Пути народов - Подольный Роман Григорьевич - Страница 9

Широкие лица авар или монголов воспринимались в той же Европе как чудовищные. Я уже цитировал Аммиана Марцеллина, который говорил «о чудовищном и страшном» виде гуннов.

Дело тут не в каком-то особом, чисто европейском расизме. Долг платежом красен. Вот цитата из отчета японца, побывавшего на голландском корабле: «Когда мы поднялись на палубу, капитан и другие лица сняли шляпы, приветствуя нас. Лица у них темные, болезненно-желтоватые, волосы желтые, а глаза зеленые. Кто при виде их не обратился бы в бегство от страха?»

Негры первых встретившихся им белых, до знакомства с огнестрельным оружием, не столько боялись, сколько жалели. Белый цвет кожи казался каким-то уродством. Индейцы Центральной Америки развивали дальше библейскую легенду о том, что люди были вылеплены из глины. Закончив лепку, бог-де поставил получившиеся фигурки в печь, чтобы обжечь их. При этом одних он вынул раньше времени (европейцев), других обжег слишком сильно (негры), а вот сами индейцы подрумянились как раз в меру.

Но все эти «первые впечатления» обычно быстро отходят на задний план, когда люди разных рас начинают жить бок о бок и привыкают к особенностям внешности друг друга. Начинают? Всю историю человечества люди не были отделены друг от друга совершенно непроходимыми барьерами. А там, где люди, даже самые разные по внешности, живут неподалеку друг от друга, неизбежен их контакт между собой. Войны и торговля, вражда и дружба почти с одинаковой неизбежностью ведут к появлению смешанных семей. В одних случаях берут в жены пленниц, в других — свободных женщин, но результат — люди, унаследовавшие кровь сразу двух рас.

Антропологи говорят в таких случаях о переходных или контактных расах. К ним принадлежат сейчас многие сотни миллионов людей. Метисы, потомки индейцев и европейцев, составляют, например, большинство населения Мексики, Коста-Рики, Гватемалы и некоторых других стран Америки.

Вот что пишут в своей книге «Народы, расы, культуры» советские ученые Н. Н. и И. А. Чебоксаровы:

«Границы между „белыми“, индейцами, неграми, метисами и мулатами во многих латиноамериканских странах все больше и больше стираются. Буквально на наших глазах складывается, например, бразильский народ. Не приходится сомневаться, что через несколько поколений бразильцы будут в расовом отношении не менее однородны, чем англичане или скандинавы».

На уральской земле, в том числе на территории нынешней Башкирии, встречи рас происходили с древнейших времен. Уже у финно-угорских народов (давших, вы помните, самый глубокий пласт башкирских родовых имен) были сильно заметны, судя по раскопкам, монголоидные признаки, а не одни лишь европеоидные. И сегодня среди башкир есть и типичные европеоиды и люди, принадлежащие к уральской контактной расе, во внешности которых сочетаются признаки европеоидов и монголоидов.

Резкие внешние отличия между людьми одного народа совсем не такая уж редкость. Вспомните еще раз хотя бы американских негров, которые, по мнению большинства ученых, составляют неотъемлемую часть американской нации, как и живущие в тех же США потомки англичан, ирландцев, французов, итальянцев, шведов…

Впрочем, отложим пока разговор о таких ярких случаях, забудем о примере Бразилии, где рядом с людьми смешанной европейско-индейско-африканской крови живут и типичные европеоиды и чистокровные негры. В Германии средний житель южной части страны — Баварии — темнее и шире лицом, меньше ростом, чем северянин. Среди немцев-северян куда выше процент блондинов. Есть и другие отличия.

Истинно английским считается рыжий цвет волос (великому Вильяму Шекспиру приходилось утешать в сонетах свою возлюбленную, смуглую брюнетку, уверяя, что ее «немодный» цвет кожи и волос ничем не хуже «модного»). Но тем не менее никто не рискнет сказать о брюнете, что он наверняка не англичанин. (Однако тут можно вспомнить совсем не смешные по сути эпизоды, описанные бельгийским антифашистом де Йонгом в его книге «Пятая колонна во второй мировой войне». В начале этой мировой войны были случаи, когда во Франции хватали как шпионов первых подвернувшихся под руки рыжеволосых людей. Рыжий — значит, немец, полагала толпа. А в Англии, наоборот, повышенную подозрительность вызывали брюнеты… Панический страх, давно известно, плохой помощник и в более ясных случаях).

Уж на что итальянцев принято считать брюнетами, но и в Италии есть блондины и русые.

Выходец из рязанской деревни поражается доле голубоглазых блондинов среди новгородцев и проценту жгучих брюнетов среди донских казаков. А ведь и рязанцы, и донцы, и новгородцы — равно русские. Русские ростовчане, большей частью черноволосые и темноглазые, довольно сильно отличаются от русских же коренных жителей Архангельска — чаще всего русоволосых и голубоглазых.

Китаец из северо-западных районов страны часто легко отличит по одним лишь чертам лица своего земляка от китайца с побережья Южно-Китайского моря.

В Центральной Африке на небольшой территории живут чересполосно, говорят на одном языке уруньяруанда и, по мнению некоторых ученых, близки к слиянию в одну народность три группы очень разных на вид людей: низкорослые коренастые пигмеи батва, чрезвычайно высокие и длиннолицые батутси и люди племени бахуту, никак не выделяющиеся своим ростом на общем фоне человечества. Естественно, рост — только одна из многих особенностей, по которым различаются между собой эти три группы.

Все такие различия между людьми одного народа — память об обстоятельствах рождения и истории каждого народа, в частности, память о древних хозяевах и сравнительно недавних гостях, тоже успевших стать хозяевами.

А ЧТО ТАКОЕ «НАРОД»?

Изучением народов, их происхождения и развития занимается специальная наука — этнография, что значит «народоведение», «народоописание». Сложный у нее объект. А чем важнее предмет, которым занимается наука, тем труднее ученым добиться согласия.

Историки, философы, биологи и антропологи придумали, например, десятки и сотни точных определений, что же такое человек, человек разумный, гомо сапиенс: от древнего — двуногое животное без перьев, до длинных предложений, в которых простому смертному и половины слов не понять.

А крупнейшие современные физики и философы нередко присоединяются к словам, произнесенным в самый разгар «темного» средневековья: «Пока меня не спрашивают, что такое время, я это знаю, но когда спрашивают…»

Почти то же и с определением слова «народ».

Ни один этнограф пока не смог дать такого точного определения слову «народ», чтобы с ним согласились все его коллеги.

Добавочные трудности создавало то, что в языке само слово «народ» имеет несколько значений. Разве вам не приходилось спрашивать, много ли народу было на утреннике? Мало того, мы говорим «индийский народ», хоть и знаем, что, строго говоря, Индию населяют десятки разных наций и национальностей — то есть тоже народов…

Мы говорим «советский народ», называя все тем же старым и добрым словом новую историческую общность людей, именно по характеру новую, впервые в истории возникшую на территории нашей страны.

А население отдельных областей земного шара состоит еще из людей, объединенных в роды и племена. Можно ли называть отдельное племя или даже союз первобытных племен народом? Большинство ученых полагают, что это было бы неправильно. Но какое же тогда найти определение, чтобы оно подходило и для первобытного племени и для крупной капиталистической нации? Стремясь к точности, советские ученые нашли тут выход, к которому не раз уже прибегала наука: перевели спорное слово на древнегреческий язык. Теперь в специальных работах этнографов вы слово «народ» почти не встретите, только ЭТНОС. Разумеется, дело было тут не в одном лишь переводе. В древнегреческом языке слово «этнос» имело около десяти значений. По-видимому, словом «этнос» обозначали, как пишет член-корреспондент АН СССР Ю. В. Бромлей, всякую совокупность одинаковых живых существ, имеющих некие общие свойства (обычаи, повадки, внешний вид и т. п.). А значит, его можно применить и к племени тода в Индии, насчитывающему около тысячи человек, и к русской социалистической нации… Эта замена русского слова древнегреческим была явно удачна: примеру наших ученых последовали постепенно многие зарубежные, и слово «этнос» стало принятым международным термином, придя, по сути дела, в мировой научный язык из русского.