Menulis (СИ) - "Shmebyulok" - Страница 7

— И в чем же причина?

Бейн рассказал ему, что есть такие дома, где живут дети без родителей, и что тот, кто захочет, может забрать ребенка к себе и любить его.

Алек очень обрадовался, узнав это, и очень боялся, что ему могут не дать малыша.

Он все понимал.

— Эм… — перевела брезгливый взгляд в сторону испуганного Лайтвуда женщина.

— Может вашему молодому человеку стоит подождать снаружи?

— Нет! Алек останется здесь, — рассердился Лайтвуд, неосознанно сжимая руку Магнуса сильнее, так что костяшки пальцев начали белеть.

Женщина взглянула на гордого за своего парня Магнуса, и, дождавшись его одобрительного кивка, вздохнув, продолжила:

— Мистер Бейн, у вас хорошая работа и более чем достаточный заработок, но… скажу я вам, конечно, отцам-одиночкам реже дают детей; но приди вы без своего парня, шансов у вас было бы куда больше, — Бейн на это лишь фыркнул.

— Мистер Лайтвуд не работает, и, я так понимаю, у него имеются проблемы с психическим здоровьем. Ему требуется постоянный присмотр, и если он сам за собой не может ухаживать, то как же он будет воспитывать ребенка? А еще, Мистер Бейн, в случае, если вам все-таки разрешат взять ребенка, ваш заработок будет делиться на троих человек. И если для двоих этого достаточно, то для троих сумма не дотянет даже до середины прожиточного минимума, — довольная собой, закончила женщина.

Алек с ужасом в глазах смотрел на нее, боясь даже вздохнуть. Рука, сжимавшая ладонь Бейна, давно ослабла и висела безвольной плетью вдоль тела. Он мало что понял из ее речи, но холод в ее голосе и строгий взгляд говорили все за нее. Магнус, видя состояние Лайтвуда, обнял его за плечо, поддерживая, чтобы тот совсем не расклеился.

— Вы здесь принимаете какое-то решение? — сдержанно спросил Бейн, но глаза его сверкали не хуже грозы в мае.

— Нет, но…

— Отлично, тогда ваше мнение ничего не значит для нас. Мы написали заявление и будем ждать решение от вашего начальства. До свидания, — холодно закончил Магнус, затем перевел взгляд, полный нежности и заботы, к Алеку, который был готов вот-вот сорваться.

— Пошли, дорогой.

По дороге домой Алек так и не сказал ни слова. Магнус уже сотню раз отругал себя за то, что позволил Лайтвуду уговорить взять его с собой. Тогда бы Алек не услышал всех этих гадостей от той женщины и не расстроился бы окончательно.

Алек все еще молчал, когда Магнус налил ему теплого молока с печеньем и попытался заговорить с ним. И он просто взглянул невидящими бесцветными глазами в лицо Бейна и безмолвно отправился в спальню. Магнус проследовал за ним и увидел, как тот стаскивает с себя одежду и забирается под одеяло с головой.

Душа Бейна плавилась и молила, чтобы ее перестали терзать, но метка под солнечным сплетением больно щипала и жгла. И Магнус знал, что Лайтвуд чувствовал то же самое. Он лег рядом, обнимая и прижимая чуть вздрагивавшее тело к себе, чувствуя всю боль Александра.

Когда Лайтвуд успокоился, Бейн понял, что тот заснул, и решил его больше сегодня не тревожить. Самому спать совершенно не хотелось, да он и не смог бы уснуть. Мысли все крутились, возвращаясь к словам той женщины, и как Магнус ни хотел бы на нее злиться, в душе он понимал, что она говорила правду. И от этого становилось еще хуже.

Бейн поднялся с кровати и стал бессмысленно бродить по дому, пока не споткнулся о коробки с вещами Алека, которые оставила Изабель. От нечего делать он решил их разобрать, чтобы хоть немного не думать про этот случай… и про многие другие.

В коробках в основном были только вещи Лайтвуда, какие-то детские самолетики и сувенирные безделушки на стол; но вскоре он наткнулся на небольшой сундучок, в котором хранился целый набор разноцветных красок, кистей, разбавителей и то, чему Магнус не мог дать название. А прямо под ним лежал толстый альбом с оранжевым мультяшным львенком на обложке, который старался казаться злым и смешно скалил маленькие белые клыки. Губы Магнуса тронула легкая улыбка.

Но, открыв альбом, он чуть не подавился этой самой улыбкой.

На секунду Бейну показалось, что это распечатанная фотография, но проведя по картине рукой, убедился в ее подлинности.

На ней был изображен вид из окна спальни Магнуса. И Бейн совершенно не удивился, что изображена была именно ночь. На заднем плане мерцали окна соседних домов, словно одинокие огоньки, ищущие свой путь к звездам, которые отражали этот свет на сине-черном небе.

Он провел указательным пальцем по контуру светлой луны, которая являлась королевой всей картины и счастливо улыбнулся.

Пролистав наскоро весь альбом, он убедился, что таких картин было не меньше пары десятков. И, конечно, Бейн не был великим знатоком в изобразительном искусстве, но даже он мог понять: чтобы нарисовать такое - потребовалось немало усилий.

На последнем рисунке его сердце остановилось. До этого картины были написаны маслом или гуашью, но эта была акварельная, что создавало воздушный и нежный образ.

Там был изображен сам Магнус, склонивший голову к маленькому свертку в его руках. Фон словно размыт какими-то цветными бликами, и казалось, что Бейн находится не на земле, а где-то в другой вселенной.

— Магнус… — услышал он хриплый голос Алека, который вырвал его из раздумий.

— Что Магнус делает?

— Ох, Александр, ты напугал меня. Скажи, кто нарисовал эти картины?

— Алек, — пожал плечами тот. — Клэри, подруга Иззи, подарила ему набор красок. Алеку нравится, как рисует Клэри, но она никогда не рисовала луну, а Алек любит луну, поэтому рисовал ее сам.

— Кто-нибудь видел эти картины?

— Алек никому их не показывал, — он взглянул на Бейна, и впервые, с того момента как они вышли из кабинета той женщины, в его глазах Магнус увидел живой блеск.

— Магнусу нравятся рисунки Алека?

— Очень.

***

Шесть месяцев спустя

Магнус сидел перед камином, в котором потрескивали догоравшие дрова, и медленно потягивал виски из тяжелого бокала. Тело наполняла приятная нега после тяжелого трудового дня, и он, откинув голову на спинку кресла, прикрыл глаза, полностью расслабляясь.

Бейн улыбнулся, когда услышал приближавшийся топот маленьких ножек и через секунду почувствовал, как на его колени забирается хихикающий мальчик.

— Макс, почему ты снова убежал от папы? — строго посмотрел на него Бейн, но выдал себя счастливой улыбкой.

— Он хочет уложить меня спать, — проскулил тот, делая жалобные глазки и смешно выпячивая нижнюю губу.

— Макс! — донесся до них громкий голос Лайтвуда из глубины дома.

— Если Макс сейчас ляжет спать, то завтра папа отведет его на аттракционы!

— Ну, и чего ты ждешь? — спросил Магнус, растрепывая волосы мальчика на макушке.

— Неужели не хочешь покататься на каруселях?

— Хочу! — радостно подпрыгнул Макс, чмокая Бейна в щеку и убегая в свою комнату.

Магнус провел его любящим и нежным взглядом и снова откинул голову на спинку кресла, прикрывая глаза.

Минут через пятнадцать он почувствовал, как его губы целует Алек, стоя за его спиной и склонившись к лицу.

— Он уснул? — спросил Магнус, перехватывая его левую руку и целуя обручальное кольцо на безымянном пальце.

— Да, — обворожительно улыбнулся Лайтвуд, снова приникая к его губам, чуть горьким от алкоголя.

И Магнус, согреваясь от горячих лучей этого поцелуя, думал, какой же он все-таки счастливый.

Он помнил, как показал картины Алека Клэри, как она строго их рассматривала, в конце концов, вынося потрясающий вердикт. Затем она показала их своему знакомому коллекционеру и, когда рассказала, кто именно их написал, их цена резко возросла до невероятной суммы.

Помнил, как им разрешили забрать Макса и помнил, как уходя от той злобной тетки, когда подписывал документы, показал ей язык.

Помнил их потрясающую свадьбу и тот незабываемый месяц в Италии.

Но всех этих воспоминаний не было бы, если бы в его жизни не появился Алек.