Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Пещеры Красной реки. Листы каменной книги
(Исторические повести) - Сенак Клод - Страница 12


12
Изменить размер шрифта:

Нум не говорил себе: «Ах, как это прекрасно!» — но он ощущал эту красоту всем своим существом. Бесконечность расстилавшейся перед его глазами панорамы, одновременно грандиозной и гармоничной, приводила его в состояние, близкое экстазу. Чистый горный воздух наполнял грудь мальчика, аромат сухих трав, которые росли пучками в трещинах и углублениях скал, долетал до него с порывами свежего ветра. Крикливые вороны в блестящем черном оперении вихрем кружились вокруг, словно одержимые. Нуму казалось, что он сам, того и гляди, превратится в птицу; ему стоило большого труда удержаться и не прыгнуть, широко раскинув руки, в сияющую пустоту, чтобы улететь вслед за птицами и ветром к синевшему вдали горизонту.

В этот день, спустя неделю после возвращения Мадаев в родные места, Нум, как обычно, поднялся с вязанкой хвороста вверх по узкой тропке и опустил свою ношу на маленькую площадку перед входом. Он знал, что в этот час в жилище Мудрого Старца никого нет. Цилла помогала Мамме и другим женщинам вялить пойманную в реке рыбу, а дед ее еще на рассвете ушел в лес собирать целебные травы.

Нум предложил было Абахо сопровождать его, но Мудрый Старец отказал наотрез.

— Нет, нет, сын мой! Я хочу, чтобы твоя нога зажила окончательно до наступления зимы. И, кроме того, ты понадобишься матери.

Нум опустил глаза, чтобы скрыть свое разочарование. Как только нога, натруженная долгим переходом, перестала болеть, его снова стало мучить всегдашнее любопытство. Когда же он наконец станет признанным учеником Мудрого Старца? Когда тот разрешит ему проникнуть в таинственную Священную Пещеру? Почему Абахо ни разу не заговорил с Нумом о его будущем после возвращения в родные места? Вдруг он раздумал, вдруг отказался от мысли сделать Нума своим учеником и преемником? Или он ждет наступления первых холодов, чтобы начать обучение? Нуму не терпелось получить ответ на все эти вопросы.

А пока что ему приходилось помогать матери в повседневной работе, и это, по его глубокому убеждению, было явно недостойно его будущего высокого звания и необычайной судьбы.

До наступления зимы Мадаям нужно было закончить множество неотложных дел.

Стоя на площадке перед входом в жилище Абахо, Нум смотрел, как его соплеменники с озабоченным видом снуют по долине, словно муравьи вокруг муравейника, До слуха его доносились гулкие удары палиц — это забивали в частоколы новые бревна и колья. Несколько подростков, сверстников Нума, ныряли с берега в реку, плыли, широко взмахивая руками, и вдруг молниеносно исчезали под мутными красноватыми струями, чтобы появиться через минуту у берега с крепко зажатой в руке рыбой. Женщины, сидя у входа в пещеры, шили зимнюю меховую одежду. Они прокалывали края шкур острым костяным шилом и протаскивали затем в отверстие нитку из сухожилий или конского волоса. Трое стариков возвращались из ближнего леса, неся на головах корзины, полные грибов и каштанов. Чуть подальше двое мальчуганов, повиснув на выступе скалы, выкуривали из расщелины диких пчел, чтобы завладеть их сотами. Девочки поддерживали огонь небольших костров, бросая в него зеленые ветки. От костров поднимался густой дым, в котором коптились подвешенные связки рыб, нанизанных на тонкие крепкие прутья.

Нум сразу приметил среди девочек Циллу, грациозно склонившуюся над огнем. Длинные черные волосы Цилла заплела сегодня в две толстые косы. Они подпрыгивали у нее на спине при каждом шаге. Девочка подняла голову и увидела Нума, стоявшего на площадке у входа в ее жилище. Она помахала ему тоненькой рукой и что-то крикнула, но слова отнесло ветром, и Нум ничего не расслышал. Он широко улыбнулся и ответил девочке тем же жестом.

Нум больше не сердился на Циллу за то, что та танцевала на празднике с сыном вождя Малахов. Цилла уверила друга, что находит сына Тани весьма недалеким: он только и делал, что хвастался во время танца своими охотничьими подвигами, и изрядно надоел ей за вечер.

Слушая Циллу, Нум испытывал тайную, ни с чем не сравнимую радость.

«Я часто буду видеть ее этой зимой! — подумал Нум. — Абахо, наверное, захочет обучать меня в своем жилище».

Но главная часть Знания будет, конечно, преподана Нуму в Священной Пещере. А Цилла по-прежнему утверждала, что не знает, где находится вход в нее.

Некоторое время Нум размышлял об этой новой, заманчивой жизни, которая скоро начнется для него. Взгляд его бесцельно блуждал по раскинувшемуся у его ног необозримому пространству. Солнце садилось. Первые вечерние тени уже заволакивали дальние долины голубой дымкой. На востоке, над цепью вулканов, виднелся столб густого черного дыма, медленно поднимавшийся к розовому небу. Нум, погруженный в свои думы, не обратил на него внимания.

«Если я буду настойчивее, — размышлял он, — и подарю Цилле мой кремневый нож с костяной ручкой, она, быть может, откроет мне, где находится вход в Священную Пещеру. Я уверен, что она знает секрет».

Нум осторожно повернулся на узком карнизе, следя за тем, чтобы нога его не соскользнула с края в пропасть, и посмотрел на медвежью шкуру, закрывавшую вход в жилище Абахо.

«Когда-нибудь я буду жить здесь, — внезапно подумал он. — И Цилла всегда будет возле меня!»

Нуму часто случалось заходить в пещеру Мудрого Старца, обычно для того, чтобы передать ему какое-нибудь кушанье, приготовленное Маммой для старика и его внучки. Но сейчас мальчик с изумлением вспомнил, что ни разу не осматривал жилища Главного Колдуна во время своих посещений. Он предпочитал играть с маленькой Циллой, вырезая для нее из дерева фигурки людей и животных.

Бросив через плечо взгляд в долину, Нум заметил, что на берегах реки осталось совсем немного народу. Рыбная ловля заканчивалась; женщины складывали свою работу: становилось слишком темно, чтобы шить. Циллы нигде не было видно.

«Она, верно, ушла в пещеру к Мамме, — подумал Нум. — Абахо обещал зайти к нам сегодня вечером. Цилла помогает матери готовить ужин».

Нум еще раз внимательно оглядел медвежью шкуру, словно никогда не видел ее раньше, и решил, что имеет право зайти ненадолго в эту пещеру, которая когда-нибудь все равно будет принадлежать ему. Повернувшись спиной к багровому закатному небу с фиолетовыми облаками, отороченными золотой каймой, и к далекой цепи вулканов, увенчанной зловещим султаном черного дыма, он решительным движением откинул медвежью шкуру и вошел в жилище Главного Колдуна.

Пещера была погружена во мрак, но в очаге тлело еще несколько головешек. Нум разгреб золу и подбросил в угасающий костер охапку сухих веток, они сразу вспыхнули ярким пламенем. Затем, стоя посреди пещеры, мальчик окинул ее пытливым взглядом.

Справа от входа, у стены, были сложены примитивные орудия труда и обычная хозяйственная утварь. Слева возвышались груды мехов, служивших одеждой и постелью. На воткнутых в расщелины каменных стен палочках висели пучки сухих трав и кожаные бурдюки с какими-то неизвестными жидкостями. В естественных нишах, расширенных и углубленных человеческой рукой, виднелись кучки белых камешков, похожих на морские раковины, и разноцветные кремни — от совсем темных до светлых и почти прозрачных. Скелеты каких-то небольших зверьков свисали с потолка на тонких кожаных ремнях.

Вокруг очага лежало несколько грубо обтесанных каменных глыб, служивших сиденьями. На широкой и плоской гранитной плите, опиравшейся на четыре других каменных обломка, были разложены вяленые форели, две куропатки и соты с медом диких пчел — приношения Мадаев Мудрому Старцу.

Сухие ветки прогорели, и огонь костра снова стал слабеть. Нум бросил в очаг еще охапку хвороста. Пламя взметнулось ввысь, озарив ярким светом внутренность пещеры. Причудливые тени заплясали на неровных каменных стенах, в орбитах звериных черепов вспыхнули искры, придавая им на мгновение видимость жизни.

Нум с боязливым любопытством наблюдал за ними некоторое время, после чего решил, что ему пора уходить. Он окинул прощальным взглядом пещеру и вдруг заметил в дальнем углу ее зияющее темное отверстие. Сперва мальчику показалось, что он ошибся, потому что никогда не замечал этого отверстия раньше. Но до сегодняшнего вечера он всегда приходил в пещеру только днем, и хотя медвежья шкура бывала в это время откинута, яркий солнечный свет не проникал в пещеру на такую глубину.