Спасение мстителя (ЛП) - Хавиленд Нэнси - Страница 79

Винсент рывком раскрыл дверь, потому что спортивная машина теперь была обернута вокруг передней части «Комбата», как булочка с хот-догом, и вылетел на улицу. Алек распахнул двери, и у него глаза едва не выскочили из орбит при виде устроенного хаоса.

— Где они? — прорычал Винсент, отталкивая его с дороги.

— Э-э-э, Ника сказала, что идет в твою комнату. Но ты можешь...

Винсент чуть не споткнулся и не упал на кафельную плитку вестибюля, чувствуя, как отказывают мышцы на ногах. Она повела Векса в его комнату? Винсент опустил взгляд на пушку в руках. Хорошо. Следующая пуля для байкера. Еще одно, с чем Нике придется смириться. И Винсент ей поможет, в этот раз.

«Думал, что смог отказаться от нее?»

«Отвали», — прорычал он Фанату, который уже мысленно убивал байкера.

Винсент оказался недостаточно сильным. Похоже, у него отсутствовал ген самоотверженности, с которым родились Василий и Алек и благодаря которому они смогли оставить любимых женщин. Он такой же эгоист, как Габриэль. Эгоист до глубины души, когда дело касается его рыжей. Она его, черт подери! Телом, сердцем и душой. Его!

И теперь, когда, наконец, смирился с этим, он даст понять это ей и всем остальным.

Винсент снова рванул вперед, краем уха слыша тихую просьбу убрать пистолет, но проигнорировал его и помчался вверх по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Стены словно окутывало туманом, пока он несся по коридору. Дверь спальни распахнулась с жутким грохотом. Дерево расщепилось, металлическая скоба отлетела в диванную подушку, а затем упала на пол.

Первым Винсент заметил наполняющий воздух аромат. Апельсин и жасмин. Тело болезненно напряглось. В каждом углу были подвешены маленькие металлические фонарики с зажженными свечами. Они мелодично позвякивали от вихря, вызванного влетевшим Винсентом. Свет был приглушен, и по мере того, как глаза Винсента привыкали к темноте, стали заметны и другие небольшие изменения.

Холодная, пустая комната, в которой он прожил столько лет, исчезла. Сейчас ее наполняли тепло и цвет. Серые гравюры на стенах сменились теплыми полотнами с яркими летними морскими пейзажами, зелеными холмами Ирландии, искрящимися жизнью. Растения усеивали пол и несколько столов. Вокруг валялись собачьи жевательные игрушки. Это не одна из его мотоциклетных перчаток, обглоданная и покрытая коркой засохшей слюны? Зрелище напомнило Винсенту дом, полный игрушек, которые дети не потрудились убрать после целого дня игр. Мягкий серый прямоугольный ковер, лежавший рядом с кроватью, заменили на большой круглый. Насыщенные тона пурпурного, желтого, зеленого и красного образовывали разноцветную симфонию. Подходящей расцветки подушки были разбросаны поверх покрывала синего королевского оттенка...

Что. За. Черт.

— Похоже, нам придется вызвать плотника, — раздалось тихое замечание справа, и Винсент остановил пристальный взгляд на источнике этого голоса. Успокаивающего, музыкального...

Пришлось напрячь ноги, чтобы не оказаться на коленях. Там, где его место. У ног этой женщины.

Ника отошла на пару шагов к кровати, все еще с перевязью на руке, ее огненные локоны рассыпались по плечам и спине в великолепном беспорядке. Глаза сверкали, отражая огоньки свечей. Винсент заставил себя собраться с мыслями и взмолился, чтобы не потерять сознание от бешеного дыхания.

Она оставалась в том же наряде, что и в клубе: короткое свободное черное шифоновое платье с V-образным вырезом и длинными рукавами. И туфли на десятисантиметровом каблуке.

«Она так оделась для Векса? Неужели собиралась раздеться перед ним в моей комнате, которую явно перекрасила, пока я скрывался?»

Винсент задавался вопросом, зачем она это делала? Потом заметил на комоде флакон духов и какую-то штуковину в форме дерева с набором украшений. Рядом с вазой, в которую он по вечерам обычно бросал всякую мелочь.

Ох, возможно, он захочет обратить на это гребаное внимание, прежде чем увидит Векса, неспешно выходящего из ванной, демонстрируя стояк, и намерение завалить Нику на его кровати.

Сколько. Ярости.

— Где он? — Его требование прозвучало так холодно и резко, что веки Ники дрогнули.

— Он уехал.

Винсент моргнул, услышав в ее голосе нотку веселья.

— Но его машина, — глупо произнес он.

— Была оставлена специально, чтобы ты точно зашел в дом.

Винсент скривил губы. Упс.

— Итак, ты, наконец, выбрался из укрытия.

— Я... я...

— Влюблен в меня. Я знаю. — Во взгляде Ники светилась ответная любовь, которая разрушала все попытки защититься от нее. — Кстати, ты задолжал своим друзьям извинения, — прошептала она, сокращая оставшееся расстояние между ними. Подняла руку и обхватила ладонью его затылок. Винсент задрожал, как подросток. — Ева в бешенстве из-за того, что ты ударил Габриэля.

Ви покачал головой и продолжил пожирать взглядом черты ее лица, жадно вдыхая апельсин и жасмин, как будто это жизненно необходимый кислород. Его мышцы расслабились, мозг отключился. Ярость иссякла, когда эмоции накрыли с головой, а сердце едва не разорвалось в груди. С ним покончено. Окончательно. И бесповоротно.

— Ты в порядке? — прохрипел он.

Ника тихо вздохнула, поджала губы и кивнула, и Винсента захлестнула любовь. Любовь, которую он больше не станет отрицать. Не сможет этого делать.

Но Ника уехала из клуба с Вексом!

— Какого хрена ты думала, когда так поступала? — потребовал он, слегка закипая. — Покинула «Экстаз» с Вексом?

— Привлекала твое внимание. — Она пожала плечами, небрежным движением отпустила его волосы и провела пальцами по щетине на подбородке и вниз по руке. По его телу пробежали мурашки. — В этом больше нет необходимости.

Ника попыталась высвободить «Зиг» из его крепкой хватки. Но когда не получилось, то подняла на Винсента взгляд.

— Я использую его против каждого мужчины, который окажется рядом с тобой. Богом клянусь.

Она улыбнулась.

— Но сначала выясним их намерения, хорошо? Потому что, думается, мой начальник в «ТарМор» — мужчина.

Пока не способный об этом думать, Винсент проигнорировал замечание. Ему так отчаянно хотелось прикоснуться к ней. Не хотелось больше ждать ни секунды. Поэтому, как эгоистичный ублюдок, которым он себя признал, Винсент поставил предохранитель на место и уронил пистолет на пол. А затем обхватил Нику за талию и поднял. Прижал, заставляя обхватить себя длинными ногами. Ника сделала это с готовностью и обвила его шею здоровой рукой, сжимая до тех пор, пока их лица не оказались на расстоянии вдоха друг от друга. Ее туфли со стуком упали у Винсента за спиной.

— Рыжая? — Страх жесткими тисками сковал горло. — Ты не... злишься на меня?

— Вообще-то я в бешенстве, — сообщила она, касаясь губами его губ. — Ты меня бросил. Держался поодаль. Заставил скучать. Плакать из-за тебя. Я не могу помочь тебе это пережить. Тебе теперь придется многое наверстать.

И он будет это делать. Так долго, как нужно.

— Ника, я... малышка, пожалуйста. Черт, я так... — он зажмурился.

«Проклятье». Его мозг отказывался разумно функционировать. Но это нормально, потому что ощущение ее тела и объятия, в сочетании с выражением глаз, которое говорило убедительнее любых слов, что Ника принадлежит ему, оседало на сердце успокаивающим, исцеляющим бальзамом. Его израненная душа, наконец, начала восстанавливаться.

Глава 26

Держа в объятиях своего мужчину, Ника закрыла глаза и возблагодарила бога за то, что находится здесь сейчас. За то, что позволил пережить Кевина и найти нечто гораздо лучшее, чем она могла себе представить.

— Я не могу тобой рисковать. — Голос Винсента звучал так хрипло, словно каждое слово причиняло боль. Крепче обнимая, он вел ее к кровати. — После того, что случилось, я был... дерьмо. Я ужасно сожалею, малышка. Ты чуть не умерла из-за меня. Я подвел тебя с самого начала. Проклятье. Как, черт возьми, я могу называть тебя своей, когда есть шанс, что нечто подобное может снова повториться?