Прыжок тигра - Казанцев Кирилл - Страница 53

– Пап, больно, – прошипела Васька и попыталась вырвать руку.

– А, извини. – Максим немного разжал пальцы, но Ваську не отпустил. Подтащил к себе поближе и бесцеремонно отпихнул слишком близко подошедшего к Ваське «гостя» столицы – черноволосого улыбчивого юношу в блестящих джинсах, грязной желтой футболке и драных кроссовках. Из тоннеля вылетел поезд, сбавил ход и остановился, двери разъехались. Максим втолкнул Ваську в вагон, сам влетел следом, добрался до противоположной стены и прижал Ваську к себе. Ехать им предстояло далеко, почти на самый край красной ветки.

Огромный шестнадцатиэтажный муравейник-монстр высился над Москвой-рекой как мамонт, да и цвет фасада был подходящий – бурый с серыми вкраплениями. Территория охранялась двумя бравыми ребятами, въезд-выезд тоже контролировал охранник, в подъезде в стеклянной будке сидел еще один бдительный страж. Квартира находилась на десятом этаже, и Васька как с первых минут прилипла к окну, так и не отходила от него, пока Максим договаривался с риэлтором. Наконец, все вопросы решились, Максим расплатился и окликнул Ваську. Она подбежала к отцу, обхватила его за пояс, задрала голову и выдохнула с восторгом:

– Мы здесь жить будем? Да?!

– Ты будешь здесь жить, – поправил ее Максим, – одна. Пока мы с мамой не приедем.

– Одна? – вытаращила глаза Васька. – А ты? Я не могу, я боюсь одна!

– Чего боишься? – Ответа не последовало, пришлось говорить самому. – Вась, так надо. Тебе придется потерпеть, помоги мне, пожалуйста. Я к тебе приезжать буду, только не каждый день. Это всего две недели, не больше, – мысль про две недели пришла в голову только что, секунду назад. А что, так и есть, больше времени ему никто не даст. Путь в колонию закрыт, там на подступах уже развернулись в боевом порядке – «свиньей» – верные генерал-губернатору войска. Впрочем, один выход есть – все же сесть самому, но даже в этом случае шанс попасть в женскую колонию минимален. И Ваську уже наверняка ищут, да и его самого тоже. Ну, тут все пути ведут к могиле с номером захоронения, да и Ваську не узнать – пацан пацаном. Вот и пусть тут пока сидит, телевизор смотрит. Хотя нет, там же дрянь эту круглосуточно показывают, для особей с задержками в развитии. Пока… Знать бы, на сколько растянется это «пока».

– Ладно, – ворчливо согласилась Васька, – так и быть, подожду. А где телевизор? – хозяйственно поинтересовалась она.

– Вась, ты только мультики смотри. – Эту просьбу Васька пропустила мимо ушей.

Кухня была укомплектована полностью – плита, микроволновка, мойка, стиральная машина, мебель посуда – все, как положено. И холодильник, блестящий и пустой. Через полчаса картина изменилась, из супермаркета на первом этаже Максим приволок несколько сумок с продуктами, и Васька с упоением распотрошила пакеты. Она старательно заполнила все полки, не забыла и про морозилку.

– Бери, – Максим подал дочери только что купленный новый мобильник, – здесь только один номер, мой. Больше никому не звони, поняла? И если тебе звонить будут – не отвечай. Только мне, ясно?

– Да, – Васька нажала кнопку вызова, и у Максима в кармане джинсов запищал телефон.

– Молодец, – Максим сел на стул у кухонного стола, посадил Ваську себе на колени. Она прижалась к отцу, боднула его макушкой в грудь и буркнула себе под нос:

– Сколько ждать? Только честно?

– Честно – я не знаю, – сознался Максим, – правда, не знаю. Но я постараюсь побыстрее. Все, мне нужно идти.

– Иди, – вздохнула Васька, – и постарайся там получше.

Максим проверил все окна в квартире и огромной лоджии, воду в ванной и на кухне, осмотрел замок на входной двери.

– Фигню всякую по телевизору не смотри. От нее идиотия бывает, это степень умственной отсталости, когда исчезает речь и мышление. А также резко снижаются реакции на окружающее. Оно тебе надо? – выдал он на прощанье.

– Нет, – ответила ошеломленная Васька. Максим поцеловал ее в щеку, захлопнул дверь и несколько раз провернул в замке ключ. И бегом ринулся по лестнице вниз, к метро – до него от дома было пять минут быстрого хода. Дальше до кольцевой линии метро, одна пересадка и еще пятнадцать минут до предпоследней станции розовой ветки, это почти за МКАДом. Почти, да не совсем – опоясывающая город дорога проходила в двух шагах от старого кирпичного шестиэтажного дома, вернее, от сквера перед ним. Да и сквером-то эти замученные деревца и желтый газон назвать язык не поворачивается – так, не пойми что, мусора больше чем травы. Тротуар перед домом раскурочен, на грудах асфальтовых обломков сидят бандерлоги в трениках и футболках, копаются в осколках. Зато часть дорожки перед домом уже выложена новенькой фигурной плиткой, почти как брусчатка получилась. «Ну и правильно, что булыжниками Москву мостить стали. Случись что – под рукой будет проверенное временем оружие». Максим обошел руины и вошел в подъезд, словно в ад спустился. И пошел аккуратно, внимательно глядя себе под ноги и не касаясь стен. Полы тут не мыты со дня постройки дома, стены ободраны до шпаклевки, с потолка свисают клока паутины и присохшие к побелке спички. Стекла в маленьких окошках мутные, в трещинах, краска на стенах покрыта наскальной живописью. О лампочках можно и не мечтать, гнезда для патронов вырваны с корнем еще первым поколением жильцов этого бомжатника. Максим поднялся на четвертый этаж, прошел по устилавшему пол возле почтовых ящиков вороху макулатуры вперемешку со шприцами, нашел нужную дверь и позвонил. Ему открыла медлительная седая женщина в очках, глянула мельком на паспорт, пересчитала деньги и отдала квартиранту ключ.

Ни торговаться, ни осматривать новое жилье Максим не стал, он знал уже, что ничего другого искать не будет. Тухлый сырой запах, ободранные обои, текущий унитаз, «капель» изо всех кранов – на все это ему было наплевать. Главное, что дом-«громоотвод» совсем рядом, так близко, что до него можно пешком дойти. Его и с кольца отлично видно, вертолетная площадка на крыше – отличный ориентир. А можно и на автобусе доехать, от метро до «Дома правительства» спецтранспорт ходит – удобный, почти без остановок. Максим прокатился на автобусе пару раз, побродил по идеально ровному тротуару рядом с ажурным забором, но рассмотреть толком почти ничего не смог. Забор метра два высотой, если не больше, «Егоза» по верху, камера на камере и камерой погоняет. В здании рядом с остановкой первый уровень контроля входящих, два поста охраны, а что там дальше – черт его знает. Может, людей догола раздеваться заставляют и через детектор лжи пропускают. Это вам не «Отябрьское», такой забор с разбега не взять. Может, там и поля минные, с той стороны… Максим почувствовал, как в нем на ровном месте, из ниоткуда поднимается волна даже не злобы – ярости, помноженной на бешенство и желание прямо сейчас к чертовой матери силой мысли сровнять с землей эту контору. Да так, чтобы тут воронка осталась километра полтора в диаметре и глубиной метров двести, прикрытая стекловидной массой. Рука сама потянулась к поясу джинсов, пальцы сжались, готовясь взяться за пистолетную рукоять. Слава богам, что весь арсенал остался дома, вблизи этой многоэтажной помойки из стекла и бетона Максим себя контролировал с трудом.

Ждать автобуса он не стал, «домой» двинул пешком. Прошел мимо строительного гипермаркета и грязного огромного рынка рядом с ним, перешел по подземному переходу кольцо – и вот он, «родной» подъезд. А внутри уже веселье, на третьем этаже началась тусовка. Под ноги Максиму со ступеней скатилась пустая пластиковая бутылка из-под пива, следом полетела смятая банка. Детишки устроились здесь всерьез и надолго, погода снова испортилась, подходящей детской площадки поблизости не нашлось, вот они и резвятся в подъезде. Максим прошел мимо пяти человекообразных существ, перешагнул через вытянутые ноги бесполого создания и поднялся к себе. Пусть упьются хоть до смерти, мир только чище будет. Что от таких рождается, он недавно видел собственными глазами. И как это нечто используют по единственно возможному назначению тоже. Естественный отбор в городских условиях, его не остановить и не направить в другое русло. Пьют дерьмо, колются, глотают «синтетику», нюхают разную дрянь – их право. Мы все свободные люди в свободной стране. Какая им разница, от чего подыхать – от передоза «химии» в жестянке или откликнуться на зов голосов, приглашающих полетать с десятого этажа? У этих существ есть родители, не в результате же почкования они на свет родились…