Ночь с убийцей (СИ) - Коротаева Ольга - Страница 11

— Не удалось, — царапнул я его щёку лезвием, — избежать их, падаль!

— Не понимаю, — глазки его забегали, — вы муж Риты? Она говорила, что у неё бывший какой-то уголовник… Ой, простите! Что я несу? Э… В смысле, человек необычной профессии.

Я ухмыльнулся от трусливой формулировки, но улыбка тут же растаяла. Хватит предварительных ласк! Тряхнул его так, что голова дрыща покачнулась, а зубы лязгнули.

— Женщина, к которой ты приполз пьяный. Тэкэра. Моя жена!

— Влада?! — застыл он и тут же обмяк, будто половая тряпка. — Вот сучка! Я знал, что она мне изменяет. И Дара наверняка не от меня… Мама говорила, что у девочки странный разрез глаз, но я не верил. — Он встрепенулся, словно очнувшись, и заблеял: — Пожалуйста… Мы уже развелись. Берите её… трахайте, сколько хотите. Она мне не нужна! И ребёнка забирайте. Это же ваша дочь? И деньги, что эту тварь у меня отобрала. Только меня отпустите, умоляю-ю…

По щеке его сползла слеза, и стало так противно, что захотелось бросить и отряхнуть руки. Мне не впервой видеть мужские слёзы. Ингот умело выжимал их из жертв, ему нравилось опровергать знаменитое «мужчины не плачут». Рыдают, и ещё как. Гадко было от того, что Тэкэра предпочла вот это мне. В груди заныло, будто сердце обернули колючей проволокой.

Кунай дрогнул в моей руке, надавил на хлипкую шею. Мужик задрожал всем телом и принялся болтать, уже не затыкаясь:

— Если бы я знал, что вам она тоже нравится, я бы и не женился. Чокнутая! Всё о балете грезила, сутками пропадала в своей студии, ногами дрыгала на сцене. А секса от неё не допросишься. Пользы только, что красивая. Но вечно уставшая и в постели, как бревно…

— Су-у-ука, — прошипел я, едва сдерживаясь, чтобы не отрезать эту никчемную голову от тела. — Да как ты смеешь, падаль, так говорить о ней?!

Характерный звук умерил мой гнев. Я замер и медленно отстранился, опустил взгляд. На брюках мужика расползалось тёмное пятно. Мерзость! Я оттолкнул жертву так, что тот кувыркнулся, едва не свалившись обратно в багажник.

В голове скакали мячиками для пинг-понга услышанные слова. Балет. Студия. Сцена. Всё этот никак не относилось к моей Тэкэре. Она танцевала на ринге и была тигрицей в постели. Ей всегда было мало. И боли, и удовольствия. Она просила еще. Больше. Сильнее. Жестче.

Я шагнул вперёд и быстро освободил карманы сжавшегося в страхе человека. Кошелек, ключи и телефон. Включив последний, быстро просмотрел фотографии. И с каждой новой моя уверенность в собственной правоте таяла. Финальной точкой стало видео трёхлетней давности, где тоненькая девушка в балетной пачке профессионально крутила фуэте.

Ее лицо, ее тело. Тэкэра… Но это не она! Злые духи наказали меня, столкнув с женщиной, как две капли воды, похожей на мою любимую.

От раздирающей сердце боли и разочарования хотелось выть в голос. Чтобы хоть как-то выплеснуть эту боль, я со всей силы метнул кунай, и он вошёл в дерево до самого кольца.

Мужик глянул исподлобья и часто-часто задышал. В предрассветных сумерках глаза его казались чёрными. Миг, и муж Влады набросился на меня загнанной в угол крысой. В руке его что-то мелькнуло. Не отвлекись я, заметил бы раньше и увернулся, но бок пронзила холодная сталь. Я опустил взгляд и увидел рукоять отвертки, торчащую из моего тела.

Мужик, разжав пальцы, отпрянул и застыл, будто зачарованный зрелищем. Не отрывая от крысеныша взгляда, я обхватил отвёртку и медленно вытащил. Боли не чувствовал, только ярость. Мужик гулко сглотнув и, побледнев, попятился. Я же шагнул к нему и замахнулся, метясь в глаз.

— Нет! Не надо!

Пальцы сжались на рукояти, занесённая для удара рука застыла.

Её голос. Но это не Тэкэра. Чужая женщина, до боли похожая на мою. Но она просила не убивать голосом моей любимой, и отвёртка воткнулась в землю. Удар, и трусливое подобие мужчины мешком свалилось мне в ноги. Загрузив бесчувственное тело в багажник, я запер его и, ковыляя, направился к дому.

Не глядя на женщину, которая в одежде Тэкэры была её зеркальным отображением, я ворвался в прихожую и направился к комнате, где спал ребёнок.

Не мой ребёнок. Не моя женщина. Чудовищная ошибка. Распахнул дверь и застыл на пороге. Услышав за спиной торопливые шаги и прерывистое дыхание, смежил веки. Не смотреть. Это слишком больно. Понимание, что рядом со мной не Тэкэра, а лишь невероятно умелая подделка, уничтожало меня.

Будто нож Ингота, который срезал с кожи тату с её именем, добрался и до сердца. Кромсая его на мелкие куски, выдирал оттуда любимую.

В тишине застывшие за спиной шаги, были для меня убийственными. Выворачивающими наизнанку.

— Бери ребёнка и убирайся! — Голос прозвучал глухо. — Тварь в багажнике тоже забери. Вместе с машиной. Ключи на сидении. Чтобы духу вашего через минуту не было. Ясно?

Прижав ладонь к кровоточащей ране, развернулся и, отпихнув застывшую женщину, побрёл в спальню. Я почти не ощущал боли в боку, потому что в груди ныло так, будто мне вырвали сердце.



Глава 13. Тэкэра

Я шла за ним и не верила, что этот злой монстр отпустил меня. Он упал, не дойдя до кровати, словно столетний дуб вырвало с корнем.

Я ринулась к дочери. Схватила ее на руки и побежала на улицу. Дара даже не проснулась, когда я ложила ее на сидение авто. Плотно укутала одеялом и перебежала на место водителя.

У меня есть права, но ездила я мало. Пока папа был жив, он учил меня вождению, а потом… А потом были танцы, Толя и ребенок. Некогда было еще и отрабатывать навыки, да и машины не было. Муж сказал, что будет сам возить, а по итогу я толкалась всю беременность в автобусах и маршрутках. Потому что Толе нужно было работать. Знаю я, где и на ком он работал. Скотина!

Пока вставляла ключи, выронила их несколько раз. Руки дрожали, будто я перепила. Знакомая тошнота от волнения подкатила к горлу, но я прогнала ее, сцепив зубы и мотнув головой. Должна спасти себя и ребенка! Должна.

А как же пуговица?

Вдруг этот мужчина не обманывает? Нет, я не могу быть его Тэкэрой. Я бы такое не забыла. Но откуда тогда пуговица в куртке чужой женщины? Моя пуговица.

Я застонала и опустила голову на руль.

Зверь ранен. Сильно. Если он умрет, я никогда не узнаю правду. И сердце больно тянуло от этой мысли.

Я вышла из машины и посмотрела на разогретый рассветом горизонт. Здесь красиво и тихо, не то, что в нашем городе: мусорники и бомжатники на каждом шагу. Тут же сдержанно пели птицы, и ласковая прохлада нежно касалась разгоряченных от волнения щек.

Когда я открыла багажник, Толя закрылся руками и прокричал:

— Я случайно! Не убивай-не убивай!

— Не ори, — зло бросила я. — Ребенка разбудишь, сама тебя убью. Вылезай!

Экс-муж схватился за борт багажника и, подрагивая всем телом, выполз из ниши. Его пальцы были в крови, меня от ее вида закачало, но я смогла отступить и взять себя в руки.

В груди сильно сжимало. Я не могла понять, что это, но меня почти тянуло в дом, как будто между мной и зверем есть натянутый канат.

— Он сдох? Хахаль твой одичавший! — Толя выпятил гусиную грудь и отряхнул штанину. — Обоссал меня, падла!

Я покачала головой, ведь не слепая и все видела.

— Какой же ты трус и урод.

— Он что вылизывает тебе круче, чем я? Кого ты защищаешь, дура?! Он же уголовник! С кем ты связалась? — Муженек продер пальцами спутанную челку, сплюнул в сторону и с брезгливой гримасой повернулся к окну. — Я дочь забираю. Чтобы какая-то шалава ее воспитывала — никогда.

— Хрен тебе, а не дочь, — озверела я неожиданно для себя. Сжала кулаки и встала напротив мужа. Хоть и была ниже него, но чувствовала превосходство и силу. Пусть только посмеет забрать у меня Дару. — Иди свою кралю ребенком награди, а от нас отстань. Пошел вон!

Меня трясло от перевозбуждения, и дыхание затруднялось. Я понимала, что не смогу себя нормально защитить, если этот придурок замахнется. Ведь испытывала на себе его кулаки не раз. И самое жуткое, что Толю боялась больше, чем напавшего мужчину с кинжалом.