Черные полосы - Карпинская Настасья - Страница 2

После ЗАГСа все отправились в ресторан. Я оглядывала прибывающих гостей и, честно сказать, немного ох*евала от того, как быстро мои недавние выводы относительно мужчин трещат по швам. Каждый из вошедших был явно из Красной книги. Вид вымирающий, поэтому давно окольцованный и прибранный в заботливые женские руки. Подойти поинтересоваться, что ли, у их жен, где они такие водятся, и какую приманку с собой на охоту брать? Тяжело вздохнула, пригубив шампанского, а в следующую секунду раздраженно фыркнула, разглядев среди гостей Ширяева. Как эта скотина вида «мудак обыкновенный» затесался среди этих атлетических богов, для меня было загадкой. Экземпляр далек от идеальности: хам, скотина, высокомерная павлинья жопа. Я могу продолжать до бесконечности придумывать в его адрес подобные звания. Хорошего мне о нём сказать нечего. К моему великому сожалению, он являлся другом Стаса, и оттого мне приходилось с ним периодически пересекаться. Например, как сегодня.

− Ведущая спрашивает, мешок с подарками для конкурсов привезли? − произнесла, подойдя ближе. Ответа не последовало. Лишь скривился, как будто я ему в рот лимон впихнула. − Ты язык проглотил?

− Нет, – ответил, словно выплюнул, и продолжил что-то печатать в телефоне.

− Что нет? Не привезли или не проглотил? – хр*н ты от меня отвяжешься, Андрюша, пока я ответ на свой вопрос не получу.

− Мешок уже у ведущей, – процедил сквозь зубы, будто делая одолжение.

− А сразу сказать не мог? − он тяжело выдохнул, словно я его конкретно так подъза*бала.

− Ты мне не нравишься. Общаться с тобой я не настроен, поэтому исчезни, – снова процедил Ширяев.

− Я вас умоляю. С каких это пор я обязана нравиться высокомерным павлинам? Не припомню, что-то такого, – иронично приподняла бровь. Делаю шаг, чтобы уйти, но меня останавливает эта человекоподобная обезьяна, схватив за руку. Вот где,бл*ть, его манеры?

− Девочка, придержи свой язык. Я, как минимум, тебя старше.

−О-ох ты ж ё, – скидываю его руку. – Ну, извиняйте, многоуважаемый сударь, вы в следующий раз пенсионным сразу машите, чтобы понятней было, что с вами надо поуважительней. Не, я, конечно, понимаю, возраст дело такое: то маразм, то склероз, то недержание. Не уследишь.

− Рот закрой, а то я тебе его зашью. С хирургической иглой я обращаюсь отлично. Шов ложиться качественно и ровно.

− А тремор старческий не мешает?

− Язык тебе жить мешает− вот это факт. Бл*ть, тебе, вообще, знакомо такое слово, как «субординация»?

− А тебе такие слова, как «юмор», «сатира», «ирония», ха-ха? Не? Я так и поняла, – оставив за собой последнее слово, развернулась и пошла прочь от этого козла. Вот же м*дло.

Наша взаимная «симпатия» с ним была с первого взгляда. При нашем знакомстве он принял меня за малолетку, а я не удержалась и пару раз его хорошенько подъ*бала. В общем, наши чувства с ним крепкие, взаимные и в любой момент могут привести к его кастрации. Ну, или к трепанации черепа, я ещё не определилась.

В остальном же, всё проходило почти идеально. Приятные люди, шикарный ресторан, Динка светится от счастья, Стас не сводит с нее взгляда. Идиллия, да и только. Даже позволила себе немножко растрогаться. Слезу, правда, не пустила, но тепло приятное внутри разлилось, приводя меня в редкое и непривычное состояние доброжелательности и любви ко всему живому. Но продлилось это состояние недолго. Проверяя, чтобы со столов вовремя убирали пустую посуду и обновляли блюда, я проходилась по залу, периодически подгоняя персонал.

− Девочка, а ты с нарядом не ошиблась? Ты на свадьбу пришла, а не экскортницей подрабатывать, – раздалось со спины, заставляя меня обернуться. Ширяев, мать его. Потягивал вискарь и ощупывал взглядом каждый открытый участок моего тела, гадко, пошло и раздражающе. Нацепив на своё лицо самую очаровательную улыбку, подошла ближе, осознано нарушая его личное пространство.

− Как ты успел заметить, это свадьба, а не похороны. Поэтому лицо попроще сделай, улыбнись для приличия, а то люди венки с памятной лентой к тебе начнут нести.

− Знаешь, неудивительно, что к своим годкам ты мужиком не обзавелась. При таком характере надо быть хоть немного посимпатичней.

− Ой, смотри, что-то упало, – я удивлено распахнула глаза, отступая на шаг и указывая на пол у его туфель. − Ух, ты! Мужская честь и достоинство валяется. Маленькое такое, жалкое, твоё, наверное. Смотри, совсем не потеряй, пока женщину в следующий раз будешь пытаться унизить, – и пока он, кривясь, соображал, что ответить, я отступила в сторону. – Как оттаешь, дай знать. Я, так и быть, выслушаю твой интеллектуальный ответ, – тихо матерясь, направилась к столику Динки и Стаса. Вот же, питекантроп, звено тупиковой ветви эволюции.

Глава 2

Провожая Стаса и Динку, я вышла на крыльцо ресторана и закурила, наблюдая, как отъезжает такси.

− Анастасия, вы в каком районе живете? – Вячеслав встал рядом со мной, покручивая пальцами зажигалку и посматривая на меня с легкой, охр*нительно сексуальной улыбкой. Ещё один друг Франца, только нормальный, в отличие от Ширяева.

− На Ломоносова, − затушив сигарету, бросила её в урну, ибо рядом с таким мужчиной курить вот совсем «моветон». Рядом с Усмановым дым в горле застревал. Шикарный зеленоглазый обаятельный, обходительный. Мечта, а не мужик. Только глядя на него, хочется, бл*ть, эволюционировать, чтобы соответствовать. Но проблема в том, что у всех есть свой потолок, и пробить его − та ещё задачка. Я о таком даже не мечтаю, ибо не по зубам. Поэтому смотрю, облизываюсь и мило улыбаюсь, изо всех сил стараясь не п*здануть чего лишнего.

− Как жаль, что нам не по пути, − чтобы нам было по пути, парад планет должен произойти, да полюса местами поменяться, и всё это в один, с*ка, день. Иначе, совсем без шансов.

− Вы очень галантны, Вячеслав. Мне давно не встречался такой тип мужчин. Любо дорого смотреть, – он широко улыбнулся, и мне захотелось родиться в другой день, в другое время, в другой семье, и вырасти совсем другим человеком, дабы иметь возможность соответствовать. Ну, где же вас таких делают? На каком, бл*ть, заводе? Скажите мне адрес, я готова хоть пешком туда идти. Что ж ты так улыбаешься? Ну ты ж, п*здец, какой классный.

− Редко когда услышишь похвалу из уст красивой девушки, – с*ка, ты ещё и нарциссизмом не болеешь. Ты, вообще, настоящий? Может, пришелец? Дайте мне палочку, я в него потыкаю.

− Я думаю для вас, Вячеслав, выслушивать подобное в свой адрес, уже вошло в привычку.

− Увы, это настолько редко, что я до сих пор не знаю, как правильно реагировать на подобные слова, − п*здануть что-то в стиле: « Чего ж ты такой ох*енный, у меня трусы промокли» захотелось с непреодолимой силой, поэтому я растянула губы в улыбке, изо всех сил стараясь воспитано молчать. От провала меня спасло подъехавшее такси, и Усманов, всё так же галантно попрощавшись, отчалил. Я выдохнула и, вытащив сигарету из пачки, с наслаждением закурила, дожидаясь свою бричку с кавказским кучером.

Рано утром меня разбудило пришедшее на телефон сообщение от Ритки. Оторвав голову от подушки, открыла смс и раза со второго одним проснувшимся глазом прочитала: «Выгнала». Аллилуйя! Второй глаз от такого тоже проснулся и с удивление воззрел на экран. У неё остался кусочек мозга, не всё так плохо, как казалось. Каким богам воздать хвалу и принести воздаяния? Подумала я, роняя голову обратно на мягкую подушку. Хотя, она же, дура, может выгнать, а потом обратно пустить. Рано я радуюсь.

***

− Здравствуйте, доктор! – Данька заглянул ко мне в кабинет и, убедившись, что я один, вальяжно вошёл, раскинувшись на моём диване.

− Здравствуй, больной! На что жалуемся? – Данька был моим двоюродным братом, и в последнее время мы виделись с ним довольно редко: то графики не совпадали, то тупо сил не оставалось после работы.

− На дефицит финансов, любви и секса.

− Тебе бабок подкинуть? С остальным, извини, помочь не могу.