Солнечная лотерея - Дик Филип Киндред - Страница 11

— В результате все мы стали суеверными кретинами, — прервал его Веррик. — Пытаемся трактовать знаки и предзнаменования: полеты белых ворон и рождение мутанта — теленка с двумя головами. Мы так зависим от воли случая, что утратили чувство реальности. Мы не можем составить никакого плана, мы живем без будущего.

— Никакой план не возможен при существовании телепатов. Они моментально раскроют всю вашу стратегию, как только вы начнете играть.

Веррик мотнул головой:

— Я не ношу амулетов. Меня не защищают ни лепестки роз, ни помет леопарда, ни слюнные выделения совы. Я веду ловкую игру, а не случайную. При ближайшем рассмотрении у меня можно и не обнаружить какой-либо стратегии. Я никогда не доверюсь теоретическим абстракциям. Я предпочитаю действовать эмпирически, я сделаю то, что требует каждая конкретная ситуация. Ловкость и ум — вот, что необходимо. И они у меня есть.

— Ловкость — функция случая. Иными словами, это интуитивный выбор того, что в ситуации, определенной случаем, является наиболее предпочтительным. В своей жизни вы уже многое познали, поэтому вам по силам многое распознавать заранее…

— А Пеллиг? Это — стратегия, или я ошибаюсь?

— Стратегия предусматривает обман. Что касается Пеллига, то им никто никогда не будет обманут.

— Абсурд! — крикнул Веррик. — Вы уверяли нас, что Группа ничего не узнает.

— Это была ваша идея, — возразил Мур. — Я повторю то, что не раз говорил: они узнают все, а вот сделать ничего не смогут. Если бы это касалось только меня, я бы не медля выступил бы по телевидению и объявил это.

— О, на это дурости у вас хватит!

— Пеллиг непобедим! — крикнул Мур, взбешенный тем, что Веррик оскорбил его на виду у всех. — Мы сочетаем основные идеи Минимакса. Избрав стратегию в качестве отправного пункта, я сделал…

— Прекратите! — скомандовал Веррик. — Вы чересчур разговорчивы.

Наклонив голову, Веррик стремительно пошел через зал.

— Всякая неопределенность, — на ходу продолжая спор, говорил он, — должна исчезнуть. Пока этот дамоклов меч висит над нами, невозможно ничего предвидеть, нельзя осуществить ни одного проекта.

— Именно для этого неопределенность и существует! — крикнул ему вслед Мур.

— Ну так дайте мечу упасть. Избавьте нас от него!

— Нельзя включать и выключать Минимакс по желанию. Это закон.

Бентли подошел к Муру:

— Вы верите в законы природы? — спросил он. — Вы из класса восемь-восемь?

— Какого черта вы лезете в наш разговор?

Веррик обернулся:

— Это Тед Бентли, как и вы, он принадлежит классу восемь-восемь. Он теперь служит у нас.

Мур побледнел.

— Класс восемь-восемь? У нас нет нужды в дополнительных специалистах этого класса.

Он вцепился взглядом в Бентли.

— Вас, по-моему, только что выгнали с Птицы Лиры? Вы — отрезанный ломоть!

— В точку, — хладнокровно произнес Бентли. — И я пришел прямо сюда.

— Зачем?

— Интересуюсь, что вы тут делаете.

— Это вас не касается.

— Хватит! — приказал Веррик. — Замолчите или вон отсюда. По нраву вам или нет, а Бентли будет работать с нами.

— Нет, я никого не допущу к работе над этим проектом! — Мура терзали страх, ненависть и профессиональная ревность. — Он не сумел удержаться даже на Холме третьего сорта, он недостаточно…

— Поживем — увидим, — охладил пыл Мура Бентли. — Я заранее рад возможности проверить ваши записи и вашу работу.

— Пойду, пропущу стаканчик, — сказал Веррик. — Мне надоело слушать эту болтовню.

Мур, бросив злобный взгляд на Бентли, поспешил за Верриком.

Элеонора глазами, полными тоски, посмотрела вслед Веррику:

— Уходит наш хозяин. Премиленький вечер, не так ли?

От шума голосов, суматошного движения людей в сверкающих одеждах у Бентли разболелась голова. В зале царил хаос. На полу валялись окурки и осколки стекол. Свет мерцающих и постоянно изменяющих форму огней резал глаза. Опершись о стену, какая-то молодая женщина, не выпуская изо рта сигарету, сбросила сандалии и царапала ногтями свои ноги. Кто-то сильно толкнул Бентли в спину. Он чуть было не задохнулся от ярости и отчаяния.

— Чего тебе хочется? — спросила Элеонора.

— Уйти.

Не выпуская из рук стакана, Элеонора повела его к одному из выходов.

— Тебе это кажется лишенным смысла, — сказала она, — но Веррик устроил это сборище с конкретной целью…

Договорить она не смогла, так как Херб Мур преградил им дорогу. С ним был бледный, тихий Кейт Пеллиг.

— А вот и вы! — вскрикнул Мур, уставив на Бентли налитые кровью глаза. Захохотав, Мур шлепнул Пеллига по спине.

— Вот оно — самое важное открытие нашей эпохи. И вот оно — самое важное из всех живых существ. Вглядитесь в него хорошенько, Бентли!

За все это время Пеллиг не издал ни звука. Взгляд бесцветных, лишенных выражения глаз скользил с Элеоноры на Бентли и обратно. Тело его было будто ватным. Он производил впечатление чего-то асептического — без вкуса, без цвета, без запаха…

Бентли протянул руку:

— Привет, Пеллиг!

Пеллиг вяло пожал пальцы Теда. Кожа убийцы была холодной и влажной.

— Какого мнения вы о нем? — запальчиво спросил Мур. — Неплохо, а? Это самое крупное открытие человечества после изобретения колеса!

— Где Веррик? — перебила Херба Элеонора. — Пеллиг не должен отходить от него.

Мур взбесился еще больше.

— Еще чего? Кто…

— Прекратите! Вы слишком много выпили!

Бентли смотрел на Пеллига как загипнотизированный. Все в нем отталкивало его. Он казался существом бесполым. Заметив, что у Пеллига нет стакана в руке, Бентли спросил:

— Вы не пьете?

Пеллиг покачал головой.

— Возьмите, выпейте, — Бентли неловко повернулся к проходящему неподалеку роботу. Поднос со стаканами грохнулся на пол.

Робот моментально все убрал и принес новую порцию «Метанового бриза».

— Держите, — Бентли сунул стакан Пеллигу. — Пейте, ешьте, развлекайтесь. Завтра обязательно кто-то умрет. Разумеется, это будете не вы.

— Хватит, — шепотом остановила Бентли Элеонора.

Не обращая на нее внимания, Тед продолжал:

— Как вы чувствуете себя в шкуре профессионального убийцы? Вы же не похожи на убийцу. Вы не похожи ни на что, даже на человека. В особенности — на человека…

Вокруг них стала собираться толпа. Элеонора в испуге потянула Бентли за рукав:

— Ради Бога! Веррик идет!

— Оставь меня. Это мой рукав. Он почти все, что у меня осталось.

Бентли вновь впился глазами в Пеллига. Мозг его горел.

— Пеллиг, что толкнуло вас пойти на убийство человека, которого вы никогда не видели, человека, который не сделал вам ничего — ни хорошего, ни плохого; несчастного, невинного человека, волею случая оказавшегося на пути сильных мира сего?

— Что вы хотите сказать? — процедил сквозь зубы Мур. — Вас не устраивает Пеллиг? Учтите, я не дам его в обиду.

Пробивая локтями дорогу, к ним спешил Веррик.

— Вечер закончен, — раздраженно объявил он, — возвращайтесь домой. Когда вы понадобитесь, я вас вызову.

Люди поспешили к выходу. Роботы уже заняли свои места в раздевалке.

— Пойдем наверх, — Веррик бесцеремонно подтолкнул Пеллига. — Уже поздно.

Поднимаясь по широкой лестнице, он неожиданно произнес:

— Все-таки мы славно поработали. А теперь баста! Я иду спать.

Едва удерживаясь на ногах, Бентли крикнул вдогонку:

— Послушайте, Веррик, а почему бы вам самому не убить Картрайта? Исключите посредника. Это ведь будет более научно.

Не замедлив шага и даже не обернувшись, Веррик захохотал.

— Я с вами поговорю завтра, — сказал он, перестав смеяться. Возвращайтесь к себе и ложитесь спать.

— Нет! — упрямо ответил Бентли. — Я здесь, чтобы выяснить, какова ваша стратегия, и не уйду отсюда, пока не узнаю.

Веррик повернулся к нему.

— Что? — взревел он.

— Вы меня прекрасно слышали, так что повторять не буду.

И в этот момент Бентли почудилось, что комната со всеми обитателями поплыла в сторону. Когда он очнулся, Веррика уже не было.