.

Глава 88

Когда отбываешь срок на губе, время тянется чертовски медленно. И вскоре начинаешь ненавидеть эти четыре стены. Но, вот, если ждешь казни, время пролетает словно миг – мимолетный и неуловимый. А карцер превращается в милое местечко, которое не хочется покидать. Ведь там, за его стенами меня ждала петля.

Ну, и пусть. Пусть эти гады подавятся! За ночь, я смирился с неотвратимостью приближающейся смерти. Оставалось лишь надеяться, что какой-нибудь загробный мир существует, так же как этот или тот в котором я встретил Аннираэль. Интересно, встречу ли я её вновь?

Стоял ясный полдень. Солнце было высоко, а по голубому небу бежали облака. Меня вывели на плац, где уже построились все курсанты, ожидая моей казни. Я старался не потерять лица и не зарыдать. Пощады здесь не дождешься и не вымолишь. Тогда хотябы пусть эти ублюдки запомнят меня как крутого перца, который навел здесь шороху!

На плац вышел полковник Дроффк, и начал объявлять приговор:

– За проявленное своеволие, за многочисленные нарушения правил боевых учений, за неподобающее отношение к соратнику, курсант Кершиф приговаривается к публичной порке! Двадцать плетей!

«Они смягчили приговор? – удивленно подумал я, удерживая челюсть, которая изо всех сил пыталась отвиснуть. За моей спиной, вместо эшафота с петлей, стоял столб. – Ну, двадцать плетей явно лучше смерти».

– Курсант, снять рубаху! – велел прапор, когда меня подвели к столбу. Я подчинился. Он защелкнул на моих запястьях металлические браслеты, которые цепями крепились к столбу.

– Привести приговор в исполнение! – велел полковник Дроффк.

Напрасно я думал, что порка лучше смерти. Боль от хлыста была такой невыносимой, что мне казалось, будто палач снимает с меня кожу. После третьего удара, я перестал сдерживаться и заорал. Еще два у дара, и мне захотелось сдохнуть, только бы все это прекратилось.

Последнее, что я помню, это мысли: «только бы не обосраться», если я продолжу службу, мне нельзя было так позориться. Десятый удар и я потерял сознание.

Глава 89

Очнулся я ночью, на койке в медчасти учебки, пуская слюни в подушку. Спина болела просто адски. Дежурная медсестра сделал мне болючий укол в задницу и я вновь отрубился.

Как не крути, а все же лучше так, чем петля. Да, больно. Да, обидно, но как говорила моя одноклассница Танька Шушакова, когда Горностай заставлял ее бежать стометровку: «Пять минут позора и ты свободен».

На следующий день, ближе к обеду, меня ждал очередной сюрприз: меня пришел проведать ни кто иной, как сержант Вирнуд.