Фантош для оборотня или Игры насмерть! (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas" - Страница 77

— Но не сделал…

— Возможно, этим он и смог окончательно подсадить на крючок Шлему. Его мытарства привели к тому, что Эпштейн уверился в мысли, насколько ты важна Демьяну, а твои страдания и смерть станут лучшей местью…

— За нити дергаю я… — пришла на ум фраза из сна.

— Что? — переспросил Роберт.

— Чтобы ты не делала, помни, за нити дергаю я! — продекларировала сухо. — Это мне сказал Демьян… во сне.

— Вы до сих пор общаетесь ментально?

— Нет. Но когда Градову нужно, он знает, как мне об этом сообщить! А почему он не мог применить силу и вынудить Шлему признаться? — ушла от неудобного вопроса в нужном мне направлении.

— Подчинить чистокровного? Градов может подавить физически, но повлиять на разум сильного существа нет… Да и оснований не было. До тебя Шлема вел обычный образ жизни. Ну шлюх иногда заказывал, несколько романов завел, с фантош позабавился и то по работе, и конечно много трудился. Из ряда вон выходящее было его пристрастие к грязному сексу и садистским наклонностям. Только нас не касаются деяния против людей. Этим должны заниматься ваши власти. К тому же он чистокровный, а без веских доказательств его трясти нельзя. Интуиция, конечно, здорово, но Демьян старательно выжидал, когда сможет прижучить подонка.

— Он мстил за любовь! — не защищала — напомнила. — Так что кто из вас больший подонок, еще надо разобраться.

— Ты права, — помрачнел сильнее Роберт. — Мы такие же твари, как и он, просто защищаем свой огород и не пытаемся залезть в чужой.

— Неправда, — отрезала ровно. — Демьян влез в мой огород. Хладнокровно уничтожил, чем я дорожила: вспахал мои земли, разрушил, что упорно возводила, а что хуже, заразил собой, зародив во мне семя! Но знаешь, что самое мерзкое сейчас слышать, — вопрос был риторический. Вихтерев благоразумно молчал, поэтому продолжила: — что мной можно было управлять и помыкать, а чистокровным нельзя.

— Таковы законы!

— Законы, — пробормотала с горечью. — Когда-то Градов мне говорил, что живет по собственным законам. Что учитывает лишь то, что ему важно и дорого. Жаль, я вечно была вне правил и важности.

— Мил, он пытался выиграть…

— При этом бесчестно помыкая мной!

— Пойми, — аргументы Роберту явно давались с трудом, — за Шлемой стоят большие люди. Сделай Демьян что-то против, без веских доказательств, твою семью и друзей уже никто не смог бы защитить, а ты сама просила спасти детей. Градов ко всему прочему подумал еще и о твоих родителях, и о подруге с ребенком.

— Любе? — уточнила хмуро.

— Да. Думаешь, случись что, они бы остались в живых?! Демьян искал выход, и самым приемлемым было то, что сделал.

— Самым приемлемым было не трогать меня и жить своей жизнью.

— Нет, Мил. Оборотень берет, что желает, так заведено природой, а с тобой Демьян пытался избежать этого правила, вот и слетело все с катушек. Поэтому я твердо убежден, что стоило было взять с самого начала… Но он до последнего боролся и со зверем в себе, и с обстоятельствами извне.

— Мне нет дела до его мытарств, мне хватило своих.

— Ты сильная женщина, такая и нужна Демьяну. Отрицай, противься, но ты создана для него. Если бы вы были вместе, стали самой сильной парой среди нас.

— Мне этого не нужно, да и есть у Демьяна замечательная пара, — последнее выдала с изрядной порцией желчи. — Кстати, что насчет его благоверной?

— Женитьба на ней — очередная партия Демьяна. Коварная женщина, которая долгое время прикидывалась любящей, верной и преданной подругой.

— Она не прикидывалась любящей, — возразила горячо. — Она одержима побольше меня. Шлема как-то обронил, что она ради любви предавала, нарушала и даже убивала. Не хочу даже думать кого… А еще, что «одна пташка нашептала, кто виновен в его горе», — передала на память слова экс-супруга. — Я хоть умом не блещу, но сложить такие простые элементы в состоянии.

— Демьян догадывался, — с горечью подтвердил слова Роберт. — Поэтому и женился на дряни. Хотел, чтобы она была рядом. Настолько рядом, чтобы знать, чем она дышит, живет. Только ему приходилось наступать на собственную гордость, жажду придушить стерву, чтобы не выдать себя.

— Он это делал очень убедительно, особенно по ночам, — язык мой — враг мой,

— Милен, он обязан был играть и выиграть! Не думай, что только твоя душа в Аду. Демьян горит давно…

— А проникнуть в разум чистокровной, — бормотанием закончила собственную мысль, игнорируя реплику о Градове, — невозможно…

— Если бы Демьян попытался вскрыть ее сознание лишь на основании своего подозрения, это бы привело к лютой войне. Бессмысленной, ведь последствия взлома для Градова никто не взялся бы предсказать. Применить силу, чтобы от этого сдохнуть? И чего бы он этим добился? Нас бы всех стерли с лица земли без его покровительства! Община Елинии только и ждала повода начать бойню, а брак на время нейтрализовал угрозу. Градова признали сильнейшим… Для этого он и летал к родственникам Елинии.

— Но разве в итоге войны не будет?

— Открытой, нет! Диаспора Градова разрослась за счет общины жены. Да, единицы покинули со своими принципами — никто не неволит. Но все, кто остался — не посмеют сделать и шага против Демьяна и его семьи.

— А предательство Елинии, разве не должно повлечь за собой отлучение ее семьи от власти?

— У нас правят сильнейшие, а ее семья очень могущественна. Тебе сложно поверить, но Демьян всеми силами пытался избежать глобальной стычки оборотней, а в итоге, когда план сорвался, пошел на чудовищный конфликт и риск из-за тебя и сына! Но Мил, если бы он выуживал информацию без веских доказательств — нас бы уничтожили, и все. А так, он смог найти все исходные точки, источники заговоров.

— Мне от этого не легче. Получается, все старания, вся стратегия к чертям собачьим! Смехотворно, — буркнула я. — Доказательства на словах! Реальных признаний, подтвержденных самими виновными нет и не будет.

— Почему? Елиния в заточении, она главная свидетельница и подозреваемая.

— Но кто поверит Демьяну, мне, тебе, если за спинами Шлемы и Елинии другие, кто всю жизнь был против Демьяна?

— Не стоит так недооценивать законы тварей. Большинство из нас за честь и правду. А если она в железной руке сильнейшего — это шах и мат. На данный момент община Демьяна стремительно увеличивается. И если… Градов… — Роберт сокрушенно мотнул головой, — мы обрушим сложившиеся устои. Теперь мы сила, которую не смогут игнорировать. Нас будут бояться и не без основания! К словам сильнейшей диаспоры будут прислушиваться. Так что, грядут большие перемены.

— А кто посмеет сопротивляться?

— Полетят головы.

— Полноценная чистка, как это по-русски. А что с Елинией?

— Убийство Анны ей никто не простит. Если не собственноручно, то семья первой жены Градова потребует сатисфакции. Елиния обречена…

— Я рада, что у вас получилось задуманное, — устало качнула головой. — А теперь, Роберт, прости, умаялась я что-то, да и голова раскалывается. Мне бы поспать. А еще, я домой хочу. К себе домой! В мою квартиру! Подальше от тварей! Демьяна! От всего этого… Будь добр, передай ему, чтобы дал мне время и не беспокоил. Конечно, если в нем есть хоть чуточку человеческого…

Роберт помрачнел:

— Это я уже обещал, но побыть у меня на глазах тебе придется хотя бы пару дней. Я должен убедиться в твоем здоровье. Знаешь, — Вихтерев уже дошел до двери, но обернулся. — Демьян не знал, что все получится так, как получилось…

— Да, — отвернулась к окну. — А мне теперь нужно думать, как долго проживет моя семья, ведь если судить о поступках ваших соплеменников, месть мне гарантирована.

— Если кто-то осмелится…

— Роберт, ты идиот, раз думаешь, что не осмелятся! — это уже почти рявкнула. — Они с детства гнобили Демьяна из-за его силы. Они творили гадости и сначала убили его семью, а потом и его жену. Заметь чистокровную! — последнее слово почти выплюнула. — Так что им помешает прижучить меня, мерзкую обращенку с выводком человечишек?