Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Ведьмин вяз - Френч Тана - Страница 22
Конечно, я понимал, что эта сучка Меган была права. О Мелиссе с ее привычной естественной добротой и терпением – никогда ни слова жалобы, только искренние объятия и крепкие поцелуи – в такой ситуации можно только мечтать, и уж точно это гораздо больше, чем я заслуживаю. Догадывался я и о том, что даже ее оптимизм небезграничен, рано или поздно она осознает, что я не проснусь в одно прекрасное утро прежним жизнерадостным Тоби, словно по волшебству. И что тогда? Я понимал, что достойнее всего порвать сейчас, чтобы она не тратила попусту время, силы и надежды, избавить нас обоих от того ужасного момента, когда до нее наконец дойдет и все разлетится на осколки, отпустить ее без тяжкого груза вины за то, что она якобы меня бросила, хотя, разумеется, это неправда: я сам ее бросил. Но я не мог этого сделать. Она была единственной, кто, ни секунды не сомневаясь, верил в то, что я тот же прежний Тоби, да, побитый, в синяках, да, со мной пока что надо носиться, чаще обнимать, рассказывать смешные истории, приносить чашку кофе на диван, но в целом я ничуть не изменился. И хотя я понимал, что это чушь, но не находил в себе силы отказаться от нее.
Я сознавал, что ничем хорошим это не кончится, но и выхода пока что не видел. В мрачной пучине ужаса таилось осознание неизбежности. Невыносимо было не то, что меня избили и ограбили, это я мог пережить, мог не думать, не вспоминать, выстроить защиты, а вот от себя не убежишь – того, каким я стал.
Так что когда я говорю, что мне невероятно повезло очутиться в Доме с плющом, это не какие-нибудь там отвлеченные рассуждения – типа, какое счастье, что в моей жизни было такое дивное место! – нет, Дом с плющом действительно меня спас, причем в прямом смысле слова. Не вернись я туда тем летом, до сих пор по ночам мерил бы шагами квартиру, месяц от месяца тощал, бледнел, стервенел, вел сам с собою долгие тихие разговоры и не отвечал на звонки, а то и вовсе окочурился бы (чего мне, положа руку на сердце, хотелось чем дальше, тем больше).
Сюзанна позвонила вечером в середине августа, день тянулся, никак не кончаясь, и даже сквозь закрытые окна в квартиру проникали запах барбекю и веселые детские вопли. Оставленное ею голосовое сообщение – “Перезвони. Срочно” – возбудило во мне такое любопытство, что я действительно позвонил – в конце концов, в последнее время Сюзанна меня почти не донимала, и можно было не опасаться, что она примется уговаривать меня перебраться к родителям или расспрашивать, как я питаюсь.
– Как дела? – спросила она.
– Хорошо, – ответил я, чуть отведя телефон в сторону, чтобы ей не было слышно, как заплетается язык. – Болит иногда, но в целом ничего.
– Твоя мама сказала мне то же самое. Я не поверила, сам знаешь, она любит приукрасить. Но не хотелось тебя доставать.
Меня вдруг охватила благодарность маме: подумать только, она выполнила мою просьбу, не стала никому рассказывать, как мне на самом деле плохо, избавила меня от родственного кудахтанья и пересудов.
– Нет, все так и есть. Было хреново, но могло быть хуже. Мне еще повезло.
– Что ж, замечательно, – сказала Сюзанна. – Надеюсь, этих уродов найдут.
– Хотелось бы верить.
– Слушай, – она резко сменила тон, – у меня плохие новости. Хьюго умирает.
– Что? – Я на миг лишился дара речи. – В смысле, прямо сейчас?
– Нет, не прямо сейчас. Но, вероятно, в этом году. Тебе не хотели говорить, чтобы не расстроить. Что… – неразборчивый смешок, – в общем, я решила тебе сказать.
– Погоди, – произнес я, силясь встать с дивана. От злости на родственников меня затрясло, но об этом я подумаю после. – Постой. Что с ним?
– Опухоль мозга. Недавно ему стало трудно ходить, пошел к врачу, ему сделали анализы и нашли рак.
– Господи. – Я развернулся на месте, запустил руку в волосы. Услышанное не укладывалось в голове: может, я что-то не так понял? – Его лечат? Операция уже была?
– Нет, и не будет. Опухоль слишком глубоко проникла в мозг, все опутала своими щупальцами. – Спокойный и четкий голос Сюзанны. Ее и в детстве в трудную минуту было не понять. Я представил, как она стоит, прислонясь к старой кирпичной стене Дома с плющом, бледное лицо с правильными чертами на ярком солнце кажется прозрачным, листья касаются золотисто-рыжих волос. Пахнет жасмином, гудят пчелы. – Химиотерапия уже не поможет, зачем портить ему последние месяцы жизни. Ему проведут курс радиотерапии. Так он протянет на месяц-другой дольше. А может, и нет. В общем, я хочу проконсультироваться с другими врачами, но пока так.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})– Где он? В какой больнице? – Моя комната, запах грязи, жалюзи слабо постукивают на невидимом сквозняке…
– Дома. Его не хотели отпускать “из-за возможных непредвиденных осложнений”, но ты же его знаешь.
Я рассмеялся – ошеломленно, мучительно. Живо представил, как Хьюго насупил косматые брови и ответил кротко, но с несгибаемой уверенностью: Я так понимаю, основное непредвиденное осложнение, которое вас беспокоит, что я вдруг отброшу копыта, а это мне удобнее будет сделать дома. В противном случае обещаю не таскать вас по судам.
– Как он? Ну то есть…
– То есть помимо того, что умирает? – Снова смешок. – Нормально. Ходит с трудом, поэтому обзавелся тростью, но пока ничего не болит. Может, потом начнутся боли, а может, и нет. И он в здравом уме. Опять-таки пока.
А я-то гадал, с чего вдруг тетушки перестали оставлять мне голосовые сообщения и Леон с Сюзанной не пишут. Меня жгла обида – надо думать, им надоело, что я не отвечаю, вот и решили больше не беспокоить. И вот теперь я с изумлением, смешанным с яростью и стыдом, осознал, что дело не во мне.
– В общем, если хочешь его увидеть, пока он еще в состоянии общаться, съезди к нему погостить, – предложила Сюзанна и добавила, когда я не ответил: – Понимаешь, кто-то должен там быть. Один он больше жить не может. Леон прилетит, как разберется с делами, я навещаю его при первой возможности, но не могу же я бросить детей на Тома и перебраться к дяде.
Леон жил в Берлине и на родине бывал нечасто. До меня потихоньку дошло, что дело серьезно.
– Может, твои родители, ну или мои родители, или…
– Они все работают. Доктора говорят, что в таком его состоянии в любой момент жди беды – или в обморок упадет, или начнутся судороги. За ним нужен круглосуточный присмотр.
Я не стал объяснять, что со мной вполне может случиться то же самое. Представил, как мы с Хьюго синхронно бьемся в судорогах, почувствовал, как в горле першит от подкатившего смеха, и на мгновение испугался, что расхохочусь как ненормальный.
– Это не значит, что с ним нужно нянчиться. Если потребуется уход, мы кого-нибудь найдем, а пока достаточно, чтобы кто-то был рядом. Твоя мама сказала, что ты на пару месяцев взял отпуск…
– Ладно, – перебил я. – Постараюсь съездить.
– Если ты еще нездоров, скажи прямо, я…
– Здоров. Но не могу же я просто бросить все и переехать к Хьюго.
Сюзанна молчала.
– Я же сказал, постараюсь.
– Отлично, – ответила Сюзанна, – постарайся. Пока. – И повесила трубку.
Я долго стоял посреди гостиной, держа телефон на отлете, в луче солнца плясали пылинки, на улице дети орали то ли от ужаса, то ли от восторга.
Сюзанна правильно поняла: я не собирался никуда ехать. И не только потому, что не желал показываться в Доме с плющом в теперешнем моем виде, я не в состоянии принять решение, а уж о том, чтобы его исполнить, и речи не шло (как прикажете туда добираться? какие вещи взять?), где уж мне ухаживать за умирающим, я и за собой-то ухаживать неспособен, где уж мне общаться со всем обширным семейством, которое наверняка будет нас навещать, – вообще-то я в прекрасных отношениях с родней и в другой ситуации уже бросал бы вещи в сумку, но теперь… При мысли о том, что Сюзанна и остальные увидят меня таким, я зажмурился.
Ну и самое главное, конечно, то, что Хьюго, дядя Хьюго, умирает. И я не был уверен, что сумею это выдержать, тем более сейчас. Сколько себя помню, Хьюго безотлучно находился в Доме с плющом, был неотъемлемой его частью: он жил там еще при бабушке с дедушкой, холостой сын, мирно обитавший бок о бок с родителями, по мере их старения постепенно и без возражений принял на себя роль сиделки, а когда их не стало, вернулся к собственному привычному умиротворенному ритму. Хьюго бродил по дому в носках, с открытой книгой в руке, вглядывался в воскресное жаркое и ругался на чем свет стоит (“Адовы колокола и крови три ведра!”), поскольку жаркое ни разу за все мое детство не удалось как следует, прекращал наши с кузенами перепалки парой отрывистых замечаний (почему он не поступил так же с врачами, не заметил им привычным спокойным тоном, не допускавшим возражений, мол, разумеется, опухоль не смертельна, не пресек всю эту чушь в зародыше?). Мир и без того ненадежен и бессвязен, если же дядя Хьюго угаснет, мир и вовсе разлетится на миллион кусков.
- Предыдущая
- 22/31
- Следующая