Спасение мстителя (ЛП) - Хавиленд Нэнси - Страница 26

Он прижал ладони к горевшим глазам, когда тяжелая ладонь легла ему на плечо.

— Давай, Ви. Поехали домой.

Он позволил Габриэлю увести себя, и они вышли через открытую Куаном дверь. Все молча покинули склад и сели во внедорожник.

Если бы только знать, что в ее день рождения он видел сестру в последний раз. Если бы только встретил ее из школы, как любил делать. Черт возьми, если бы только гребаный Стефано не подставил Габриэля той ночью, чтобы избавиться от конкурентов!

Если, если, если.

Мысленно злобно захлопнув дверь к бесполезным предположениям, Винсент уставился в окно «Эскалейда» на проносившиеся мимо бесконечные городские кварталы.

Как и вся прошедшая неделя.

— Высади у моего места, — сказал он водителю, прежде чем они выехали на шоссе.

— Ты едешь домой, Ви, — сообщил ему Габриэль с пассажирского сидения.

Винсент пнул его кресло.

— Высади у моего места. Я хочу забрать свой мотоцикл, — соврал он.

Габриэль обернулся, и стало видно, как у него играли желваки. Он злился, потому что слышал ложь.

— Первым, мать твою, делом с утра я хочу видеть твою рожу дома. Если тебя не будет, я приеду и сожгу эту мастерскую дотла. Уяснил?

Винсент почувствовал, как уголки губ приподнимаются в ухмылке. Но ненадолго.

— Ага, брат. Понял.

Габриэль повернулся к Куану и прорычал заехать в Квинс в район Форест-Хиллза. Винсент пользовался отремонтированной автомастерской, когда не был в настроении ехать в Олд-Уэстбери. Они с Габриэлем держали еще квартиры в Астории. Более комфортабельные, но не напичканные тайниками с оружием и другими неприличными вещами, как это место. И там Винсент не хранил свои «Харлеи».

Нужно ее увидеть.

Он стиснул зубы от желания хорошенько вмазать своему внутреннему Фанату Ники. Гребаный идиот не давал ни минуты покоя, надоедая уже несколько дней.

А если бы не... «Что она сейчас делает? Она в порядке?» или «Останется она в комнате Калеба или ей дадут свою»?

Эти мысли, от которых волосы вставали дыбом, сопровождались эгоистичным порывом прорваться сквозь гребаный проволочный забор вокруг клуба, чтобы убедиться, что она одна. Винсент подавил желание удариться головой о стекло. Или о дверную раму. Она жестче.

Хорошо ли она питается? Заботится ли о себе? Снятся ли ей кошмары? Напугана ли она? Чувствует ли одиночество. Все еще в плохом настроении? Быстро ли выздоравливает? Больно ли ей?

Такая же нежная у нее кожа? Так же соблазнительно ли пахнет с тех пор, как он держал ее в своих объятиях? Ее волосы такие же густые и яркие, как он помнит?

Он проглотил стон и недовольно уставился на красный сигнал светофора, перед которым они остановились.

Какого хрена с ним происходит? С каких пор ему интересно, какая у женщины кожа? Или вообще замечает подобное? С каких пор он распаляется от одного лишь женского запаха, а цвет волос заставляет чувствовать себя так, словно только что выпил упаковку «Виагры»?

Он поерзал на дорогой коже сидения и велел Куану нажать на газ.

Ему надо остыть. Ника была под запретом. Он это знал. Смирился с этим.

Или так думал.

Особенно теперь, когда знал, через что она прошла. После такого испытания она больше всех заслуживала мира и счастья. С ним ей этого никогда не увидеть. Не в тех жестоких кругах, в которых он вращался. Так же стоит держаться подальше от Калеба после того, как наговорил ему гадостей. Винсент зарвался, вымещая собственную вину и раскаяние на байкере.

За все годы Винсент помогал многим девушкам, но ни одна так не действовала на него, как Ника. Почему он не мог справиться со всем этим дерьмом, не принимая так близко к сердцу?

Уже несколько дней он разрывался между слежкой за Томми ДеЛюка и проверкой грязных отелей, один за другим, кружа вокруг места, где последний раз видели Кевина Ноллана. Он убрал ДеЛюка, но абсолютно ничего не мог пока сделать с тем, кто его действительно интересовал.

Одна любопытная вещь: Макс ломанул еще один закрытый полицейский отчет и обнаружил информацию об орудии убийства семейства Нолланов. И вот уж сюрприз: отпечатки Кевина оказались по всей поверхности большого окровавленного ножа. Однако полиция не стала предъявлять ему официальное обвинение, потому что нож был взят с кухни, и Кевин мог пользоваться им, чтобы резать индейку… а потом и горло родителей и брата.

Пфф. Гребаные законы. Винсент понятия не имел, как Лоренцо вообще арестовывает людей, когда ему так сильно связывают руки.

Они приехали на место. Винсент расстегнул ремень безопасности и потянулся к двери. Ему стоит выпустить пар и покружить вокруг боксерской груши. А потом, возможно, он позвонит Пейну и спросит, есть ли у него предположения, где стоит поискать его зятя.

Или можно как бы случайно заскочить в клуб, просто проверить, как она...

Серьезно?

Фанат рыжей перестал кружить на воображаемом пони и уставился на единственный уцелевший клочок моральных устоев, сохранившийся на границе сознания и теперь как будто увеличившийся в размерах.

Куан съехал на обочину и затормозил. Винсент выпрыгнул из внедорожника, но остановился на полпути, услышав звук опускавшегося стекла «Эскалейда».

— Винсент?

Он обернулся и взглянул в лицо лучшему другу. Парень был похож на безжалостного убийцу, каким становился при необходимости, но Винсент читал в его глазах лишь беспокойство за своих людей.

— Первым делом, — пообещал он Габриэлю, пытаясь успокоить его, — скажи Самми, что я хочу блинчиков. И проследи, чтобы твоя жена не съела их до моего прихода, — добавил он, подмигнув.

«Эскалейд» подождал, пока за Винсентом не закроется дверь мастерской, и уехал.

Глава 9

Ника стряхнула с себя постоянно преследовавшее ее чувство неловкости и распахнула настежь дверь квартиры. Поставила две сумки с продуктами на пол у входа, прежде чем закрыться и запереть дверь.

Замерла и на минуту прислушалась к тишине. Обычно она ходила по магазинам с наушниками и слушала музыку. Но не сегодня. Она слишком боялась упустить хоть что-нибудь. Что угодно. Шаг. Звук своего имени.

Выстрел.

Но, несмотря на мрачные мысли, ее наполнило умиротворение, за которым практически тут же нахлынуло чувство вины. Калеб очень расстроится.

Она положила связку ключей «ТарМор» на столик и сняла новые сандалии, прежде чем поднять переполненные пакеты и отнести их через светлую комнату на кухню. По пути включила кондиционер.

Черт, как душно. В Нью-Йорке же август.

Разместив покупки на гранитной столешнице рядом с тихо гудящим холодильником, Ника бросила свой айфон на стол и огляделась. Техника из нержавеющей стали и стены цвета буйволовой кожи. Планировка была открытой и дальше виднелась гостиная с потолками в девять с половиной футов, черная кожаная мебель и окна во всю стену. Ника чувствовала себя маленькой и лишней в слишком большом пространстве. Она предпочитала что-то более уютное, тесное, что поможет собраться с мыслями и чувствами. Но нищим выбирать не приходится, а пока что именно такой она и была.

Ника неделю продержалась с братом. Еле-еле. Семь дней оцепенело бродила по клубу, а Калеб ходил следом, предугадывая все ее желания. Стоило зайти на кухню, как он уже доставал из холодильника Кока-Колу, открывал и совал ей в руку банку, прежде чем она осознавала, зачем пришла. С едой так же, тарелка всегда была наполнена приготовленными Вексом деликатесами, и Нику мягко подталкивали к стулу, уговаривая поесть.

«Поешь уже. Я поеду чуть быстрее улитки и тебя сдует ветром с мотоцикла, Ник».

В четверг она попыталась постирать его вещи, но он оттащил ее от стиральной машины, сказав, что она здесь не для того, чтобы обслуживать его.

Ника тупо провела эти дни, жалея, что все не сложилось по-другому, ненавидя темные круги под глазами Калеба и его извинения, что пока ничего не нашли о Кевине.